Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.

От молодежи и ее активной деятельности Михаил Шолохов не был оторван. Вместе со своими сверстниками он принимал участие в строительстве новой жизни. Конечно, все новое и неизвестное рождалось не в сердцах молодых коммунаров. Работу комсомольской ячейки направляли в интересах укрепления советской власти, пропаганды идей коммунизма и мировой революции окружной комитет комсомола, члены РКП(б), председатель исполкома Федор Чукарин и военком Михаил Бредюк.

Наиболее ярко Михаил Шолохов показал себя, когда в помещении бывшего кинотеатра организовали кружок самодеятельности, называвшийся вначале кружком культпросветработы.

Хозяин кинотеатра Николай Васильевич Попов умер в мае 1918 года. Кинотеатр перестал действовать, во время восстания киноаппаратуру разбили, венские стулья и скамейки растащили. Бесхозный и разграбленный кинотеатр коммунары в короткий срок привели в порядок: сделали небольшую сцену, поставили скамейки, в первые месяцы там проводили собрания, выборы в исполком, слушали лекции, в непогоду устраивали митинги, встречи с руководителями округа.

Агитационно-пропагандистская работа началась с постановок спектаклей. До революции в хуторе Каргине, кроме кино (что для хутора немаловажно), развлечений не было. Занятия в самодеятельном кружке вызывали у молодежи большой интерес и ничем не напоминали обычные игрища или посиделки.

Спектакли, поставленные на сцене бывшего кинотеатра, пользовались огромным успехом. Для избы-читальни коммунары собирали книги и журналы, но найти какие-либо пьесы практически невозможно. Кое-что находили в библиотеках купцов, богатых казаков. Вначале ставили чеховские водевили: «Медведь», «Предложение». Казаки, привыкшие сразу после дойки коров ложиться спать или идти к соседу играть в карты, теперь валом шли в клуб.

Однако не эти пьесы могли взять за душу казака, нужны были пьесы другого содержания, понятные малограмотному и необразованному зрителю.

В этот начальный и самый трудный период организации кружка Михаил Шолохов оказал самодеятельности огромную помощь. Сочиненные им пьесы на местные темы имели большой успех у зрителей.

Обычно вечером, когда после работы кружковцы собирались в клуб, приходил Шолохов, вытаскивал из-под поясного ремня свернутую тетрадь. «Вот, – показывал он, – переписал из книжки», и начинал вслух читать. Хохотали все, кроме Шолохова.

Это были пьесы на злобу дня, осмеивающие невежество, бескультурье, находчивость одного и глупость другого, мудрость бедных, тупость и жадность богатых. Осмеивались Митрофанушки, недоросли, воспевалась победа красных над белыми, торжество грядущей светлой жизни. В сочиненных Шолоховым пьесах, несомненно, было много вымышленного, но зрители принимали их как отражение собственной жизни, встречали дружными аплодисментами, криками одобрения.

Никто из кружковцев не допытывался, из какой книжки Шолохов переписал пьесу, какой писатель их сочинил, главное, что все в них было понятно, хорошо напоминало жизнь местных казаков и богатеев. На репетициях для многих кружковцев одно было загадкой: все переписывали и заучивали свои роли, а Михаил свою роль всегда знал наизусть, нередко по ходу спектакля изменял текст, удачно вставлял другие слова и целые выражения, что в зрительном зале вызывало хохот и аплодисменты.

Конечно, некоторые кружковцы подозревали, что он сам сочиняет пьесы, но дальше подозрений не шло, да никого это особенно и не занимало, тем более зрителей.

Репертуар часто изменялся, Михаил приносил новую пьесу, при керосиновой лампе ее читали, обсуждали, распределяли роли – одна-две репетиции, и спектакль готов.

Посещая Каргинскую, руководители округа всегда присутствовали на спектаклях, поддерживали начинания юных коммунаров, требовали новых постановок.

Михаил Шолохов всегда играл комедийные роли. Так, в написанной им пьесе «Денщик и генерал» Михаил играл роль денщика, а счетовод кредитного товарищества Алексей Триполев – генерала. При обсуждении и распределении ролей решили, что у Триполева голос более подходящий для генеральского чина, хрипловатый же голос Шолохова больше подходит для денщика. В этом спектакле Шолохов изображал умного, сноровистого и находчивого денщика, Триполев – тупого и неповоротливого генерала.

Большим успехом у зрителей пользовался спектакль «Недоросль» по Фонвизину, переработанный Шолоховым с использованием местного материала. Роль недоросля играл Шолохов. Роль матери недоросля – Елизавета Попова. Прошло много десятков лет, а каргпнскпе старожилы и поныне помнят, как Михаил ходил по сцене, на стенах выискивал мух, бил их нещадно и твердил одно и то же: «Не хочу учиться, а хочу жениться!» Возможно, с тех пор и сложилось у земляков мнение о Михаиле как о весьма несерьезном человеке.

Пьесы, которые писал Шолохов («Генерал Галифе», «Веники зеленые» и многие другие), всегда были комедийными. Если на сцене показывали кулака или буржуя, то обязательно в черном жилете, с огромным животом и широкой, как просяной веник, бородой. Для этого под жилет закладывали небольшую пуховую подушку, к бороде на шнурке подвешивали пучок расчесанной конопли; купчихе, такой же толстой и более неповоротливой, квашеным терном наводили жирный румянец. Спектакль заканчивался тем, что кулак становился на четвереньки, на него в рваной одежде садился бедняк и, торжествуя, покидал сцену. Наверху, как правило, сидел Шолохов. В зале раздавались аплодисменты и одобрительные возгласы: «Пра-виль-на-а!»

Многие участники кружка пробовали играть комедийные роли, но лучше всего они удавались Шолохову и его близкому товарищу Григорию Мокроусову.

Наиболее активными участниками кружка самодеятельности в начальный период были М. Шолохов, А. Триполев, Г. Колундаев, А. Сивоволов, Г. Мокроусов и другие. Женские роли исполняли сестры Поповы, Е. Шевцова, 3. Пирятинская, дочь заведующего почтой Парамонова. С годами состав кружка менялся, но неизменной оставалась его высокая активность. Первое время руководителем, организатором кружка и суфлером был учитель начальной школы Тимофей Тимофеевич Мрыхин, затем его сменил молодой агроном Милешкин, из приезжих.

Чтобы судить, на каком художественном уровне Шолоховым были написаны пьесы, достаточно напомнить пытливому читателю: от первых донских рассказов их отделяли каких-нибудь два-три года. С высоты нынешнего дня можно сказать, что эти спектакли больше напоминали баловство на сцене, но ведь сегодня и мы старые немые комедийные фильмы оцениваем так же критически и вовсе не хохочем, глядя на экран.

Некоторые авторы, ссылаясь на воспоминания некоего неизвестного каргинского зрителя тех лет, пишут, что, если Михаил в пьесе не играл, люди на спектакль не шли, что он был в кружке заглавной фигурой. Это, мягко говоря, преувеличение²². Заглавными фигурами в кружке были тот же Т. Мрыхин, А. Триполев, Г. Колундаев, люди уже взрослые, умеющие организовать молодежь и работать с ней. Они, а не подросток Шолохов, возглавили каргинскую самодеятельность. А необходимое идейное направление давали приезжавшие из округа инструктора по агитационно-пропагандистской работе.

В порядке шефской помощи из Ростова приезжали самодеятельные артисты, они помогали ставить спектакли, читали стихи, отрывки из произведений русских писателей. Что же касается зрителей, то зал всегда был полон.

Но будет большой ошибкой принижать роль и заслугу Михаила Шолохова, сумевшего в начальный и самый трудный период в жизни каргинской молодежи сочинять пьесы, которые на малограмотного зрителя воздействовали сильнее, чем непонятная ему классика. Свою главную задачу кружковцы видели в приобщении людей к доселе неизвестной культуре, коллективизму, общению между собой, в том, чтобы яркой, бичующей сатирой бороться со всеми пороками, со всем, что мешало строительству новой жизни.

Те же авторы пишут, что самодеятельный кружок ставил пьесы Островского (что будто бы говорит о высоком мастерстве кружковцев), выезжали в соседние хутора и даже в станицу Боковскую, находящуюся в двадцати верстах от Каргинской. Здесь тоже нужны некоторые уточнения. В Боковской был свой кружок, там спектакли ставили в сопровождении скрипки, на которой за высокую плату играл Григорий Котов. Выездные спектакли (на самом деле ходили пешком, никаких декораций не брали, и это было уже не при Шолохове) каргинцы ставили там, где были помещения: в хуторе Грушенском – в школе, в Вислогузове и Лиховидове – на подмостках.