Моряк с Балтики

Однако нельзя сказать, что Володя не мечтал о море. Он любил слушать рассказы словоохотливого дяди Федора, служившего в молодости на флоте, о широких морских просторах, о далеких странах, о лихих моряках, готовых в любой момент на подвиг.

Вот так и проходила подготовка Куца к морской службе — в речных купаниях, ловле раков и нырянии на спор: «кто дольше?» Собственно, нырять Володя научился не совсем обычным способом. Когда вода в речке была еще холодной, мальчишки вытаскивали на солнцепек бочку с водой, она нагревалась, и они по очереди погружались в воду с головой, стараясь пересидеть друг друга.

Пухтя, как прозвали Владимира Куца за кажущуюся неповоротливость, в этом соревновании отставал от своих приятелей, но, обладая большим упорством, поставил перед собой задачу — догнать и перегнать!

Пожалуй, это было первое тренировочное задание: он ежедневно опускал в бочку голову, стараясь оставаться в таком положении как можно дольше. А так как каждый труд в конце концов вознаграждается, то через некоторое время ему удалось поставить рекорд пребывания в бочке, пересидев бывшего чемпиона на целых полминуты. Едва ли он предполагал тогда, что тренировка в бочке поможет ему в будущем на военно-морской службе.

Уже в те годы Куц отличался упорным характером, за что ребятишки нередко обзывали его упрямым ослом. Но так или иначе после тренировок в нырянии он поставил перед собой новую задачу — научиться ходить на лыжах. Это было потруднее — хотя бы потому, что лыж в селе не было, да и кто бы купил мальчику такую дорогую вещь.

Одну сломанную лыжу он нашел в поле. Видимо, ее бросили проходившие здесь на лыжах красноармейцы. Для изготовления второй пришлось хорошенько распарить в горячей воде доску от старой рассохшейся бочки, потом выпрямить ее.

Пример оказался заразительным, и вскоре многие деревенские ребятишки соорудили себе лыжи-самоделки. И вот тут-то Владимир не уступал не кому. Научился не просто ходить, а скользить, энергично отталкиваясь палками, съезжать с гор, а однажды даже принял участие в соревнованиях для старшеклассников и хотя добрался до финиша последним, однако с дистанции не сошел и отстал не особенно далеко.

Лыжи давали еще одно преимущество — позволяли экономить время на дорогу в школу. Алексино по местным меркам село небольшое — не более 200 дворов. Здесь была только начальная школа. А чтобы учиться дальше, нужно было поступать либо в городскую тростянецкую, либо в сельскую белчанскую школу. В село Белка идти надо было пять километров. А на лыжах дорога до школы становилась в два раза короче. Вместо часа не более 30 минут.

Такова уж деревенская жизнь — ходить приходится много. А ведь ходьба, да еще быстрая — родная сестра бегу. Летом ребята наведывались в Тростянец. Пусть и невелик городок, но привлекал к себе. Работали в нем несколько заводов. На железнодорожной станции Смородино хоть и не надолго, но останавливались поезда. Но главное — кинотеатр и Дом культуры. Ребятишки из окрестных сел бегали из одного кинозала в другой, чтобы за один день посмотреть две-три картины.

Ни в какое сравнение с Алексиным не могло идти и село Белка, растянувшееся по крайней мере километров на семь. Здесь в десятилетке учился Володя Куц. Появилась возможность заниматься физкультурой. Правда, спортивного зала не было, зато в широком коридоре стояли конь, брусья, висели кольца. А рядом со школой — игровая площадка и гимнастический городок.

Летом ходили в лес за грибами и ягодами, а то отправлялись за 18 километров в дикие фруктовые сады, где можно было набрать и груш и яблок. Словом, возможностей для занятий различными физическими упражнениями у деревенских ребятишек было не меньше, а, пожалуй, побольше, чем у городских. В свободное от учебы время играли за селом в лапту, в «красных и белых». Тут происходили такие сражения, что нередко возвращались домой в синяках, с разбитыми носами.

Не был забыт и футбол. Собирали на мяч по 20 копеек, а футбольным полем служила площадка за железной дорогой, называлась она почему-то «Балас». Играли класс на класс или улица на улицу. А зимой на замерзшей речке можно было покататься на коньках или с помощью трех коньков соорудить своего рода буер-санки с парусом.

Володя Куц в этих первых спортивных занятиях старался не отстать от других. Изо всех сил он тянулся за своим другом, крепким и сильным парнишкой Борисом, с которым однажды они отдали дань романтике путешествий, — собрав в мешок побольше продуктов, бежали в Ташкент. Правда, сев в поезд зайцами, добрались только до Харькова, а оттуда были отправлены обратно по домам.

Не хотелось Володе уступать и своим однофамильцам. Фамилия Куц была в селе самой распространенной, и в класс, где учился Володя, попало сразу три Куца. Учительница Ольга Марковна перенумеровала всех троих — он стал Куцем Третьим.

Если прибавить к этому заботы по дому, работу на огороде и в поле, то получится, что в школьные годы Владимир получил хорошую физическую закалку, окончил своего рода спортивную школу. Трудно сказать, когда это произошло, но постепенно Пухтя превратился в ладного деревенского парня с широкой грудью, наделенного и силой и выносливостью. Это последнее качество он доказал однажды в соревновании с батькой, который поехал на мельницу на велосипеде. Володя отказался сесть на багажник, а отправился другой дорогой бегом. И оказался на мельнице первым.

Алексино было расположено на холмах, с трех сторон окруженных лесом Дома сбегали с холмов вниз к железной дороге, по которой поезда неслись в одну сторону к Сумам, в другую — к Харькову. В речке и ставках водилась рыба, раки. Леса были богаты грибами, ягодами. Их чисто побеленный дом под железной крышей стоял в начале улицы, поближе к железной дороге. За домом — фруктовый сад. Во дворе сарай, где жила их кормилица — корова Майка. Одно время в сарае стоял и гнедой конь, но его потом во время войны отдали партизанам.

Семья была дружная. Зимой отец и мать работали в городе. Отец — кочегаром на сахарном заводе. Мать — на деревообделочном комбинате. Летом все выходили на полевые работы, даже младшие — сестра Таня и брат Николай. Володя же умел вести коня точно по борозде, присматривался к работе тракториста.

В те школьные годы обнаружилось еще одно качество Владимира Куца — на редкость хорошая память. Правда, первое время он пользовался этим качеством во вред себе. По-украински читал бегло, а вот вместо того, чтобы учиться русской грамоте, заучивал на слух русские слова. Попросит отца прочесть заданное на дом и тут же запоминает текст. Так и отвечал уроки, делая вид, что читает по книжке.

Кончилось все это конфузом. Учительница поймала Володю, что называется, с поличным, и пришлось Куцу Третьему в срочном порядке учиться читать по-русски.

Когда началась война, Владимир Куц должен был перейти в восьмой класс. Но в сентябре занятия не начались, а в октябре стал слышен грохот орудийной пальбы, и вскоре в село вошли немцы. Свой приход они ознаменовали массовой ловлей кур, гусей, уток. Появился староста и вместе с немцами начал насаждать «новый порядок», который заключался во всевозможных поборах, нарядах и запрещениях с обязательным послесловием: «За нарушение — смертная казнь!»

Несмотря на это, на Сумщине широко развернулось партизанское движение. На железной дороге летели под откос воинские эшелоны, полицаям приходилось опасаться за свою жизнь. В деревнях жили впроголодь, но для появлявшихся ночами партизан всегда находились хлеб и сало.

Чтобы хоть как-то выразить свое отношение к фашистам, Куц с товарищами однажды ночью написали на воротах старосты: «Смерть фашистам и предателям Украины!» Знать точно, кто это сделал, староста не мог, но забрал и посадил под замок группу подростков, в том числе и Владимира Куца. Неизвестно, чем бы кончился для него этот арест, если бы не жадность старосты, выпустившего ребят помоложе за подношение в виде яиц и самогона.

В начале 1943 года в Алексине узнали о разгроме немцев под Сталинградом, о боях под Харьковом. Трудно сказать, как проникали в село эти вести. Вернее всего, их приносили партизаны.