На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

Факты показывают, что командование и штаб Юго-Западного направления, как и Ставка, не согласились с выводом разведывательного управления, хотя он подтверждался разведывательными данными, имевшимися в их распоряжении. 22 марта 1942 г. Военный совет направления в докладе Верховному Главнокомандующему о перспективах боевых действий на юге в весенне-летний период доносил следующее: "... Мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы.

С этой целью его главная группировка упорно стремится сохранить свое положение на московском направлении, а его резервы сосредоточиваются против левого крыла Западного фронта (восточное Гомель и в районе Брянск)...

На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между течением р. Сев. Донец и Таганрогским заливом с целью овладения нижним течением р. Дон и последующего устремления на Кавказ к источникам нефти..."{61}

Таким образом, предполагалось, что немецко-фашистские войска нанесут два удара. И хотя отмечалось, что на южном участке фронта противник сосредоточивал крупные силы, но почему-то главным направлением считалось московское.

Подобный характер носил и доклад И. X. Баграмяна на вышеупомянутом заседании Военного совета Юго-Западного направления в конце марта 1942 г.

На фронте от Белгорода до Лозовой, гласил доклад, оперативное построение войск 6-й немецкой армии в ходе наших активных действий приведено в сильное расстройство. Нет ни одной пехотной или танковой дивизии, которая бы компактно занимала оборону на определенном участке фронта. Израсходованы оперативные резервы. В ходе боевых действий в районе Харькова противник вынужден перебрасывать на это направление отдельные полки, батальоны и даже роты с менее активных участков фронта, формировать из них боевые группы и затыкать ими образовавшиеся бреши в линии фронта.

Докладчик привел ряд примеров. Так, сказал он, части и отдельные подразделения 158-й пехотной дивизии действовали на курском, белгородском и харьковском направлениях, а части 79-й пехотной дивизии - на белгородском, харьковском и красноградском. Отдельные части и подразделения указанных дивизий вошли в две дивизионные боевые группы, из которых одна обороняла южные подступы к Харькову, а другая - красноградское направление. Из десяти пехотных дивизий, противостоящих войскам Юго-Западного фронта, восемь раздерганы по полкам и батальонам. Это настолько затруднило управление и снабжение всей группировки противника в целом, что ее командование даже при непродолжительном затишье, вероятно, предпримет меры для устранения перемешивания частей.

Вывод из всего этого был следующий: харьковская группировка противника не могла начать активных боевых действий до прибытия значительного пополнения личным составом и материальной частью, восстановления оперативного построения войск и подхода крупных оперативных резервов.

Далее генерал Баграмян детализировал высказанное перед этим маршалом Тимошенко убеждение в том, что лишь с наступлением тепла противник начнет активные действия. Начальник штаба сообщил, что, по данным, поступившим из различных источников, противник начал сосредоточение резервов, в том числе значительного числа танков. Речь шла об уже упоминавшихся районах восточное Гомеля, а также Кременчуга, Кировограда и Днепропетровска. Это со всей очевидностью раскрывало его намеренно предпринять весной решительные наступательные действия. Тот факт, что враг готовил наступление с решительными целями, явствовал также из показаний пленных, причем последние держались теперь, в отличие от зимнего периода, так же нагло и самоуверенно, как в начале войны, когда им обещали "блицкриг".

Замечу, что в те последние дни марта, когда происходило описываемое заседание Военного совета Юго-Западного направления, немецко-фашистское командование уже разработало оперативно-стратегические планы летней кампании. Они были окончательно одобрены Гитлером в подписанной им несколько дней спустя, 5 апреля, директиве No 41. В ней говорилось: "...Мы должны снова овладеть инициативой и навязать свою волю противнику, как только это позволят условия погоды и местности...."{62}.

Правильно предугадывая наступательный характер планов немецко-фашистского командования на лето, штаб Юго-Западного направления менее успешно определил направление и масштабы ближайших действий врага. Предполагалось, что противник будет наступать на двух важнейших стратегических направлениях.

Первым из них, как и прежде, считалось московское. Там, как ожидалось, немецко-фашистское командование, несмотря на поражение своих войск зимой 1941/42 г., могло нанести новый удар с целью захвата столицы нашей Родины. Наряду с фронтальными ударами по войскам Западного фронта ожидались обходные маневры крупных танковых и механизированных сил с юга и юго-востока для выхода на Волгу в районе Горького с целью изоляции Центрального промышленного района от Среднего Поволжья и Урала.

Вторым направлением, согласно тем же предположениям, должно было стать южное. Здесь намерения противника определялись так: овладение низовьями Дона с последующим ударом на Кавказ, к источникам нефти. На этом направлении считались вероятными вспомогательные удары на Сталинград и из Крыма на Кавказское побережье Черного моря. Предусматривалась и возможность появления третьего вспомогательного направления - из Курска на Воронеж. Цель перерезать железнодорожные магистрали, связывающие центр страны с югом.

Изложив все это, генерал Баграмян сделал вывод, что вражеское командование может начать активные действия в середине мая. Затем он охарактеризовал противостоящие друг другу силы на юге советско-германского фронта, их состояние и возможное усиление в ближайшее время. В заключение докладчик сказал, что наши войска располагают большими преимуществами и поэтому должны упредить намерения противостоящего врага, разгромить его силы и выйти на рубеж среднего течения реки Днепр{63}.

Основываясь на опыте наступления 6-й армии в январе и 38-й армии в марте, я высказал сомнение в возможности осуществления таких широких планов, напомнил о неукомплектованности дивизий личным составом и вооружением, слабой обученности прибывшего пополнения, отсутствии подвижных ударных соединений. О том же говорили другие командармы. Отмечались также недостаточная подготовка командного состава низшего и среднего звена, отсутствие необходимого количества танков непосредственной поддержки пехоты, слабость вторых эшелонов и резервов в проводимых наступательных операциях.

Члены Военного совета, настроенные оптимистически, постарались рассеять сомнения командармов. Они заверили, что операций на намечаемую большую глубину будут планироваться последовательно, дивизии получат недостающее пополнение и вооружение, для обучения личного состава отводится необходимое время. Нам обещали, что танков будет достаточно не только для непосредственной поддержки пехоты, но и для создания подвижных ударных групп с целью развития успеха наступления. Наконец, член Военного совета Н. С. Хрущев заявил, что Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин сам поставил перед войсками фронта эту задачу и что уже одно это является гарантией успеха.

Должен сказать, что это сообщение, впоследствии, впрочем, не подтвердившееся, прозвучало тогда весьма обнадеживающе. Мы сочли, что возложенная на нас задача связана с широкими планами Ставки и, возможно, имеет особо важное значение для всей предстоящей весенне-летней кампании Красной Армии. В этом случае, как мы понимали. Ставка должна была позаботиться о необходимом усилении армий, выделенных для участия в наступательной операции в районе Харькова.

II

Успокоенные относительно предстоящих операций, мы с Н. Г. Кудиновым сразу же после заседания поспешили возвратиться на командный пункт армии.

Там нас ждал бурный водоворот событий. Ведь в те дни 38-я армия продолжала вести напряженные бои, не дававшие, к нашей величайшей досаде, ожидаемого результата. Дивизии наступали, но осуществить прорыв не могли. Более того, вновь подтвердилась истина, что выталкивание противника никогда не приводит к решительной победе, а чаще всего таит в себе неприятные сюрпризы. Горькую пилюлю пришлось проглотить и нам. Я имею в виду уже упоминавшийся контрудар, который фашистские войска нанесли по правому флангу 38-й армии, поставив под угрозу все территориальные успехи, которых мы добились в ходе наступления. Ликвидация последствий этого контрудара потребовала немалых усилий и заставила ввести в бой резервы.