Маркус Вольф

А вот после распада Советского Союза у него появился важный свидетель. В его пользу высказался Валентин Михайлович Фалин, недавний секретарь ЦК по международным вопросам и бывший советский посол в ФРГ.

Фалин подтвердил: ему достоверно известно, что Йон стал жертвой операции советской разведки. Йона одурманили агенты Москвы и тайно вывезли в восточный сектор Берлина, где он участвовал в пропагандистских спектаклях ради спасения собственной жизни, но тайн не выдавал.

Откуда об этом стало известно Фалину? Фалин в начале 1950-х работал в Комитете информации при Министерстве иностранных дел. Его начальник, заместитель председателя комитета Иван Иванович Тугаринов, по поручению Молотова ездил в Берлин и, вернувшись, сказал Фалину, что Йона усыпили в Западном Берлине, а проснулся он в Восточном.

Свой рассказ Фалин оформил в виде нотариально заверенных свидетельских показаний и передал в суд, который должен был рассматривать просьбу Отто Йона о реабилитации. Но его показания не помогли. В 1995 году последняя апелляция Йона была отклонена берлинским судом. Он умер 26 марта 1997 года в Инсбруке в возрасте восьмидесяти восьми лет.

Доктор Отто Йон, который так и не дождался реабилитации, был, как я понимаю, человеком порядочным и наивным, хотя и служил некоторое время по ведомству контрразведки. Он стал жертвой политических и шпионских игр, от которых людям наивным следует держаться подальше…

В 1955 году тяжелый сердечный недуг свалил Виталия Геннадьевича Чернявского. Он долго болел, оставил оперативные дела. Работал по линии службы «А» — активные мероприятия, то есть дезинформация. В агентстве печати «Новости» создали для этого целую структуру — главную редакцию политических публикаций.

Мне кажется, разведка совершила большую ошибку, слишком рано отправив Виталия Чернявского в отставку. Волевой, хорошо образованный, преданный делу, он многого бы достиг. Это было делом его жизни, он тосковал по разведке. Виталий Геннадьевич Чернявский восхищал меня мужеством и стойкостью. Он никогда ни на что не жаловался. О недугах рассказывал иронически.

Он умер, отметив 85-летний юбилей. На похоронах отдельной группой стояли молодые люди в темных костюмах, чья одинаковость выдавала их принадлежность к спецслужбам. Для них он был, наверное, очередным ветераном, которого положено проводить в последний путь, — рутинная обязанность. Хотя мне говорили, что в ведомственном музее в Ясеневе, в Службе внешней разведки, есть фотография подполковника Чернявского, еще молодого, полного идей и надежд.

Операция с Отто Йоном была бесспорным профессиональным успехом. Но главного политического результата добиться не удалось. Ни Маркусу Вольфу, ни генералу Питовранову с подполковником Чернявским не удалось помешать вступлению ФРГ в Североатлантический блок и созданию ее вооруженных сил.

КАНЦЛЕР АДЕНАУЭР В МОСКВЕ

Канцлер Конрад Аденауэр без колебаний избрал союз с Западом. В одной из информационных сводок Маркус Вольф прочитал, что в бундестаге лидер социал-демократов Курт Шумахер крикнул Аденауэру:

— Вы — канцлер союзников!

Это прозвучало оскорбительно, но несправедливо. Аденауэр не без оснований считал, что могучая, но одинокая Германия не только представляла угрозу для всех соседей, но и была опасной для самой себя.

Австрия тоже была разделена на оккупационные зоны. Но почему же советские руководители довольно легко согласились вывести войска из Австрии и позволили ей стать единым государством?

Одиннадцатого апреля 1955 года в Москву прилетела австрийская делегация во главе с канцлером Юлиусом Раабом. Она обещала не присоединяться к военным союзам, не иметь иностранных военных баз на своей территории и сохранять нейтралитет. Это вполне устраивало Советский Союз.

Для подписания государственного договора в Вену приехали министры иностранных дел стран-победительниц. Советский Союз представлял Вячеслав Михайлович Молотов, Соединенные Штаты — государственный секретарь Джон Фостер Даллес. Когда государственный договор был подписан и страна обрела полный суверенитет, австрийский канцлер торжественно произнес:

— Австрия свободна!

Австрийский вариант для Германии, считают историки, был бы возможен, если бы немцы были нечестолюбивым, неэнергичным и беззаботным народом. Но немцы выносливы, энергичны, работают с большим мастерством и до фанатичности трудолюбивы… Если бы Германия была отсталой страной, ни у кого не появилось бы желания создавать базы на ее территории и добиваться расположения немцев.

Во время Второй мировой войны американцы, дабы навсегда обезопасить мир от германского милитаризма, предлагали разрушить промышленность и превратить Германию в аграрную страну. Но каким образом продолжали бы работать станки и машины в Бельгии, Голландии, Франции и Швейцарии, если бы Рур превратился в долину мирных пастбищ? Разрушение немецкой промышленности вырвало бы у Европы ее экономическое сердце.

К началу 1950-х годов ФРГ стала необходимой Западу. В октябре 1954 года агенты Маркуса Вольфа доложили руководству ГДР, что в Париже министры иностранных дел западных держав подписали соглашение, которое разрешало ФРГ создавать свои вооруженные силы и состоять в Североатлантическом блоке. Западная Германия получила из рук союзников право самостоятельно определять свою внешнюю политику. Канцлер Аденауэр занял место в едином строю западных лидеров.

— Федеральное правительство, — провозгласил Конрад Аденауэр в бундестаге, — с уверенностью заявляет: мы — свободное и независимое государство.

Пятого мая 1955 года ФРГ обрела полный суверенитет. Союзники только оставили за собой право управлять Западным Берлином, держать войска на территории ФРГ и добиваться восстановления единой Германии.

Восточногерманские разведчики доложили о том, что 12 ноября 1955 года первое подразделение бундесвера в составе ста одного добровольца получило воинские документы из рук министра обороны Теодора Бланка. Этот день стал днем создания вооруженных сил ФРГ. Бланк напутствовал своих офицеров:

— Повышение боеготовности, чтобы обеспечить безопасность страны, — вот в чем заключается смысл военной службы.

Создание бундесвера воспринималось в ГДР как первый шаг к агрессии, хотя в Бонне доказывали, что бундесвер строится на иных принципах, что это вооруженные силы демократического государства. Более того, руководители ФРГ хотели сразу же поставить немецкую национальную армию под натовское командование, что они считали гарантией невозможности возрождения германского милитаризма. Западные немцы помнили печальный опыт третьего рейха. Первый министр обороны Теодор Бланк самым необычным образом сформулировал принципы военного строительства в ФРГ:

— Уважать основы правового государства, серьезно относиться к основополагающим правам и обязанностям граждан, уважать человеческое достоинство.

По закону солдаты и офицеры бундесвера обязаны отказаться исполнять преступный приказ…

— Среди немецкой молодежи, — говорил министр Бланк, — ощущается отвращение к жестким прусским формам военной службы. Дух казарменной муштры развеян в ужасах тотальной войны.

В ГДР Национальная народная армия появилась 1 марта 1956 года. Первым министром национальной обороны стал Вилли Штоф. Ему присвоили звание генерал-полковника.

Четырнадцатого мая 1955 года Албания, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия подписали в Варшаве договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. В соответствии с договором образовали объединенное командование, в распоряжение которого страны-участницы выделяли свои вооруженные силы.

В том же 1955-м Москва установила отношения с Бонном — невозможно было игнорировать существование столь важного европейского государства, как ФРГ.

В Восточном Берлине настороженно следили за сближением СССР с ФРГ. Подозрительность Ульбрихта и его соратников заставляла предполагать худшее. Им недостаточно было информации, поступавшей из Москвы. От Маркуса Вольфа требовали выяснить, что скрывают советские друзья. Он пустил в ход всю свою агентуру в ФРГ, чтобы узнать, о чем же договорился Аденауэр с Хрущевым. Впредь его разведчики будут пристально наблюдать за любыми контактами советских представителей с западногерманскими политиками.