Мишель Нострадамус. Заглянувший в грядущее

Принято считать, что по отцу астролог принадлежал к библейскому колену Иссахара, представителей которого отличал пророческий дар.

Внук «счастливого» Астрюка Давен (или Давид) в 1453 году обратился в христианство вместе со своим сыном Крескасом, принявшим имя «Пьер де Нотрдам». Во Франции, в отличие от Испании, смена веры не была для евреев необходимым условием выживания, но сильно облегчала им жизнь и карьеру Многие из обращенных принимали благочестивые фамилии де Нотрдам (Богоматерь) или де Сент-Мари (Святая Мария). Третьей женой Пьера де Нотрдама стала Бланш (или Бланка), дочь Пьера де Сент-Мари, лейб-медика герцога Калабрии. Его родственник Пьер Абрахам Соломон был личным врачом короля Прованса Рене Доброго, после смерти которого в 1480 году эта область официально вошла в состав Франции. К медицине имел отношение и Жан де Сен-Реми, врач из городка Сен-Реми в Провансе, чья внучка Рене (или Реньер) в 1495 году стала женой 25-летнего сына Пьера де Нотрдама Жома (Жака). К тому времени Жом вслед за своими братьями покинул Авиньон, занимаясь коммерцией в разных городах Прованса. В Сен-Реми он получил должность городского нотариуса, выстроил себе двухэтажный дом и стал отцом многочисленного семейства — восьми сыновей и дочерей. Старший из них, Мишель, появился на свет только через восемь лет после свадьбы; можно предположить, что родившиеся ранее младенцы умерли, что было вполне обычно для того времени.

Нострадамус писал, что появился на свет 14 декабря, ту же дату приводит и его сын и биограф Сезар в своей «Истории Прованса». Недавно французский исследователь Патрис Гинар обнаружил архивные записи, в которых значится другая дата — 21 декабря. В то время многие не помнили точной даты своего рождения, но и в документах могли встречаться ошибки. В любом случае будущий пророк родился под знаком Стрельца; принято считать, что к нему относятся прямые, энергичные, общительные люди, привыкшие добиваться своей цели. В чем-то это похоже на Нострадамуса, в чем-то — не очень. Астрологи считают, что на его характер повлиял знак Козерога, вступающий в права уже на следующий день — 22 декабря. Люди этого знака расчетливы, замкнуты, властолюбивы, в их жизни сильно влияние судьбы, потому именно под этим знаком рождается большинство предсказателей. Излагая эти правила, мы не призываем верить им, однако люди той эпохи верили, да и сам Нострадамус относился к ним вполне серьезно.

Мишель де Нотрдам родился в самом начале XVI века, когда Францией правил король Людовик XII из династии Валуа, присоединивший к своим владениям герцогство Бретань и ввергнувший страну в длительные Итальянские войны. В 1515 году после смерти не оставившего наследников Людовика королем стал его двоюродный племянник Франциск I. Он тоже воевал в Италии, но успеха не добился и даже провел год в плену у императора Карла V после злосчастной битвы при Павии. Франт и любитель женщин, Франциск был также страстным поклонником искусства Ренессанса, которое благодаря ему стало во Франции господствующим. Он дал приют при дворе бежавшему из Италии Леонардо да Винчи, заказывал картины Рафаэлю, выстроил в долине Луары вереницу блистательных замков. По его приказу в Лувре была основана типография, где печатались книги на латинском, греческом, древнееврейском языках.

В то время быстро менялись не только Франция, но и весь мир. Открытие Америки, проникновение европейцев на Восток, обращение к памятникам античной философии и культуры сделали возможным грандиозные перемены в общественном сознании. Узкий мирок средневекового человека разомкнулся в необъятные дали пространства и времени, поставив вопрос о поисках для этого человека нового, более достойного его места в мире. Возрождение было не только обращением к древней мудрости, но и движением за освобождение от невежества и духовного рабства, от жесткого идеологического диктата римской церкви. Естественным следствием этого стала Реформация, погрузившая Европу в пучину междоусобиц. «Новые люди» Ренессанса оказались более жестокими и нетерпимыми, чем их средневековые предки; XVI век стал временем кровавых войн, жестоких казней, охоты на ведьм, причем протестанты проявляли в кровопролитии ничуть не меньшее усердие, чем их враги-католики. Во имя милосердного Бога избивались жители целых городов, горели на кострах инакомыслящие, огнем и мечом истреблялись «дикари» в заморских землях.

Все это парадоксально соединялось с расцветом искусства, с развитием науки, превзошедшей своих античных предшественников, с небывалым распространением грамотности и книжной культуры. Книгопечатание, открытое в середине XV века в Германии, многократно увеличило количество книг, сделав их доступными обычным людям. Теперь человек среднего достатка (каким был Нострадамус) мог позволить себе домашнюю библиотеку в 200–300 томов — прежде роскошь, доступная только королю или епископу. С умножением книг росло и число их читателей; за столетие доля грамотных горожан во Франции выросла в среднем с 10 до 25 %. Читали, как и сегодня, в основном «массовую литературу» — в те времена это были молитвенники, лубочные романы, календари и альманахи на любой вкус. Открывались все новые школы, появившиеся еще в XI столетии университеты превращались из оплотов схоластики в подлинные научные центры.

В XVI веке во Франции было около 30 университетов, из которых самые известные находились в Париже, Тулузе и Монпелье. Там обучали богословию, юриспруденции, медицине и «свободным искусствам», в число которых входили математика, грамматика, риторика, астрономия и музыка. В свою очередь, медицина включала в себя все естественные науки, которые до сих пор изучались по античным трудам Аристотеля и Галена. Соответствующим было и состояние врачебного искусства. Не было никакого представления об анатомии, кровеносной и нервной системе, как и о том, что болезни вызываются микробами. До изобретения микроскопа оставалось больше сотни лет. В отсутствие наркоза и антисептиков почти любая серьезная операция кончалась смертью больного, поэтому их предпочитали вообще не делать. Главными средствами лечения были клизмы и кровопускание, хотя иные врачи при виде крови падали в обморок. К числу таких горе-лекарей принадлежал будущий соученик Нострадамуса, великий Франсуа Рабле.

Мы не знаем, поощряли ли родители маленького Мишеля его тягу к знаниям. И вообще мало что знаем о семье Нотрдамов, в которой один за другим рождались дети. Судя по тому, что последний из них появился на свет в 1523 году, их мать Рене вышла замуж совсем юной и всю жизнь провела в заботах о своей большой семье. Как большинство женщин того времени, она проскользнула по страницам истории незаметной тенью, не оставив о себе никаких свидетельств. Иные авторы пишут, что ее дед-лекарь тоже жил в их доме и сыграл большую роль в выборе Мишелем профессии, но это всего лишь фантазия — Жан де Сен-Реми умер сразу после рождения правнука. Отец Рене, тоже Жан, в местную гильдию врачей не входил и занимался другим делом — скорее всего, торговлей, которой посвятили себя многие родственники Нотрдама. Впрочем, его отец Жом выбрал себе более интеллектуальное занятие нотариуса, хотя не исключено, что оно было лишь прикрытием для коммерческих сделок — ведь нотариус по долгу службы располагал информацией об имуществе горожан и вполне мог использовать ее в своих интересах. Жом де Нотрдам дожил до 1546 года, после которого документы упоминают о нем как о покойном. Его сыновья тоже пошли на государственную службу: второй по старшинству, Жан, стал прокурором и известным историком Прованса, а самый младший, Антуан, — сборщиком налогов. Об остальных — Пьере, Экторе, Бертране, Луи, — мы не знаем практически ничего, как и об их единственной сестре Дельфине.

В том же 1511 году, когда Жом де Нотрдам купил дом в центре Сен-Реми, Мишель отправился в грамматическую школу, куда брали с семи лет. Обучение там строилось по средневековым канонам — единственный учитель (обычно это был регент церковного хора) заставлял детей переписывать буквы и учить наизусть латинские псалмы. За невыученные уроки и шалости их нещадно били линейкой по пальцам, и все же в классе из 30–40 разновозрастных учеников стоял постоянный гомон, заглушающий слова педагога. Выучиться чему-то в такой обстановке было сложно, и состоятельные родители нанимали сыновьям домашнего учителя, — возможно, у юного Мишеля тоже был такой.