Коммандо. Бурский дневник бурской войны

Генерал Смэтс послал пятерку денди и другие группы найти спуск с южного склона горы, поскольку он всегда хотел иметь путь для отхода.

Мы поехали к тому месту, где вроде бы начиналось ущелье, но, добравшись до края плато и посмотрев вниз, мы увидели, что там нас ожидают англичане. Другие разведчики принесли такие же сообщения. Все выходы с плато охранялись, что неприятно напоминало нам ситуацию на Стормбергене. Однако здесь ситуация складывалась получше — владелец фермы, на которой мы остановились (и овец которого съели), предложил нам провести нас по известной ему тропинке, и, пройдя пять-шесть миль до другого перевала, он привел нас к козьей тропе, которая вела к основанию плато. Когда стемнело, мы взяли лошадей под уздцы и через два часа безо всяких приключений были у подножия плато. Чтобы окончательно оторваться от преследователей и выехать из заросшего кактусами участка вокруг плато, мы продолжили свой путь до рассвета. Этот кактус (колючая груша) был привезен из Центральной Америки приблизительно пятьдесят лет назад, и нашел в Кару такие благоприятные условия. Что теперь целые области заросли этим бесполезным растением. Наш путь проходил через целый лес этих противных растений, достигавших иногда ста двадцати футов высоты.

Вскоре после восхода солнца мы достигли реки Каррига, которая берет начало в горах, которые мы только что оставили, и течет на юг, пересекая равнину.

Мы разбили лагерь в течение дня на ее лесистых берегах, не видя никакого признака присутствия англичан. Утром «Пятерка денди», за исключением меня и моего дяди (и Джека Борриуса) отправилась за фуражом. Я не пошел с ними, потому что Смэтс приказал мне переправиться через реку и поехать на холм на другом берегу, чтобы осмотреть страну в сторону Абердина. Перед тем, как отправиться, я попросил дядю присмотреть за моим мулом, и это был последний раз, когда я видел кого-то из них. Было хорошо, что я отправился на своем быстром арабском скакуне, потому что в тот день его быстрые ноги спасли меня. Я провел на холме много часов, не замечая ничего примечательного, но, когда генерал Смэтс послал днем посыльного с распоряжением покинуть это место за полчаса до заката, я послал с ним предупреждение, что не могу видеть того, что происходит на реке, потому что заросшие густым лесом берега мешают наблюдению.

Когда я по положению солнца решил, что мое время вышло, то отправился вниз по реке, туда, где на другом берегу расположилось коммандо. Около брода в просвете стоял сельский дом, и, чувствуя жажду после моего долгого пребывания на горячем солнце, я заехал туда, чтобы попросить чашку кофе. Старая леди в доме хотела удовлетворить мое желание, но, поскольку чайник не кипел, она предложила мне посидеть, пока она не растопит очаг. Я знал, что на закате коммандо снимется, поэтому решил не ждать, а. попрощавшись, уехал прочь.

Я не прошел и тридцати ярдов, когда услышал топот многих лошадей, и, оглянувшись, увидел отряд английских солдат, которые рассыпались по поляне и стали окружать дом.

Если бы я все еще был там, то должен был быть пойман в полной форме хаки, и это было бы моим концом, но здесь в открытом моя английская форма спасла меня, поскольку солдаты приняли меня за одного из своих, и позволили мне ускакать. Видя это, я пошел медленно, пока не скрылся среди деревьев, и затем пришпорил коня, чтобы поднять коммандо.

Я пересек брод, и, перейдя на другой берег, оглянулся назад, чтобы увидеть, что англичане обнаружили свою ошибку и преследовали меня как собаки на свежему следу. Мой серый пони меня не подвел, и я был в состоянии держать дистанцию между моими преследователями, стреляя на ходу, чтобы дать сигнал коммандо, поскольку понимал, что, если этот отряд застанет коммандо врасплох, это будет большой неприятностью.

Мне оставалось проскакать приблизительно шестьсот ярдов, и когда я оказался среди наших людей, я увидел, что они бежали в заросли, где были привязаны их лошади.

Времени не было ни секунды, потому что при той скорости, с которой англичане приближались, они должны были быть здесь прежде, чем лошади будут выведены и оседланы. Пятнадцать или шестнадцать человек были уже готовы, и Смэтс приказал им выдвинуться вперед и задержать приближающихся англичан, пока остальные не будут готовы.

Во главе с коммандантом Боувером мы поскакали назад, но прежде, чем успели отъехать на небольшое расстояние, появилось около ста английских всадников, которые стали стрелять в нас. Мы соскочили на землю и тоже стали стрелять, англичане тоже спешились и открыли сильный огонь, заставив нас отступить за небольшую насыпь, которая стала для нас хорошим укрытием.

Здесь наше положение для стрельбы было очень удобным, и наш огонь был столь эффективен, что англичане отошли в густой кустарник, откуда снова открыли плотный огонь, но мы пригнулись и никого не задело.

К этому времени мы хорошо выполнили приказ задержать врага, пока коммандо не соберется, но мы видели группы английских всадников, которые просачивались через кустарник вокруг нас, их число все время увеличивалось, и, что было намного хуже, на возвышенности слева от нас они устанавливали полевое орудие. И через несколько минут над нами стали рваться снаряды, от которых насыпь не защищала. Боувер, смело встав на край насыпи, осмотрел наш тыл, и, увидел, что коммандо отходит, и таким образом наша задача выполнена. Когда он видел коммандо, оно отходило на юг, вниз по течению реки, и мы отступили туда же. Когда англичане это увидели, они стали преследовать нас.

Солнце заходило и начинались короткие сумерки, уступающие темноте, иначе для нас все было бы еще хуже. Войска преследовали нас по пятам, крича и стреляя, и, если бы это было днем, то, я думаю, они бы нас всех захватили.

Моя униформа хаки спасла меня в второй раз в тот день, поскольку группа солдат приняла меня за своего, крикнув, чтобы я поторопился, но больше ничего не заметив.

В кустарнике и англичане и буры разделились на меньшие группы, от одного до трех человек, и все перемешались. Скоро совсем стемнело, и я, чтобы избежать случайностей, остановился в роще, чтобы пропустить солдат вперед. Я долго ждал, пока шум не стих, и потом увидел, что впереди загорелись костры — это англичане остановились на ночь.

Я не мог сказать, что было с моими товарищами, но мое собственное положение было достаточно затруднительным, поскольку на моем пути был враг, а коммандо уходило.

Когда я думал, что солдаты успокоились, я осторожно поехал, с трудом выбирая путь через кустарник, поскольку была темная ночь. Через час или два я обошел вокруг их лагеря и снова вышел к реке и пошел по течению.

Наконец я увидел свет из окна и, подкравшись ближе, увидел пятерых из нашего арьергарда, разговаривавших с жителями дома.

Я сразу присоединился к ним, желая услышать новости об остальной части нашего отряда, но они ничего не знали, и тем более не знали того, что случилось с коммандо. Поскольку искать следы темной ночью было бесполезно, а наши лошади устали, мы перекусили и прошли некоторое расстояние, чтобы заночевать среди деревьев, твердо надеясь на следующий день встретить наших людей. Незадолго до рассвета мы оседлали лошадей, пересекли реку и поднялись на конический холм на другом берегу, с которого открывался обзор всей равнины.

По дороге мы встретили еще двух наших, отставших прошлой ночью, и оставшихся в зарослях на берегу. Теперь нас было восемь, и, добравшись до подножия холма, мы оставили лошадей и поднялись наверх. Когда мы достигли вершины, солнце поднялось, и, как моряки на корабле, мы с тревогой осмотрели горизонт в поисках признаков коммандо, но страна на юге была совершенно пуста, мы не видели ни одного всадника.

Очевидно, генерал Смэтс шел всю ночь, потому что, хотя равнина была видна на расстояние в полдня пути, он и его люди исчезли, и прошло несколько недель, пока мы не смогли снова увидеть их.

XXIII. Долгий путь

В течение долгого времени мы оставались на вершине, все еще надеясь увидеть своих, но дождались только появления на противоположном берегу реки вчерашней английской колонны, поэтому мы поторопились сесть на лошадей и постарались добраться до более безопасного места. Найдя менее заметный холм, мы оставили наши животных пастись на соседней поляне, пока сами лежали среди валунов, наблюдая за продвижением врага. Вместо того, чтобы, как мы ожидали, продолжить движение, они встали лагерем на ферме на расстоянии трех миль от нас. Это было плохо, потому что мы собирались найти след коммандо, но теперь, когда англичане стояли у реки и выслали во все стороны патрули, мы не могли появиться на открытой местности, и вынуждены были позволить впустую проходить драгоценному времени, а коммандо тем временем продолжало удаляться от нас.