На заре космонавтики

К лекции в Политехническом музее готовились, как к большому событию. Успех ее превзошел все ожидания. Желающих попасть на лекцию было гораздо больше, чем мест в Большой аудитории. «Билеты были распроданы задолго до начала лекции, — сообщает на следующий день М. Г. Лейтейзен в письме К. Э. Циолковскому, — администрация Музея вынуждена была вызвать наряд милиции для того, чтобы удержать ломившуюся публику. Имевшаяся у нас литература, преимущественно Перельман, была распродана моментально. Очень досадно, что мы нt имели Ваших работ».

Об огромном интересе москвичей к лекции о межпланетных сообщениях свидетельствуют многочисленные записки лектору. В этих записках спрашивали и о том, есть ли жизнь на других планетах, и о том, когда начнутся полеты в космос. Авторы многих записок заявляли о своем желании участвовать в межпланетных экспедициях.

О чем же говорил М. Я. Лапиров-Скобло в своей — насколько мне известно, первой в России — публичной лекции о межпланетных сообщениях?

Начав с легенд, мифов и фантастических произведений о полетах на другие планеты, докладчик перешел к научным достижениям в этой области.

1881 год. Тюремная одиночка приговоренного к смертной казни народовольца Н. И. Кибальчича. Склонившись над рукописью, при тусклом свете огарка свечи ученый-революционер что-то пишет. Пишет все последние свои дни и ночи. О чем же пишет он? Кибальчич создает проект реактивного воздухоплавательного аппарата с пороховым двигателем.

В архивах департамента полиции сохранился документ, в котором Н. И. Кибальчич просил обсудить его изобретение.

«Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти, — писал Н. И. Кибальчич, — я пишу этот проект, — я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моем ужасном положении.

Если моя идея после тщательного обсуждения учеными специалистами будет признана осуществимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу родине и человечеству. Я спокойно тогда встречу смерть, зная, что моя идея не погибнет вместе со мною, а будет существовать среди человечества, для которого я готов был пожертвовать своею жизнью».

Но мужественный ученый и революционер не получил ответа. Записки Кибальчича 36 лет пылились в архивах царской охранки.

В лекции Лапирова-Скобло говорилось, как независимо от Кибальчича, не зная его работ, над проблемой реактивного аппарата начал работать Константин Эдуардович Циолковский. В 1903 году журнал «Научное обозрение» опубликовал статью Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами». В этой статье были даны научно обоснованные доказательства возможности преодолеть силу земного тяготения и подняться за пределы атмосферы с помощью ракеты.

Здесь кстати будет рассказать историю этой публикации. 27 июня 1963 года В. М. Филиппов, сын редактора журнала «Научное обозрение», поделился на страницах «Литературной газеты» своими воспоминаниями о том, при каких обстоятельствах появилась в печати работа К. Э. Циолковского.

Главное управление по делам печати резко воспротивилось публикации статьи. Царские чиновники не без основания считали, что труд Циолковского противостоит религиозным представлениям о Вселенной, утверждая возможность проникновения человека в небеса, иначе говоря, в «резиденцию господа бога».

Никакие доводы редактора, никакие указания на огромное научное значение работы Циолковского не помогли. Тогда М. М. Филиппов решил посоветоваться со своим другом и учителем Д. И. Менделеевым, принимавшим активное участие в жизни «Научного обозрения».

Ознакомившись с работой Константина Эдуардовича и выслушав жалобы редактора на цензурный произвол, Менделеев сказал ему:

— Ну, конечно, цензор есть цензор. Он ведь получает жалованье не за разрешения, а за запрещения. Но я вам дам совет не как химик, а как дипломат. Сведите все ваши доводы в защиту Циолковского — к пиротехнике. Докажите им, что поскольку речь идет о ракетах, — это очень важно для торжественных праздников в честь тезоименитства государя императора и «высочайших особ». Вот пусть тогда вам запретят печатать статью!

М. М. Филиппов воспользовался советом. Стараясь быть серьезным, он изложил эти «соображения» цензору. Разрешение было получено 31 мая 1903 года.

Коснувшись моделей разных типов летательных машин, которые предлагались у нас и за границей, Лапиров-Скобло подробно остановился на модели ракеты известного немецкого специалиста в области ракетостроения Г. Оберта, представлявшей соединение двух ракет — водородной и спиртовой. Затем он перешел к работам Р. Годдарда, отметил рекламный характер его попытки запустить ракету на Луну. Трудно надеяться, заметил докладчик, что намерение Годдарда увенчается успехом, так как предварительно требуются постепенное увеличение дальности полета ракет, целый ряд опытов и систематическое изучение всех сопровождающих полет обстоятельств.

В первую очередь, подчеркнул Лапиров-Скобло, надо разрешить задачу постройки аппаратов, способных подниматься за пределы атмосферы. В этом отношении большой интерес представлял проект межпланетного корабля Ф. А. Цандера.

«Наша ближайшая задача, — сказал Лапиров-Скобло, — серьезное изучение вопросов реактивного действия и реактивных двигателей». Принципам реактивного действия и передвижения при помощи реакции струи жидких или газообразных тел были в свое время посвящены работы Н. Е. Жуковского. Над этими вопросами в СССР работал целый ряд специалистов, в том числе проф. В. П. Ветчинкин, проф. Б. С. Стечкин и инженер Л. К. Мартенс [9]. Интересна произведенная последним работа по вопросу о передвижении судов, мин, аэропланов, автомобилей при помощи реакции струи жидких и газообразных тел.

В заключительной части своей лекции М. Я. Лапиров-Скобло призвал советскую общественность работать над созданием реактивного двигателя.

— Разрешив эту задачу, — сказал он, — мы превратим в действительность вековечную мечту о полете в космос.

Что же в осуществление этой проблемы сделало Общество изучения межпланетных сообщений?

Организаторы Секции межпланетных сообщений при Военно-научном Обществе Академии военно-воздушного флота стремились привлечь к работе ученых и инженеров. Как уже говорилось, в их планы входило развернуть исследовательскую и пропагандистскую деятельность. Намечалось даже издание ежемесячного журнала, в котором наряду с популярными статьями печатались бы также специальные работы по проблемам космических полетов и ракетостроения.

Но членам Секции сразу же стало ясно, что своими силами им не удастся решить поставленные задачи. Нужно было опереться на широкие общественные и технические силы. Особенно это было необходимо для организации лаборатории по конструированию ракетного двигателя. Секция должна была вырасти в более широкую и представительную организацию.

После лекции М. Я. Лапирова-Скобло и была произведена запись в члены Общества. Записалось почти 200 человек. Сохранилась часть листов, на которых велась запись. Вот данные о 121 записавшемся: мужчин — 104, женщин — 17.

По возрасту они распределялись так:

По роду занятий члены Общества были: