Моряк с Балтики

Когда началась Курская битва, над городом, держа направление на юго-запад, то и дело пролетали эскадрильи советских самолетов. Вокруг тяжело нагруженных бомбардировщиков сновали юркие «ястребки». Грандиозное танковое сражение, невиданное еще в истории войн, развернулось на юге Курской дуги вблизи населенного пункта Прохоровка. От Обояни до Прохоровки было каких-нибудь 40 километров, и гул орудийной стрельбы доносился сюда в течение нескольких дней. А затем войска Степного, Юго-Западного и Воронежского фронтов начали наступление на Харьков и южный плацдарм немецко-фашистских войск, где находились родные места Куца.

Надо ли говорить о том, каким нетерпением Володя ожидал, когда по радио прочтут очередную сводку Совинформбюро? 5 августа Юрий Левитан объявил о взятии Орла и Белгорода, и в этот день небо над Москвой озарилось всполохами первого в Великой Отечественной войне победного салюта.

В течение августа Совинформбюро регулярно сообщало о продвижении наших войск, а в конце месяца, перечисляя освобожденные Красной Армией города и населенные пункты, Левитан назвал и Тростянец.

— Домой! Скорее домой!

Взяв в Обояни расчет, Володя где на попутной машине, где пешком отправился в родные места. Путь его лежал через освобожденные города и села. Сгоревшие дома, следы жестоких боев, брошенная немцами техника. В районном центре Борисовке еще догорали вражеские танки. Нескончаемой чередой по шоссе и проселочным дорогам возвращались по домам люди, вынужденные во время боев прятаться в лесах. Нередко на месте родного дома их ждало пепелище с торчащей из потухших углей печной трубой.

В начале сентября Владимир Куц добрался до родных мест. Знакомая дорога поднималась на взгорье к покрытым лесом холмам, к родному дому под зеленой крышей. А на крыльце — мать, приложив руку ко лбу, чтобы лучше видеть, присматривается к приближающемуся солдатику.

— Мамо! Это ж я! Неужто не узнаете?!..

В селе старшего сына Галины Куц считали погибшим. Тетя Поля уже успела отслужить в церкви молебен. А в горнице на стене повесили Володину фотографию в черной траурной рамке.

Так окончилась для Алексина война. Теперь нечего было бояться возвращения немцев. Их гнали все дальше и дальше на запад. В октябре были освобождены Днепропетровск и Запорожье. В начале ноября наши войска овладели столицей Украины Киевом. А затем наступил 1944 год — год десяти сокрушительных ударов Советской Армии и полного изгнания немецких войск из пределов Советской страны.

Глава 3. Суровая Балтика

Итак, осенью 1943 года Владимир Куц вернулся в Алексино. Это был уже не тот неопытный деревенский парнишка. Каждый военный год можно было засчитать за несколько лет жизни. В Алексино продолжали приходить похоронки, и часто тишину деревенской улицы разрывал горький женский плач.

Он хотел вернуться на военную службу, принять участие в окончательном разгроме фашистов. Но военком обещал записать его добровольцем лишь к концу 1944 года. Можно было окончить восьмой класс или поступить в сельскохозяйственный техникум, как советовал отец, но в селе не хватало рабочих рук. Каждый человек, а тем более мужчина, на счету. Володя стал бригадиром и ежедневно с восходом солнца отправлялся в поле. В его бригаде работали одни девчата, трудились они сноровисто, умело. Вот только иногда подсмеивались над безусым бригадиром.

Колхоз получил трактор, и с ним ловко управлялся вернувшийся из армии танкист Пилипенко. Володя с завистью смотрел на тарахтевшую по полям машину. С детских лет любил он всякую технику, а на фронте, став связным, одно время разъезжал на трофейном мотоцикле. Поэтому когда закончились уборочные работы, он сразу же поступил на курсы трактористов, открывшиеся в расположенной в пяти километрах от села Пивненской МТС.

В 1944 году урожай выдался на славу, и всю весну и лето Володя работал на тракторе. А в октябре по путевке комсомола в качестве добровольца был направлен в школу снайперов Харьковского военного округа. Все курсанты должны были сдать нормативы ГТО. Для тренировок по бегу Володя разметил дистанцию — от казармы до березы и ежедневно, порой по нескольку раз, побегал туда и обратно. В конце концов нормативы были сданы, а на гимнастерки были сданы, а на гимнастерке появился первый в жизни Куца спортивный значок.

Весной 1945 года выпускники школы снайперов получили направления во фронтовые части. Но воевать им уже не пришлось. 9 мая вся страна отпраздновала День Победы. А вскоре в жизни Владимира Куца произошел крутой поворот. В Военноморской флот требовались сильные, выносливые, получившие начальную подготовку в армии юноши. Куц подходил по всем статьям и осенью 1945 года был направлен в Краснознаменный Балтийский флот.

Получив назначение, Володя в первое время недоумевал. Ведь он окончил снайперскую школу, где постигал искусство точного снайперского выстрела. Пригодиться ли оно ему на службе? Впрочем, также как и в сухопутных частях, на флоте был большой выбор: он мог стать рулевым и сигнальщиком, радистом или гидроакустиком, мотористом или электриком. Словом, на военно-морских судах и в частях береговой обороны существовали десятки специальностей, в которых нуждался флот, понесший значительные потери в Великой Отечественной войне.

А о войне на Балтике напоминало все: разрушенные причалы, сожженные казармы, не засыпанные еще воронки от снарядов.

Первые удары фашистской авиации и немецких военных кораблей принял на себя именно Балтийский флот, а в дальнейшем моряки героически обороняли с моря подступы к Ленинграду, помогали сухопутным войскам корабельной артиллерией, давали армии подкрепление, формируя бригады морской пехоты.

Годы службы Куца на флоте пройдут преимущественно в частях береговой обороны, расположенных на островах и побережья Финского залива. Он узнает, с каким героизмом в первые месяцы войны обороняли военные моряки советские береговые базы на Балтике, как вели жестокие бои, защищая полуостров Ханко.

Еще свежи были в памяти балтийцев военные события. На политзанятих Владимир услышал о героическом переходе Краснознаменного Балтийского флота в первые месяцы войны из Таллина в Кронштадт. Главные силы флота в это время базировались в Риге и Таллине, и немецкое командование рассчитывало, что, захватив базы нашего флота с суши, оно обречет советские военные корабли на гибель.

Бросив на Ленинград значительные силы, немцы все дальше продвигались вдоль побережья. Захвачена Рига, фашистские дивизии приближались к Таллину. Надо было спасать флот и защищать Ленинград, на который Гитлер бросил около 400 тысяч солдат и офицеров, 3 тысячи орудий, более тысячи танков и столько же самолетов.

27 августа героический переход начался. Наши корабли совершали его в труднейших условиях. С севера угрожали скрывавшиеся в финских шхерах торпедные катера. С юга прицельный огонь вела тяжелая артиллерия фашистов. Немцы успели подтянуть сюда бомбардировочную авиацию. Советский флот нес потери. Особенно пострадали плохо вооруженные тихоходные транспортные и вспомогательные суда. Большой урон нанесли флоту мины, установленные немцами вдоль всего 150-мильного фарватера, который вел из Таллина в Кронштадт.

«Юнкерсы» пикировали на флагман перехода — крейсер «Киров». От прямого попадания бомбы надвое переломился и затонул эсминец «Скорый». Матросы на шлюпках подбирали команды гибнущих кораблей. И все-таки 30 августа героический переход был завершен.

Трудно сказать, как сложилась бы обстановка на Ленинградском фронте, если бы наш флот не прорвался в Кронштадт. Маскируясь на кронштадтских рейдах, рассредоточившись у набережных Невы, линейные корабли, крейсера и эсминцы вели контрбатарейную борьбу с крупнокалиберной немецкой артиллерией, обстреливавшей Ленинград, не допускали фашистские корабли в восточную часть Финского залива. И в то же время они направили на фронт почти половину своего личного состава. В войну вступили даже орудия, снятые с легендарного крейсера «Аврора». Они вели огонь по немецким позициям в районе Пулковских высот.