Александр Попов

Вот и другое свидетельство о тяжелом положении, в котором находились земляки Попова в 1860-х годах. «Много у нас горя и нужд, — писала А. Орлова в цитированной корреспонденции из Богословского округа, — на красный товар (ткани. — М. Р.) нет расходу, одна виноторговля процветает; много домов с этой магнитной вывеской, куда торопится молодой парень-бобыль в красной рубашке с гармонией в руке, окруженный товарищами, пропивать свое жалованье; туда же плетется, покачиваясь, и отец семейства в худом зипуне запить свое горе, чтобы не видеть слез и не слышать упреков жены. Он хочет прийти в полное бессознание настоящего и будущего, денег у него нет, но он утащил платье или шаль жены и надеется заложить его. На другой день босые и оборванные его ребятишки сбирают милостыню и особенно внушают к себе сострадание в холод и ненастье» [35].

Голод и нищета, сводившие безвременно в могилу людей в цветущем возрасте, породили огромное количество беспризорных детей. Их оказалось так много, что в 1868 году в Турьинских рудниках местным властям пришлось открыть детский приют, в котором их обучали ремеслам и грамоте [36]. В этом деле принимал активное участие и отец Попова, который, судя по известным нам данным, не оставался глухим к прогрессивным идеям, охватившим всю Россию.

Глава вторая

НАЧАЛО УЧЕНИЯ

Александр Степанович Попов родился 4 (16) марта 1859 года в селении Турьинские рудники, получившем название от реки Турьи, притока Сосьвы, на берегу которой в середине XVIII века была найдена медная руда. Это и побудило М. Походяшина построить медеплавильный завод, сооруженный в 12 километрах от рудных месторождений.

Уральские историки-исследователи обнаружили и опубликовали немало материалов, характеризующих среду, в которой выросли видные деятели науки и культуры. Благодаря этим изысканиям обогатились и сведения о семье будущего изобретателя радио. В Государственном архиве Свердловской области (ГАСО) сохранился ряд документов, содержащих известия о родителях и других родственниках Попова [37]. Из этих материалов видно, что его отец Стефан Петрович Попов (1827–1897), родом из села Сылвинского Кунгурского уезда Пермской губернии, сын священника, в конце 1846 года окончил Пермскую семинарию и получил приход в Оханском уезде, где прожил до 1855 года. В этом году он был назначен настоятелем Максимовской церкви Турьинских рудников, построенной за год до того. Клировые ведомости о церквях по 4-му благочинному округу Верхотурского уезда за 1880 год [38] содержат не только данные о С. П. Попове как «священноцерковнослужителе». Здесь имеются сведения, характеризующие ту атмосферу, в которой рос будущий ученый. Невольно приходят на память детские годы его знаменитого земляка, уроженца того же Верхотурского уезда, Д. Н. Мамина-Сибиряка [39], отец которого, священник Висим-Шайтанского завода, «вел без помощи учителя в течение восьми лет совершенно безвозмездно» обучение заводских детей [40].

Вот что мы читаем в названном выше документе, свидетельствующем о том, что отец Попова принадлежал к тому же кругу людей, что и отец Мамина-Сибиряка: «Содержал в доме своем девическую школу на свой счет, занимаясь обучением девочек грамоте и закону божию безмездно, в количестве более 25 ежегодно — с 1861 мая 1 по 1870 сентября 10». И далее о матери Попова: «Жена Анна Стефановна, род. 1830 июля 25. С 1861 года мая 1 по 10 сентября 1870 года занималась в домашней девичьей школе, заведоваемой мужем ее священником Стефаном Поповым, обучением девочек рукоделию, безмездно, за каковый долговременно-полезно-усердный и безмездный труд ее, указом Пермской духовной консистории за № 570, объявлено ей признательность и архипастырское благоволение — 1871 января 22» [41].

Родители Попова и Мамина-Сибиряка были не одиноки. Во многих уголках Пермского края в те времена были свои просветители, деятельность которых заслуживает внимания историка народного образования в прошлом столетии. В литературе можно найти весьма интересные сведения, освещающие эти факты [42]. Конечно, немало этих бескорыстных тружеников на ниве просвещения остались неизвестными.

Сам Попов учиться начал сравнительно поздно. О его детских годах известно очень мало. Наши сведения ограничиваются сообщениями мужа его старшей сестры Василия Петровича Словцова. По его словам, Попов до одиннадцатилетнего возраста не хотел учиться грамоте, но зато в течение полутора месяцев быстро научился читать и писать. Тот же Словцов рассказывает о рано пробудившемся у мальчика интересе к полезному труду. Сам Словцов, как говорили, был мастер на все руки; он знал в совершенстве плотничье, столярное и малярное ремесла и обучил им своего маленького шурина, который охотно применял приобретенные навыки «на пользу дома» [43]. Более подробные сведения о Попове-дошкольнике содержатся в кратких воспоминаниях его друга детства, врача А. П. Дерябина [44].

Обстановка, в которой росли Попов и его сверстники, с малых лет будила страсть ко всякого рода сооружениям, и не было более увлекательной игры, чем возводить сложные постройки, похожие на те, которые окружали его сызмальства. Приобретенные с детства навыки делать все своими руками как нельзя лучше пригодились впоследствии — когда в студенческие годы он занимался монтажными работами и когда, будучи уже исследователем-экспериментатором, изготовлял необходимую аппаратуру для задуманных опытов.

В памяти товарища дошкольных игр Попова на всю жизнь осталась «его нежная худенькая фигурка с беленькими волосами и нежно-розовым цветом лица» [45]. Вспоминая свои детские годы, Дерябин писал: «Помню я себя лет с четырех и не знаю почти дня, когда бы мы с А. С. — Сашурочкой — не были вместе… Любимым его занятием, в котором он не знал равных, была постройка разного рода двигателей, устроенных большей частью при помощи текущей воды. Нами сооружались на ручьях мельницы, с двигающимися колесами, „толчеи“ — ряд прыгающих столбиков, подъемные машины, ведерками вытаскивающие землю из „шахт“, вырытых иногда на два-три аршина в глубину. Сооружались штанги — длинные горизонтальные двигающиеся брусья по образцу заводских и т. д. К такого рода сооружениям у него была большая склонность и велико было для нас удовольствие, если дело удавалось и „машина“ хорошо работала. И во всем этом „машиностроительстве“ он был большой искусник».

Общительность была одной из характерных черт Попова, запомнившихся всем, кто знал его с детских лет. Приобретенные знания и умения он не хранил «про запас», охотно делясь со своими сверстниками всем, что знал — а знать он хотел обо всем, что его окружало. Вот что рассказал другой уроженец Турьинских рудников, кузнец Ф. П. Смолин, проживший там всю жизнь: «Помню, с большим увлечением юный Попов рассказывал нам о гальванической батарее элементов, электрическом звонке, швейной машине, которые он увидел в доме управляющего медными рудниками. Эти новинки вызвали у него большой интерес. Часто бывая в рудничных мастерских, юноша подолгу наблюдал за работой станков и машин. Любовь к технике появилась у него еще в детстве» [46].

О пытливости юного Попова рассказывал и его зять Ф. Я. Капустин [47], которому, видимо, сам Попов рассказывал о своих ранних увлечениях: «А. С. юношей устраивал электрический будильник с помощью часов с гирями на цепочках; цепочка в его схеме служила проводником; он заметил, что она не всегда и притом весьма капризно проводит ток; мысль об этом явлении долго не оставляла его (когеризация)» [48].