Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы

Артисты выехали с гастролями.

«С первого же вечера, прекрасный голос Бориса совершил чудо, — повествует тот же Игнатьев. — В живописном кавказском наряде, окруженный артистами, одетыми в форму горцев, он производил волшебное впечатление, заставляющее всех вскакивать с мест, вызывал неописуемый восторг…

Многочисленные комментарии в прессе призывали королеву Марию пригласить певцов и музыкантов во дворец. Это был столь желанный для нас результат».

Так Мезенцев стал любимцем румынской публики, обрел широкий круг знакомых. Нашлись среди них и те, кто согласился помогать певцу-разведчику.

Использовались и другие формы «крышевого» прикрытия, такие как командирование на лечение в Швейцарию русского раненого офицера полковника Казнакова.

В середине ноября 1915 года новое назначение получил и сам ротмистр Павел Игнатьев. Он должен был организовать разведку Австро-Венгерской армии с территории Франции. Но поскольку имя сотрудника разведотделения фронта Игнатьева значилось в списках австро-венгерской контрразведки, он получил псевдоним Павла Истомина и выехал в Париж под «крышей» корреспондентской должности одной из петроградских газет.

Несмотря на поддержку брата — военного агента Алексея Алексеевича, Павел испытал немалые трудности в постановке разведывательной работы.

Игнатьев предполагал, что сможет использовать агентов, которых ему рекомендовал штаб фронта. Однако они оказались «никуда не годными». А румынские связи использовать в работе было запрещено.

Павел Алексеевич пытался привлечь к сотрудничеству русских эмигрантов, но как показало время, «все что было порядочного среди них сейчас поступило в французскую армию, а с оставшимися говорить о службе в русской разведке было нельзя».

По всему выходило, что создавать разведывательную сеть Игнатьеву вновь пришлось с нуля. Тем не менее он подошел к организации этого дела с размахом. Решил развернуть зарубежную сеть, состоящую из ряда центров и организаций; положив в основу жесткие законы конспирации. Считал необходимым построить деятельность центров так, чтобы они работали независимо друг от друга, и даже резиденты, возглавлявшие их, не были знакомы. Это предотвращало опасность одновременного провала, с другой стороны, давало возможность проверки подлинности разведсве-дений, предоставляемых центрами. В то же время, широкая разветвленная сеть могла обеспечить непрерывность и регулярность поступления информации.

Однако, как говорят в народе, легко сказать, да нелегко сделать. Нужны, прежде всего, люди, которые смогут выполнить эту трудную и опасную работу.

Штаб Юго-Западного округа, чем мог, помог Павлу Игнатьеву: назначил в его распоряжение штабс-ротмистра Георгия Трубникова и младшего урядника Виктора Франка. Они оказались весьма кстати. Каждый из них получил свой круг обязанностей.

Павлу Алексеевичу удалось познакомиться и привлечь к сотрудничеству Аркадия Гартинга, бывшего заведующего зарубежной агентурой Департамента полиции. Тот, в свою очередь, использовал собственные связи и подключил к работе бывшего агента русской полиции, француза, некогда чиновника префектуры полиции Марселя Битар-Монена.

«Благодаря неустанному труду, — пишет в мемуарах Павел Игнатьев, — часто связанному с большим риском, и громадному техническому опыту Г. (Гартинга), ровно обширным знакомством и огромной энергии В.-М. (Битара-Монена) удалось создать разветвленную и жизнеспособную агентурную сеть, получившую название организации № 1».

«Первая» организация имела около десяти агентов по всей Швейцарии. В разных городах были подготовлены почтовые ящики, куда доставлялись донесения агентуры из Германии. Далее их передавали в приемный центр, расположенный в пограничной зоне Франции. Таким образом, к весне 1915 года Павлу Алексеевичу удалось наладить быструю и регулярную доставку разведсведений.

По поручению Игнатьева Гартингу удалось выйти на руководителей чешских революционных организаций. Они согласились на сотрудничество, но дело затруднялось тем, что эти организации подверглись сильнейшим репрессиям и, в конечном итоге, разгрому.

Планировалось выйти на польские организации в Галиции и в самой Польше, однако и тут разведчиков подстерегала неудача.

Удалось завербовать одного из сотрудников швейцарского Генштаба, и он оказывал услуги русской разведке, правда, у него практически не было сведений о группировке вооруженных сил противника на Восточном фронте.

Разведывательную организацию № 2 под руководством поручика князя Бориса Мещерского помог организовать Павлу Игнатьеву его брат, военный агент в Париже Алексей. Он рекомендовал Мещерского, которого знал давно. Поначалу создать агентурную сеть в Австро-Венгрии Мещерскому не удалось, однако потом он предложил действовать с территории Румынии и развернул два центра. Один из них в Германии работал активно, регулярно поставляя развединформацию.

Бывший служащий Департамента полиции, статский советник капитан В. Лебедев возглавлял разведорганизацию № 3. Ему удалось завербовать крупного чиновника французской уголовной полиции. Поначалу с ним работалось не просто, он старался вытянуть как можно больше денег с представителей русской разведки. Однако со временем, как пишет сам Павел Игнатьев, «удалось постепенно прибрать к рукам господина В., привлечь на свою сторону его сотрудников». Кроме того, Лебедев сумел в Испании организовать центр для вербовки агентов.

Однако не все разведорганизации работали столь успешно. Руководитель «четверки», художник из Варшавы В. Швамберг, не сумел наладить агентурную работу, так и не внедрив своих агентов в Люблине и в Варшаве. Пришлось Игнатьеву признать неспособность к разведработе резидента Швамберга и понизить его до должности простого переводчика.

Организация № 5 была сформирована Павлом Алексеевичем из агентов разведгруппы «Римская», которую создал полковник Оскар Энкель в Италии. В январе 1916 года Игнатьев побывал в Италии и встретился с опытным русским разведчиком Энкелем. Тот дал несколько дельных советов ротмистру и посетовал на то, что «Римскую» придется закрыть, так как Главное управление Генштаба было недовольно ее работой.

Оскар Карлович предложил познакомиться Павлу Алексеевичу с руководителем организации — владельцем бюро путешествий и сказал, что готов передать 22 агента Игнатьеву. Разумеется, если тот пожелает.

Граф пожелал. Организация работала более года.

«Создание этой организации, — писал Павел Игнатьев, — относится к тому времени, когда Италия была еще нейтральной и заложена она была полковником Энкелем…

В мое ведение она перешла с начала 1916 года и обслуживала исключительно Австро-Венгрию до весны того же года. Затем она была усилена тремя центрами в Южной Германии…

Организация эта, несмотря на всю ценность даваемых ею сведений, их правдоподобность, не раз подтверждаемую событиями, лично у меня всегда вызывала некоторые сомнения, исключительно потому, что зная условия работы и технику дела, у меня вызывали сомнение не сами сведения, а замечательная регулярность в га получении, отсутствие арестов, провалов в Швейцарии, словом, доведенная до точности, почти механической, работа всей организации. В моей, по крайней мере, практике это был случай совершенно исключительный.

Несмотря на эти сомнения, несмотря на огромные средства, которые поглощает организация № 5, я считаю, что даваемые ею сведения при соответствующей обработке и проверке га другими организациями, заслуживают полного доверия».

Руководителем разведорганизации № 6 был опытный офицер, несколько лет с 1902 по 1905 год, возглавлявший заграничную агентуру Департамента полиции Леонид Ратаев, выступавший под фамилией Рихтер.

Ратаев имел трех резидентов в Швейцарии и занимался укреплением связей с польскими, младотурецкими и болгарскими революционными организациями.

На русскую разведку работала также организация № 7, возглавляемая сербским офицером.

Удалось Павлу Игнатьеву выйти и на Ватикан. Он нашел русского офицера в отставке Костэляра, который принял католичество и был хорошо знаком с кардиналом Рамполло.