Подруги Высоцкого

Думаю ли я, что выполняю в кино свою миссию? Я не определяю свое дело этим высочайшим словом, но стараюсь, чтобы дело было моим – меня захватывающим, меня выражающим. Вот «это» – я могу, и хочу, и умею – следовательно, «это» я должна делать. Меня тревожит, что люди в разговорах со мной, в письмах настаивают на каких-то больших откровениях. Вот сейчас, после «Восхождения», зрители обращаются ко мне с вопросами, на которые я подчас не в состоянии ответить, и я остро ощущаю несоответствие тому, чего от меня ждут… Но все, что в моих силах, все, что в моих намерениях, я выполнить обязана. Обязана перед собой и перед людьми. Приступая к новой работе, я всегда спрашиваю себя, что сумею в ней выразить, с какой полнотой. И передам ли зрителям свои чувства…»

Она всегда помнила слова мольбы своего Сотникова: «Не дай умереть до утра. Не дай! Я все возьму на себя. Я смогу…»

2 июля 1979 года Лариса Шепитько уезжала на Селигер. «Попрощалась с друзьями, со знакомыми, а со мной – нет, – вспоминал Климов. – Я, наверное, был единственным, с кем она не попрощалась. Она ждала, что мы с Антоном приедем к ней потом на машине. У нас есть друг, художник-фотограф Коля Гнисюк, он часто приезжал и ко мне, и к ней в экспедиции – снимать. И Лариса сказала ему перед отъездом: «Коля, если ты через месяц не приедешь, ты меня не застанешь…»

Я до сих пор не могу объяснить, но я увидел ее гибель во сне. Этот страшный сон я не могу забыть до сих пор. Я проснулся в ужасе, долго не мог успокоиться, ходил по квартире, курил. Взглянул на часы: 5.18 утра. А через двадцать минут черная «Волга», в которой ехала Лариса…

На 187-м километре Ленинградского шоссе их «Волга»-пикап по неустановленной причине вышла на полосу встречного движения и врезалась в мчавшийся навстречу груженный кирпичом «КамАЗ». Жуткий удар пришелся лоб в лоб… Уже после ее гибели я задавал себе вопрос: ну она, предположим, особая, а при чем тут другие, те, которые погибли вместе с ней? (Кроме Ларисы, погибли оператор Владимир Чухнов и художник Юрий Фоменко, их ассистенты.) И мне рассказали люди, которые их видели, что все они в этот месяц, который провели в экспедиции, были какими-то на себя не похожими. Ведь съемки, особенно в экспедиции, требуют огромного напряжения, где все нацелено на действие, на результат, а они все были какие-то размагниченные, странные…»

Позже выяснилось: на том роковом километре как раз шли ремонтные работы, поэтому половина дороги была перекрыта. Именно в том самом месте под шоссе протекал ручей, вода которого из-за особого цвета глины казалась кроваво-красной. Не зря, выходит, экстрасенсы говорили, будто бы там проходила геопатогенная зона – мертвое место, куда ни птицы не залетают, ни зверь не заходит…

«Некоторое время от сына мы правду скрывали, – продолжал свой горький рассказ Климов. – Но он все время спрашивал про маму. Я говорил, что мама больна, что она в провинции, что ее нельзя сюда перевезти. В результате в детском саду кто-то в грубой форме ему все рассказал. И он тогда был просто в ярости, если про ребенка так можно сказать, от того, что узнал обо всем не от меня, не от бабушки, не от кого-то из родных… С ним случилась истерика…»

Поговаривали, на похоронах Элем Климов произнес такие слова: «Это мне Гришка Распутин мстит. Не надо было его трогать…» Но когда ему об этом напомнили, Элем Германович отмахнулся: «Мне тогда было не до красивых фраз…»

Климов мужественно исполнил свой долг и доснял последнюю картину Ларисы Шепитько. Назвал ее «Прощание».

Он читал и перечитывал слова жены, полагая их завещанием: «Я верю, что страдание очищает душу человека, оно подводит душу человека вплотную к осознанию смысла собственного существования. Но искусство зовет не страдать, а сострадать. Сострадание – способность ощущать чужую боль как свою – возвышает человека, поднимает его над самим собою. И если человек в состоянии разделить чувства других людей – его жизнь есть жизнь духовная…»

Элем Германович Климов скончался в сентябре 2003 года от гипоксии мозга (недостаток кислорода в крови). Но успел создать прекрасный фильм о своей любимой женщине. Об этой работе потом скажут добрые и мудрые слова: «Семья кинематографистов – явление редкое… Искусство знает такие примеры: скульптор в мраморном надгробии запечатлевает черты любимой, поэтесса оплакивает в стихах горячо любимого мужа… «Лариса» – это экранный обелиск, воздвигнутый кинематографистом с той же задачей – остановить несущееся время, излить в творении рук своих боль и признательность, горечь и благоговение».

…Поздним вечером Высоцкий вновь взял в руки тот номер «Литературки» с траурной заметкой Василя Быкова. Достал из изящного футлярчика очки, привезенные из Италии. В последнее время глаза что-то начали подводить. Но на людях очками он старался не пользоваться, стеснялся.

Еще раз перечитал: «…Будто предчувствуя свой роковой предел, она всегда торопилась. Все ей казалось мало, она опасалась не успеть, опоздать… Она свято верила в свою счастливую звезду, равно как и в счастливый исход всех своих благих намерений, какие бы тернии ни лежали на ее далеко не легком пути…»

Да, именно так: «Опасалась не успеть…»

Как жаль, что у них так ни разу и не получилось что-нибудь сделать вместе, хотя столько раз пытались… Ни черта!

Высоцкий отложил газету. Нагнулся к дорожной сумке, вытащил книгу, которую пытался читать в полете. Из нее выскользнул листок с его наспех записанными строками.

Надо будет к этим строчкам вернуться. Когда-нибудь. Потом…

Литература

Белла Ахмадулина: «Свирепей дружбы в мире нет любви…»

Ахмадулина Б. Однажды в декабре // Литературная газета. – 1976. – 29 декабря.

Липков А., Панфилов Г. Единые разные судьбы // Литературное обозрение. – 1982. – № 7.

Ахмадулина Б. Что читают сегодня // Книжное обозрение. – 1986. – 12 сентября.

Тарощина С. Судьбу не выбирают // Литературная газета. – 1987. – 1 января.

Ахмадулина Б. Счастливая мысль о том, что нам явился такой поэт, превосходит печаль от его утраты // Московская правда. – 1987. – 1 февраля.

Михайлова Е. Возьмите на память мой голос… // Даугава. – 1987. – № 3.

Фирер А. Мысль и душа // Московский комсомолец. – 1987. – 26 апреля.

Ерофеев В. Новое и старое // Октябрь. – 1987. – № 5.

Медведев Ф. И были наши помыслы чисты… // Огонек. – 1987. – № 9.

Медведев Ф. Мне нравится, что жизнь всегда права…// Огонек. – 1987. – № 15.

Высоцкий В. Четыре четверти пути: сборник. – М.: Физкультура и спорт, 1988.

Ахмадулина Б. На хрупких переправах // Смена. – 1988. – № 18.

Высоцкий В. Я, конечно, вернусь. – М.: Книга, 1988.

Бондаренко С. С Беллой белый свет – белей // Наша газета. – 1988. – № 52.

Шугаева Э. Я из людей, и больно мне людское… // Литературная газета. – 1990. – 7 марта.

Анисимов В. Слышу нечто, что меньше, чем звук // Комсомольское знамя. – 1991. – 6 июля.

Ахмадулина Б. 25 января этого года…// Вагант. – 1994. – №№ 11–12.

Поспелова Ю. Я никогда не занималась своей карьерой // Домовой. – 1995. – 4 апреля. – № 20.

О спектакле «Владимир Высоцкий» // Вагант. – 1995. – №№ 55–58.

Вечера памяти Владимира Высоцкого в Театре на Таганке // Вагант. – 1996. – № 61.

Резанов, Хорошилова. Я жила взаперти, как огонь в фонаре // Комсомольская правда. – 1997. – 4 апреля.

Гуревич И. Однажды вечером в Театре на Таганке // Вестник. – 1998. – № 4.