Через три войны

Пятьдесят гитлеровцев в одном бою уничтожил из автомата комсомолец Валерий Половинкин. Когда из строя выбыл командир минометного взвода, он принял командование на себя. Взвод отразил три атаки противника, уничтожив при этом около 300 фашистов, 2 минометных расчета и 50 автомашин.

Исключительную силу духа и отвагу проявил молодой командир взвода 43-й стрелковой бригады младший лейтенант Идрис Сулейманов. Во время наступления на опорный пункт в районе Моздока осколком снаряда его ранило в глаз, но Идрис продолжал бежать впереди наступавших.

- Вперед! Только вперед! - кричал он, увлекая бойцов за собой. И вдруг - второе ранение в ногу. Сулейманов упал.

- Гасанов! - крикнул он командиру орудия. - Бери меня на руки и неси вперед!

Так, на руках товарища, с выбитым глазом и перебитой ногой, Суленманов продолжал руководить боем, пока его не покинули силы. Стрелковый взвод выполнил задачу.

Русские П. Барбашев и В. Половинкин, грузин В. Лурсманишвили, армянин С. Мкртумян и азербайджанец И. Сулейманов - сыны одной дружной семьи народов. Все они были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

Благодаря героизму и стойкости советских воинов мы отстояли Орджоникидзе - город, раскинувшийся на берегах Терека у подножия Кавказских гор.

Оценивая значение разгрома гитлеровцев на территории Северной Осетии, Министр обороны СССР А. А. Гречко в книге "Битва за Кавказ" пишет: "С разгромом немецко-фашистских войск на подступах к Орджоникидзе провалилась последняя попытка гитлеровцев прорваться к Грозненскому и Бакинскому нефтяным районам, а также в Закавказье"{6}.

Вскоре после разгрома гитлеровцев под Гизелью, 15 ноября 1942 года, меня и командующего Северной группой войск генерала И. И. Масленникова вызвали в Ставку Верховного Главнокомандования. Я доложил И. В. Сталину о мужестве войск, ополченцев, партизан, жителей столицы Северной Осетии Орджоникидзе. Сталин внимательно выслушал меня и сказал:

- Хорошо! Зайдите к товарищу Щербакову и передайте ему, чтобы об этой победе сообщили в сводке Информбюро.

И. В. Сталин поинтересовался настроением войск и местных жителей, спросил, много ли разрушений в городах и селениях, каково состояние Военно-Грузинской дороги, как сражаются национальные дивизии.

Я доложил, что части армянских, грузинских и азербайджанских национальных дивизий сражаются с врагом умело и мужественно, а все народы Кавказа самоотверженно помогают фронту.

Наша беседа длилась около двух часов. Сталин мягкой походкой прохаживался по кабинету, изредка присаживался за стол, накрытый большой картой, синим карандашом делал на ней аккуратные пометки.

Кавказ Сталин знал хорошо. Называл не только города, но и отдельные населенные пункты, горные перевалы, реки на территории Грузии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, в районе Черкесска и Туапсе.

- Мы в Москве немного понервничали за ваш фронт, - сказал Верховный Главнокомандующий. - Но "кавказцы" молодцы, не подвели нас.

Затем в общих чертах он проинформировал меня о предстоящей Сталинградской операции и приказал готовиться к наступлению на Кавказе.

- Закавказскому фронту скоро будет облегчение. Мы намерены разгромить врага на Волге...

Уезжал я из Москвы в хорошем, радостном настроении. Предстояла подготовка к наступлению на Закавказском фронте.

* * *

С приходом холодов "кавказские" немцы стали несравненно больше интересоваться железными печками и высокими барашковыми папахами, чем нефтяными вышками Баку. После поражения под Орджоникидзе и очередных неудач в районе Туапсе гитлеровцы по всему Кавказскому фронту глубоко зарылись в землю, рассчитывая на тихую зимовку. При штурме города Малгобек мы захватили секретные документы, в том числе приказ Гитлера, датированный декабрем 1942 года. Этот приказ гласил: "Берега Терека, изобилующие населенными пунктами, наиболее благоприятный зимний рубеж, который нужно во что бы то ни стало отстоять для покорения Кавказа весной".

По и этим замыслам Гитлера не суждено было осуществиться.

1 января 1943 года началось наступление Северной группы войск. Оно совпало с началом общего отхода главных сил 1-й танковой армии противника. Этот отход был вызван поражением немецких войск под Сталинградом и угрозой оказаться в новом котле.

2 января части 9-й армии заняли Эльхотово, 3 января 417-я стрелковая дивизия под командованием полковника И. А. Шевченко неожиданно для противника вброд форсировала Терек и ворвалась в Моздок. Гитлеровцы в панике начали отходить. К полудню части дивизии во взаимодействии с подошедшими войсками 44-й армии полностью освободили город.

4 января штурмом была взята столица Кабардино-Балкарии Нальчик, а на следующий день освобождены города Прохладный, Майское, Котляревская.

Один пленный немецкий офицер с ужасом рассказывал:

- Солдаты видели, что их очень торопят, приказывают в пути уничтожать грузовики, подрывать орудия и портить другое военное имущество. Уже на третий день отступления пошли разговоры о том, что немецкая армия не отходит от Терека, а бежит. Ясно было - случилось что-то очень тяжелое, а от солдат и даже нас, ротных офицеров, это скрывалось.

Довольно точную картину "эластичной обороны" и "планомерного отхода" давали и другие пленные гитлеровцы.

Продолжая преследование противника, войска Северной группы с 6 по 8 января на отдельных участках продвинулись до 50 километров.

Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. Отступая, они то и дело контратаковали преследующие их советские части. Наши воины наносили врагу ощутимые удары, проявляя при этом выдержку и бесстрашие.

Командир роты старший лейтенант И. М. Ефимов служил в полку с двумя сыновьями. Оба они пали смертью храбрых. Мстя за них, И. М. Ефимов за один день боев лично уничтожил 40 гитлеровцев.

Подлинное мужество проявляли саперы, обезвреживая многочисленные минные заграждения, открывая путь для наступавших войск. Воины 64-й комсомольской инженерно-саперной бригады только на рубеже реки Баксан сняли 3000 мин. Особенно отличился при этом старший сержант бакинец Джабраил Аллахвердиев за два дня он обезвредил 470 мин!

Верховное командование германской армии строжайше приказало трем пехотным и двум танковым дивизиям, а также частям соединения "Ф" (африканский корпус) любой ценой остановить советские поиска на рубеже Кума, Золка. Но из этого ничего не вышло. Войскам Северной группы понадобилось всего два дня, чтобы преодолеть сопротивление противника, форсировать шумную Куму и углубиться в степь, продолжая преследование врага.

11 января войска 9-й и 37-й армий освободили Пятигорск, а части 37-й армии - Кисловодск и завязали бои за Минеральные Воды, Железноводск и Ессентуки.

Первыми в Минеральные Воды с ходу ворвались танкисты 52-й Краснознаменной танковой бригады. К концу дня они вместе с бойцами 131-й стрелковой бригады полностью очистили город.

В этих боях вновь отличились танкисты Героя Советского Союза В. Я. Петрова - теперь уже командира батальона. Прорвавшись к железнодорожной станции и подбив паровозы двух эшелонов, они создали на станции Минеральные Воды пробку. Много эшелонов с танками, боеприпасами и другими военными грузами были взяты к качестве трофеев. Несмотря на отчаянные попытки, противнику не удалось прорваться через Минеральные Воды.

Писатель П. А. Павленко, прибывший в Пятигорск вместе с войсками 9-й армии, рассказывал мне:

"Вместе с сержантом-разведчиком мы прежде всего устремились на Лермонтовскую улицу, к домику, где умер Лермонтов. Хотелось поскорее проверить, уцелела ли эта святыня, дорогая сердцу каждого советского человека, не надругались ли над ней гитлеровцы. На дверях домика увидели проштемпелеванный листок: "Реквизировано и взято под охрану штабом Розенберга и местной комендатурой, согласовано с высшим командованием армии. Вход в здание и снятие печати запрещено". "Что за притча? - думаю. - Откуда такое бережное отношение к реликвиям русской культуры у тех, кто осквернил яснополянскую святыню, разграбил дом-музей Чайковского в Клину?" А дело объяснялось просто. 4 сентября домик Лермонтова посетил нацистский писатель Зигфрид фон Фегезак, заявивший, что отныне "домик будет содействовать ознакомлению немцев с русской литературой и даст понятие о России". Зато с местом дуэли поэта у подошвы Машука, где стоит каменный обелиск, фашисты не поцеремонились. Они вырубили здесь зеленые насаждения, расстреляли немало пятигорцев. Не пощадили фашисты и город. Эсэсовцы заложили мины и подорвали Дом партийного актива, Госбанк, старейшее здание бальнеологического института..."