Джордж Харрисон

Брайана гораздо больше устраивали вопросы о мини–юбках, о том, когда Пол женится на Джейн Эшер, и о других безопасных темах. Незадолго до этого ему пришлось улаживать трения с руководством Capitol,возникшие по поводу обложки пластинки, на которой Beatlesпредставали в образе мясников, весело выполняющих свою жутковатую работу. Эта фотография, на которой среди мясных туш виднелись руки, ноги и головы кукол, появилась в Британии в качестве рекламы «Paper Back Writer», нового сингла квартета. В стране комнаты ужасов мадам Тюссо и Screaming Lord Sutch она должна была восприниматься как комическая картинка. Однако в чувствительной Америке, в то время когда ее молодых солдат разрывало на куски в Индокитае, «мясницкую» обложку спешно изъяли из продажи. «Это означает, — сказал Пол, — что мы должны более тщательно продумывать оформление пластинок». — «Во всяком случае, это не страшнее, чем Вьетнам», — заявил в свою очередь Джон.

За кулисами «Ernst Merck Halle» кто–то распространил фотографии Джона и Джорджа с прическами «шляпка гриба», сделанные в 1961 году. Несколько старых друзей были допущены в гардеробную. В сопровождении Гибсона Кемпа пришла Астрид, чтобы возобновить знакомство с «милым ребенком», которого когда–то изгнали из Германии за нарушение «комендантского часа» для несовершеннолетних.

От той же самой платформы, на которой его провожали Стюарт и Астрид, они отбыли в Гамбург на поезде, сохраненном, по всей очевидности, для перевозки членов королевской семьи. Именно во время этого путешествия они впервые услышали пробную копию своего следующего после «Rubber Soul» альбома. Порядок песен уже был определен — первой шла новая вещь Джорджа «Taxman», последней — «Tomorrow Never Knows», которая в студии была записана первой. С названием они до сих пор не определились. В дороге через леса Нижней Саксонии появились два варианта — «Full Moon» и «Fatman And Bobby».

В последние недели самого публичного путешествия Beatlesстудия звукозаписи, где можно было исправлять ошибки, являлась гораздо более приятным местом, чем сцена. Главную проблему представляли вокальные гармонии и сложные гитарные риффы в новых номерах, таких, как «If I Needed Someone», «Nowhere Man» и «Paperback Writer». У них хватило уважения к себе и ответственности для одиннадцатичасовой репетиции в гостиничном номере перед первым концертом в Мюнхене, но больше подобное не повторится.

За исключением «Long Tall Sally», иногда исполнявшейся в самом конце, на всех площадках программа их выступлений включала одни и те же песни, следовавшие в одном и том же порядке, несмотря на уверения Леннона, что «перед приездом в очередную страну мы изучаем перечень ее хитов и стараемся включать их в программу выступлений». На том же основании Джорджу следовало бы пообещать большее число номеров с его ведущим вокалом в Японии, где он далеко не у всех был наименее любимым членом Beatles.В стране, где еще были популярны Ventures,новозеландец Питер Поза и другие старомодные и малоизвестные в других частях света гитаристы–инструменталисты, его угрюмая молчаливость расценивалась как признак профессионализма.

Три концерта в Японии, два на Лусоне, крупнейшем острове Филиппин, — земной шар для Beatlesстремительно сокращался в размерах, по мере того как они посещали все новые и новые страны. Роскошный отель в Бельгии ничем не отличался от отеля в Теннесси, кока–кола была всюду одинакова на вкус. Всюду было одно и то же. Если сегодня понедельник, значит, это Манила.

Тем не менее Манила останется в памяти навсегда. Не подозревавшие о том, что от них требуется нанести визит вежливости семье и друзьям президента–диктатора Фердинанда Маркоса, Beatlesспали, когда явились президентские лакеи с поручением привезти их во дворец, которые были вынуждены удалиться ни с чем. Джордж вспоминал, как во время позднего завтрака «кто–то включил телевизор, и на экране появился огромный дворец в окружении людской массы, и этот парень сказал: «Они еще не прибыли».

На следующий день фэны, собравшиеся в международном аэропорту Манилы, чтобы проводить Beatles,были удивлены отсутствием каких бы то ни было мер безопасности. Их встревоженные кумиры тем временем ставили свой багаж на эскалаторы в нескольких шагах от разгневанной группы одинаково одетых людей в штатском, едва не набросившихся на них, когда они медленно, обливаясь холодным потом, проходили таможню, выполняя все мыслимые и немыслимые требования филиппинской бюрократии. «Они ждали нас, чтобы отомстить, — рассказывал Джордж. — Мне было страшно. Эти тридцать забавно выглядевших ребят с пистолетами явно намеревались задать нам жару». Beatlesи их команда быстро погрузились в самолет, но вылет был задержан из–за того, что Мэла Эванса и Тони Бэрроу позвали обратно в терминал для улаживания еще каких–то формальностей.

Их начали третировать еще предыдущим вечером, когда инженеры в телестудии намеренно создали помехи, чтобы заглушить слова Брайана Эпштейна, приносившего извинения от имени Beatlesза неумышленное оскорбление священной персоны Фердинанда Маркоса. Кроме того, им пришлось заплатить огромный налог с прибыли, которую им принес концерт на стадионе. Никто из филиппинских чиновников не хотел рисковать своей карьерой, а может быть, и свободой, и поэтому они приняли активное участие в травле этих длинноволосых иностранцев, организованной президентом.

Никогда еще аргументы Джорджа по поводу целесообразности прекращения туров не звучали так убедительно, как на фоне улюлюканья подданных тирана. Однако инцидент в Маниле был сущим пустяком по сравнению с тем, что ожидало их впереди. Пророческими оказались слова Джорджа: «Пару недель мы будем приходить в себя, прежде чем нас изобьют американцы».

Избиение, если не в физическом, то в психологическом смысле, началось после того, как в американском журнале «Datebook» — из той же категории, что «16» и «Mod», — появились непродуманные высказывания Леннона. Более серьезные журналы поведали читателям о том, что Леннон «хвастал», будто Beatlesстали популярнее Иисуса Христа, а он всего–то посетовал в интервью «London Evening Standard» на безбожие современной молодежи. Американцы же расценили его вырванные из контекста слова как «богохульство».

Это мнение разделяли в первую очередь белые жители Юга, сочетавшие правый радикализм с крайней набожностью. Именно здесь, в так называемом библейском поясе, тысячи пластинок Beatlesбыли ритуально раздавлены гусеницами бульдозеров и другой строительной техникой, причем это комментировалось в прямом радиоэфире. Проводились и другие массовые акции протеста, также весьма зрелищные. Новый альбом группы — в конце концов получивший название «Revolver» — был исключен из плэй–листов 22 радиостанций южных штатов, а в адрес тех, кто собирался пойти на предстоявшие выступления Beatles,посыпались угрозы божьей кары. Эпштейну пришлось отменить сеанс записи на мемфисской Sun Studios, где начинал свою карьеру Элвис Пресли.

По мере того как кампания дискредитации набирала обороты, возникла реальная угроза покушения на жизнь Леннона, а возможно, и остальных членов Beatles.Брайан был готов пожертвовать своим личным состоянием, лишь бы американский тур был отменен. Для большинства импресарио тем не менее возможное убийство во время концерта было недостаточным основанием для его отмены. На пресс–конференции, состоявшейся перед первым концертом тура в Чикаго, Джон выступил с заявлением, которое большинство восприняло как извинение.

Концерты в северных штатах прошли без эксцессов, включая весьма тусклое выступление на «Shea Stadium», где Джордж стоял как вкопанный, с мрачным, словно зима в Мерсисайде, лицом. На Юге в противовес выпадам ненавистников Beatlesбыли выпущены значки с надписью «Я люблю Джона», которые разошлись в огромном количестве. В Мемфисе на сцену была брошена петарда, чему предшествовал телефонный звонок с угрозой убийства в тот же самый день. Вспоминая, как в 1964 году «парень в Брисбене швырнул на сцену жестяную банку, и это сильно испугало его», один непосредственный свидетель пришел к выводу, что «Джордж очень боялся лишиться жизни — а кто не боялся, приятель? — о чем свидетельствует то, что он поспешил укрыться».