Мишель Нострадамус. Заглянувший в грядущее

В трудах многочисленных «тайновидцев» утверждается, что в этот период Нострадамус посетил Египет, Персию и даже Индию, обогатившись там сокровищами древней мудрости. То же самое говорили о Парацельсе, Калиостро, Сен-Жермене, но в отличие от них наш пророк никогда не говорил о своем пребывании на Востоке. Казалось бы, приведенный пассаж говорит о его знании восточных языков, однако, скорее всего, речь идет о древнееврейском, который он почти наверняка знал с детства или выучил в путешествиях по Провансу, где было немало знатоков иудейской культуры. Если в его трудах можно найти немало отголосков еврейской традиции, то мусульманский мир оставался для него terra Incognita, о чем говорят фантастические описания в «Пророчествах». Его сочинения позволяют очертить круг хорошо знакомых ему областей, в который входят Франция, Италия, Испания и юг Германии. За пределами этого круга его исторические и географические знания весьма приблизительны, что следует помнить всем, кто говорит о предсказаниях им будущего России или Соединенных Штатов.

В документах имя Мишеля де Нострадамуса снова появляется в 1529 году в списке студентов медицинского факультета университета Монпелье. Этот университет был известен во всей Европе, унаследовав традиции не только латинской, но и арабско-еврейской учености. Число студентов здесь достигало 10 тысяч, составляя четверть населения города. Университет пользовался автономией — его студенты не подчинялись обычному суду, их судило свое руководство, оно же улаживало постоянно возникавшие конфликты между школярами и горожанами. Студенческое самоуправление на факультете возглавлялось прокуратором, которого избирали сами студенты перед ежегодным началом занятий 18 октября — в день святого Луки, покровителя врачей. Прокуратор записывал новых студентов в особую книгу (в нее был вписан и Нострадамус), представлял их канцлеру и собирал с них деньги на нужды факультета, в том числе на приобретение учебных пособий. В 1520 году для занятий был куплен скелет, обнаруженный в подземелье замка Эгморт. На нем преподаватели демонстрировали строение человека; они могли также вскрывать трупы казненных преступников, но их, вопреки современным представлениям, было очень мало, и обычно студенты довольствовались весьма приблизительными рисунками.

Занятия заключались в основном в заучивании наизусть отрывков из Гиппократа и Галена. Они проходили каждый день, кроме воскресенья и среды, а также многочисленных праздников, и продолжались до Пасхи, однако студентам приходилось оставаться в университете до Иванова дня (21 июня), чтобы присутствовать на экзаменах будущих докторов. Многие не особенно утруждали себя учебой, предпочитая праздники и попойки, красочно описанные Франсуа Рабле, — он окончил медицинский факультет в 1532 году, а позже преподавал в нем.

Первые три года студенты изучали общую теорию медицины, биологию и философию, получая по итогам экзаменов звание бакалавра, — оно позволяло стать аптекарем или помощником лекаря, но не полноправным врачом. Второй трехлетний цикл завершался получением степени лиценциата, а третий — доктора, что давало наконец право на полноценную врачебную практику. Мы знаем, что Нострадамус стал доктором уже в 1532 году, а это значит, что он начал обучение не позднее 1525 года, а не в 1529-м, как пишет сам. Возможно, в первые годы он посещал университет не слишком часто (правилами это допускалось), продолжая путешествовать и изучать труды древних авторов. Странно и такое раннее — в 30 лет — получение докторской степени, которую обычно удавалось заслужить только после сорока. Таким образом, или Нострадамус обладал незаурядным врачебным даром, или получение им степени сопровождалось некими чрезвычайными обстоятельствами.

Новички, поступившие на медицинский факультет, в течение года проходили период инициации, отголоски которой сохранились до сих пор. Эти «желторотики», как их называли, должны были прислуживать старшим студентам, терпеливо вынося их насмешки и издевательства. Студенческие обычаи соблюдались свято — например, каждый сданный экзамен отмечался попойкой, а получившего степень бакалавра на выходе из аудитории встречали шутливыми тумаками и библейской цитатой: «Изыди и убей, Каин». Тогдашние эскулапы действительно убивали больных не реже, чем вылечивали, но радовались студенты не этому Бакалавр мог наконец зарабатывать самостоятельно, не довольствуясь подачками родителей или более состоятельных друзей. До получения степени любая врачебная практика студентам запрещалась под угрозой изгнания из университета.

Отец продолжал помогать Мишелю, поскольку тот мог покупать не только еду, но и книги, продолжая пополнять свою библиотеку, которой всю жизнь по праву гордился. Вероятно, в нее входили книги не только по медицине, но и по «тайным наукам», которые в эпоху Возрождения повсеместно входили в моду. Большинство медиков были хотя бы на начальном уровне знакомы с естественными науками, от которых в то время никак не отделялись астрология и алхимия. Если вторая мало интересовала Нострадамуса, то с первой он на долгие годы связал свое имя, поэтому необходимо кратко рассказать о ее развитии.

Учение о связи небесных явлений с событиями на Земле зародилось еще в глубокой древности. Античные мудрецы разделили путь Солнца по небу на 12 созвездий, назвав их «животным кругом» — зодиаком. Главной целью наблюдений за небом были предсказания его влияния на людей. Астрономия, то есть «счет звезд», была на первых порах лишь служанкой астрологии — «звездознания». Почти две тысячи лет эти науки были неразлучны: любой астроном был одновременно и астрологом, начиная с великого Птолемея, составившего во II веке нашей эры не только звездный каталог, но и «Четверокнижие», где речь шла о влиянии небесных явлений на людей — на их здоровье, плодовитость и даже благосостояние. К тому времени любой царь или сановник имел при себе астролога, который давал прогнозы и, конечно, составлял гороскопы. Это греческое слово переводится как «наблюдение за временем» и означает схему взаимного положения светил на определенный момент времени. В натальном гороскопе этот момент связан с рождением человека, в мунданном — с важным событием в жизни страны или всего мира, в хорарном — с любым заданным днем. У этих и других гороскопов разные цели: предсказать всю судьбу человека или ее отдельные моменты, оценить полезность какого-либо поступка, рассчитать «астральную» совместимость с будущей женой или мужем.

Церковь преследовала астрологов, поскольку возможность предвидения будущих событий противоречила ее доктрине, гласящей, что знать будущее может только Бог. В эпоху Ренессанса, когда идейная монополия церкви пошатнулась, астрология пережила второе рождение. А. Пензенский в своей книге о Нострадамусе пишет: «Гуманисты и мыслители в той или иной степени привлекали к формированию своей новой идеологии магическое мировосприятие. Это была „родовая память“ — в прежние времена именно магия позволяла человеку стать свободным. Астрология, как часть магии, с ее системой уникальных, неповторимых гороскопов объективно способствовала вычленению индивидуума в отдельную личность со своими законами развития». Тем, кто удивляется влиянию астрологических «предрассудков» на самых влиятельных ученых той эпохи, трудно понять, что астрология для них была именно наукой, используя тот же арсенал доказательств и выводов, что химия или математика. Астрологии и магии вообще отдавали дань Леонардо да Винчи, Парацельс, Джордано Бруно, а позже — великий математик Иоганн Кеплер. Последний составил знаменитому полководцу Тридцатилетней войны Альбрехту Валленштейну два гороскопа, в одном и которых предсказал маршалу успех и славу, а во втором — гибель. Беда в том, что новый, исправленный гороскоп не сохранился — до нас дошел только тот, что предрек генералиссимусу успех и, конечно же, повлиял на его поведение… Это типичная ситуация — самые известные предсказания астрологов оказываются сделанными задним числом или, по крайней мере, «подправленными».