Биография отца Бешеного

— Почему? — вырвалось у меня.

— Мне сказали, что ты сам все поймешь…

— Наверное, да… — Естественно, мне вспомнился майор КГБ и его деланная, фальшивая улыбка.

— Ты можешь мне объяснить? Или хотя бы намекнуть, о чем идет речь?

— К сожалению, нет, — ответил я, вспомнив про данное мною обещание.

— Понимаю. — Декан снова вздохнул.

— Значит, вы отчисляете меня? Сколько времени вы мне даете на оформление документов, на проживание в общежитии? — не скрывая злой насмешки, задавал я вопросы. — Неделю, день, а может, час?

В меня вселился какой-то бес, и мне стало на все наплевать.

— Зачем ты так со мной? — с обидой спросил декан. — Я же на твоей стороне, Виктор! Да, мне приказано отчислить тебя с соответствующей формулировкой. — Дальше он понизил голос. — Но я не хочу попасть в число тех, кто поломает тебе всю жизнь: совесть не позволяет! А потому, учитывая твои успехи в учебе и спорте, предлагаю тебе написать «по собственному желанию»! Причину укажи любую: лучше неопределенную, например, «по семейным обстоятельствам».

— Я могу закончить первый курс?

— Сколько у тебя осталось экзаменов?

— Один: физика…

— Хорошо, я договорюсь: сдашь досрочно, а отметку поставят задним числом! Можешь сегодня? Допустим, в пятнадцать, устроит? Прямо на кафедре…

— Но я не совсем готов…

— Не страшно: сдашь! — улыбнулся он и с намеком добавил: — Я тоже там буду! — Потом вышел из-за стола, подошел ко мне и протянул руку. — Удачи тебе, Виктор! И не опускай носа: кроме МВТУ, есть немало хороших вузов!

— Спасибо вам, профессор, за все! Простите мою несдержанность!

— Все в порядке! — снова улыбнулся он. — В общежитии можешь пожить дня три официально, а не официально… — Декан усмехнулся и добавил: — Документы будут готовы завтра: характеристика положительная…

Я вышел из деканата опустошенный, но нисколько не удрученный. На экзамене по физике я, можно сказать, не перетрудился: преподаватель, который вел у нас практические занятия, задал пару легких вопросов, потом молча поставил «четверку» и вышел. Декан, как и обещал, присутствовал на экзамене и, как только педагог вышел, подошел ко мне:

— Что ж, поздравляю, Виктор! — искренне произнес он. — Переговори со своим тренером: Вадим Константинович наверняка поможет найти выход… Удачи тебе!

— Спасибо…

Воспользовавшись советом декана, я позвонил Вадиму Константиновичу, но дома никто не отвечал. На кафедре физвоспитания я с ужасом узнал, что он со сборной командой Москвы уехал на сборы и вернется не раньше чем через месяц-полтора.

Все мои надежды были связаны с тренером, поэтому его отсутствие буквально выбило меня из колеи.

Что делать? Куда пойти? К кому обратиться? Допустим, с неделю я перекантуюсь в общежитии МВТУ, а дальше что? Положение было отчаянное.

Но… помните, я говорил, что мне помогает сам Бог, посылая в самые экстремальные моменты моей жизни хороших людей? Так получилось и в тот раз: бесцельно бреду я как-то по улице Горького, а внутри меня все клокочет от негодования и бессилия. Вдруг слышу:

— Доценко! — окликает какой-то незнакомый голос.

— Да?.. — поворачиваюсь я и вижу перед собой седоватого пожилого мужчину, пытаюсь вспомнить, кто он.

— Не пытайся! — улыбается тот. — Мы с тобой незнакомы, но я тебя знаю по первенству «Буревестника». Моя фамилия Сигал, я заведующий кафедрой физвоспитания Московского технологического института пищевой промышленности.

— Приятно познакомиться, — безразличным тоном говорю я, вяло отвечая на рукопожатие.

— Чего такой грустный? Неужели сессию завалил? — участливо поинтересовался он.

— Нет, все сдал нормально, — с грустью ответил я.

— Так в чем же дело? — удивился Сигал.

— Ни в чем особенном… — начал я, но вдруг со злостью выпалил: — На улице оказался!

— Как на улице? — не понял он.

Не вдаваясь в подробности, я поведал ему о своем затруднительном положении. Внимательно выслушав, он спросил:

— А что же Вадим Константинович?

— На сборах он… — Я махнул рукой и тяжело вздохнул.

— Что же ты собираешься делать?

— Не знаю… Ничего в голову не приходит…

— Послушай, а может, тебе к нам?

— Куда к вам? — На этот раз не понял я.

— В МТИПП! У нас много факультетов: что-нибудь найдем и для тебя…

— Снова сдавать вступительные? — ужаснулся я.

— Зачем вступительные? Ты же окончил первый курс, а это значит, что ты вполне можешь перейти на второй…

— Перейти? Но я же ушел «по собственному желанию»…

— А это уже моя забота! — Сигал усмехнулся. — Ну, как, принимается?

Что мне оставалось делать, когда я попал в абсолютно безвыходное положение? Однако я на всякий случай потянул с ответом:

— Но я же иногородний: мне общежитие нужно…

— Решим этот вопрос! — ответил он.

— А стипендия? Я ж совсем без денег сижу! — в отчаянии выложил я свой последний козырь.

— И это решим! Что-нибудь еще? — В его голосе было столько уверенности, что мне ничего не оставалось, как согласиться.

— Хорошо, я согласен!

— Твои вещи в общежитии или перенес куда?

— В общежитии…

— В таком случае садись в машину! — Он кивнул в сторону старенького «Москвича».

Меня увлекли его напор и уверенность, и, отринув последние сомнения, я сел рядом с ним. Вскоре мы, закинув в багажник его машины мои нехитрые пожитки, уже мчались в его институт.

Опущу подробности хождений: к декану факультета — кажется, он назывался «автоматические линии», а может, так называлась специальность, — потом Сигал ходил к ректору, к проректору по хозяйственной части. Короче говоря, не прошло и трех часов, как я был зачислен на второй курс, с предоставлением места в общежитии. Более того, мой новый покровитель договорился с заведующим какой-то кафедры, и тот зачислил меня на должность лаборанта — на девяносто рублей! Причем я должен был только два раза в месяц появляться на кафедре: в день аванса и в день зарплаты. Аванс в сорок пять рублей я получил в тот же день.

Когда я выразил удивление по поводу этой «работы», Сигал откровенно заявил:

— Твоя работа — десятиборье! Тренируйся с полной отдачей, питайся нормально и считай, что тебе даже недоплачивают! Понял? Где это видано, чтобы спортсмен чего-то добился на голодном пайке?

Я молча пожал плечами.

— То-то… — Он подмигнул. — Так что не бери в голову и не смущайся!

Он показал мне спортзал, стадион, познакомил меня со своими подопечными. Замечу, не хвастаясь, что на фоне их достижений мои результаты были достойны Книги рекордов Гиннесса. Впрочем, и спортивные сооружения этого института выглядели довольно убого по сравнению с теми, где я тренировался в МВТУ. Тем не менее, скрывая некоторое разочарование, я активно приступил к тренировкам.

Минуло более месяца, когда меня однажды позвали к телефону.

— Виктор? — услышал я раздраженный голос Вадима Константиновича.

— Здравствуйте, Вадим Константинович! — смущенно проговорил я.

— Привет! — буркнул он. — Знаешь, что я тебя уже две недели разыскиваю по всей Москве? Как ты мог так поступить? Почему меня не дождался?

— Где я должен был вас дожидаться? — вспылил я. — Может, на улице? В сквере? На вокзале?

— А разве тебя выселили из общежития? — удивился он.

— Не сразу: предоставили три дня! — Я зло усмехнулся. — Что мне оставалось делать? Хорошо еще, что мне встретился Сигал! Узнав о моем положении, предложил свою помощь: зачислил меня на второй курс, выбил общежитие, устроил на полставки на кафедру.

— И в результате ты захотел посвятить себя пищевой промышленности? — В его голосе слышалась явная издевка.

— Не захотел, но что мне было делать? — с горечью спросил я.

— Вот и хорошо, — спокойно проговорил Дармо. — Теперь, когда выяснили главное, можно думать что делать дальше…

— О чем тут думать? — Я недоумевал.

— Есть о чем, — загадочно ответил Вадим Константинович.

Оказалось, что ему предложили стать тренером десятиборцев Московского государственного университета, причем с предоставлением преподавательской ставки на кафедре физвоспитания. Узнав о моем уходе, Вадим Константинович действительно принялся разыскивать меня по всем вузам Москвы. Зная мой характер, он был уверен, что я ни за что не вернусь в Омск, а буду искать возможность учиться в Москве. Случайно ему помог один из ребят-многоборцев, который учился в МТИПП, рассказав, что я зачислен в их институт.