Генерал Багратион

императорского величества. Смело могу ручасться, что нет чина, ни

звания, которые бы не равно чувствовали и не равно бы

желали победить или умереть! Но стесненный невыгодным

положением моим, и имея неприятеля отовсюду, сохраню

навсегда соревнование сие, дабы воспользоваться оным в

минуты первых возможностей.

С решительным наступлением 1-й армии [на] неприятеля,

обстоятельства примут другой и выгоднейший вид, но если

неприятель прорвется к Смоленску, и далее во внутрь

России, тогда слезы любезного отечества не смоют того пятна,

которое останется в веках на первой армии. Сейчас

получил я достоверное известие, что неприятель занял и Пинск.

[Генерал от инфантерии князь Багратион.]

Несмотря на предписания мои о сохранении спокойствия

жителей и о неделании им никаких обид, доходят до меня

жалобы, что многие отрядные команды, приходя в селении,

требуют не только положенного, но отымают все имущество

у поселян. Хотя начальники обязаны, проходя свою землю,

внушать подчиненным, что, делая беспорядки, [они]лишают

армию нужного продовольствия и восстанавливают противу

нас жителей, но повидимому сие не исполняется. Все

злоупотребления делаются от передовых команд и от людей,

находящихся при обозах.

Для отвращения сего от каждого полка нарядить к

полковому обозу по одному надежному офицеру, который

должен иметь список всех находящихся при оном людей и быть

всегда готовым дать в оных отчет тому, кто от меня для

сего будет прислан. Людей из фрунта ни под каким видом

по обозам не отделять. Для избежания же беспорядка от

команд, вперед посылаемых, предписал я господину

генерал-интенданту, чтобы он отправил от себя полевого

генерал-провиантмейстера Дембровского, которому поручено

заготовлять потребности армии и от него уже полки получать

будут провиант, фураж, мясную и винную порцию, для

приему которых отрядить от каждой дивизии по одному

офицеру.

Когда и после сего, перейдя реку Березину, найдены

будут отделенные команды без данного от начальников пись-

менного вида, то таковые, как грабители, будут приведены

в главное армии дежурство и наказаны по всей строгости

военных законов, а шефу того полка, чья команда окажется

виновною, будет отказано от полку.

Для вспомоществования в сборе винной и мясной порции,

полевому генерал-провиантмейстеру Дембровскому нарядить

от всех конных полков вверенной мне армии с каждого

эскадрона по 1-му худоконному рядовому, из полков 4

эскадронных по 1, а 8 эскадронных по 2 унтер-офицера;

всем им состоять в команде одного офицера, которого

назначить должен генерал-майор граф Сивере от

вверенного ему корпуса. Команде собираться по ту сторону реки

Березины в селении Лацове по дороге к Старо-Быхову.

Обязанность сего офицера состоит: исполняя все

приказания полевого генерал-провиантмейстера, по его порученное™

охранять собственность жителей, иметь надзор над

почтовыми станциями, для чего на каждой оставлять

унтер-офицера с рядовым, дабы лошадей без подорожней брать

[никто] не мог, иметь неусыпное попечение, чтобы никто

жителям обид не делал, для чего посылать ему патрули по

сторонам дороги, и естьли где встретит шатающихся без виду, то

таковых брать и отсылать в главное армии дежурство.

После сего вся ответственность за беспорядки возлагается

на дивизионных командиров и шефов полков. Я льщу себя,

что начальники войск прило!жат вместе со мною старание

прекратить оные и внедрить в подчиненных своих должное

повиновение, которое есть душа военной службы.

По прибытии в Бобруйск всем полкам вверенной мне

армии отослать находящихся при полках больных в крепость

для дальнейшего отправления и послать туда же

приемщиков для получения сухарей, которые наложа в фуры,

немедленно все обозы отправлять за реку Березину, где

учредится вагенбург.

Кн[язь] Багратион.

Разбитие неприятельского авангарда при Романове, из

семи полков состоявшего, и совершенное истребление дву*

200

лучших из оных, о чем я имел счастие доносить вашему

императорскому величеству от 3-го июля из местечка

Уречья остановило покушения неприятельские на ариер-

гард вверенной мне армии, и от того времени, преследуя

меня издалека, не имеет дерзости делать нападений более.

Я, между тем, имея направление сколько возможно

поспешное к Бобруйску, с намерением от оного действовать по

соображению с движениями первой армии и того более с

стремлениями неприятельскими на Могилев и естьли бы

оные предприняты были далее во внутрь России, получил

известие, что Пинск занят неприятелем и что партии оного

оттоль следуют к Мозырю, а вместе с сим получили

отношение военного министра о поступлении второго резервного

корпуса при Мозыре под мое начальство. До сего имел я в

виду высочайшее повеление, объявленное военным

министром генералу от кавалерии Тормасову в 9-й день июня,

по коему второй резервный корпус, у Мозыря состоящий,

считал более в принадлежности к третьей армии; но быв еще

в Слуцке, по соображении с обстоятельствами, Я; уже

поставил себя в обязанность озаботиться насчет самого

Мозыря, как пункта для третьей армии весьма важного, и узнав,

что помянутый корпус не имеет ни какой артиллерии,

отрядил к оному шесть легких орудий из армии, мне вверенной,

предписал начальнику помянутого корпуса генерал-майору

Запольскому защищать толь важный пункт сей; снабдил его

наставлением, здесь в копии включаемым, и просил

генерала Тормасова руководствовать его, естьли с удалением

моим от Мозыря на нарочитое пространство, или с

пресечением сообщений, я не найдусь в возможности направлять

действий сего корпуса. И как по предпринимаемому

следованию второй армии сего ожидать должно, то я беру

смелость представить на благоуважение вашего императорского

величества поручение резерва Мозырского, равно и

охранение самого Мозыря, в непосредственное ведение генерала

от кавалерии Тормасова по лучшему удобству взаимных

связей и самой необходимости, чтобы пункт сей, охраняющий

отступление третьей армии к Киеву, зависел от собственного

ее защищения.

Всемилостивейший государь! Долговременное бездействие

первой армии дало повод неприятелю совокупить несколько

свои силы противу оной и усугубило его дерзость до того,

что 4-го числа сего месяца неприятель появился (хотя, Karc

я полагаю, не в больших силах) в местечке Белинчанах и

Толочине, на расстоянии 85-ти верст от Могилева, о чем имею

донесение от могилевского гражданского губернатора.

Не имея счастия получить высочайшего вашего

императорского величества повеления, какое направление принять я

должен от Бобруйска, но при взгляде на здешние

местоположения, неудобные к действиям, при внимании к

изъявленному вашим императорским величеством опасению, чтобы

неприятель не сделал вторжение к Смоленску, чтобы не

подпасть и паки окружению со всех сторон несравненных

превосходством неприятельских сил, и чтобы наконец не

отступить от единственной моей цели соединиться с первою

армиею или открыть действия на неприятеля, противу оной

состоящего, по соображению с ее движениями, я решился

следовать к Могилеву и оттоль далее по обстоятельствам,

о коих в свое время буду доносить вашему императорскому

величеству. Направление же мое к оному будет в

следующем порядке: