Певцы Родины

третьей недели с начала революции поехал к себе в Прислониху писать на

натуре. Жизнь, однако, внесла свои% неумолимые коррективы. Сходки чуть не

каждый день. Ко мне приходят десятки людей с такими вопросами, отвечать на

которые мне и во сне не снилось, а отвечать, разъяснять, помогать

разбираться в тысячах небывалых до сего времени вопросов я был вынужден

благодаря своему положению самого грамотного человека в селе, положению

"своего", которому можно было довериться. Впервые я задумался над

политической стороной жизни. Прежнее, дофев-ральское, примитивное

представление о революции безвозвратно покинуло меня. К стыду своему, в

февральские дни мне мнилось, что вот ликвидировать глупого и вредного царя -

и основное дело свое революция выполнит.

...И только в октябре, когда я приехал в Москву заканчивать училище

живописи и наткнулся совершенно неожиданно на баррикады и стрельбу на

улицах, я уразумел наконец, что революция в такой стране, как тогдашняя

Россия, - процесс, который по своему размеру и значению подобен смене

геологических эпох в жизни нашей планеты, и что сейчас мало быть только

художником, но надо быть еще и гражданином".

Гражданин... Это гордое звание носил Пластов с той поры всю жизнь.

"В январе 1931 года в нашем селе организуется колхоз. В его организации

я принимал горячее участие. В 1931 году в один несчастный июльский день

случился у нас пожар... У меня сгорел дом и все вообще имущество. Все, что

до сего времени я написал, нарисовал, - все пропало в пламени...

С этого времени я перестал принимать участие в полевых работах... Надо

было восстанавливать погибшее, и в темпах чрезвычайных. Это было время,

когда я медленно подходил к тому, как сделаться наконец художником".

Пластову в ту пору было около сорока лет. Иной, может быть,

заколебался, даже забыл о намеченной в юности цели "создать эпопею

крестьянского житья-бытья", разменял бы свой талант на мелочи. Но не таков

был Пластов. С новой силой он делает этюды, собирает материалы к будущим

работам.

Художник выступает с первыми своими картинами "Колхозный праздник",

"Колхозное стадо" и "Купание коней". В них он заявил о себе как очень

талантливый колорист.

Началась Великая Отечественная война. И гражданская лира Пластова

зазвучала в полную силу.

"Фашист пролетел"... 1942 год.

Осень. Косогор. Юные тонкие березки в золотом уборе. Глубокий покой

погожего осеннего дня. Не шелохнется ни одна былинка.

Резкий вой собаки прорезал тишину. Потерянно бродят овцы. Что это?

Припал щекой к сухой колкой траве пастушок. Упал неловко. Рука

вывернута. Алая кровь на русых вихрах. Крепко прижался к земле малыш, но

никогда не встать ему.

Далеко в ясном небе над изумрудными зеленями фашистский самолет. Миг

назад свинцовый ливень остановил жизнь.

- Отец горько переживал войну, - рассказывал Николай Аркадьевич, сын

художника. - В его душе кипел справедливый, святой гнев. И эти его чувства

вылились в картине "Фашист пролетел". Однажды отец писал осенний этюд. И

этот мотив настолько растрогал его, что я увидел слезы на его глазах. Когда

вернулись с этюда домой, отец вмиг набросал эскиз будущей картины. Начался

мучительный сбор материала. Сельские мальчишки помогали ему. Но никак никому

не удавалось упасть на траву, как хотелось отцу. Наконец один малыш,

споткнувшись, как-то неловко растянулся на сухой траве.

- Стой, стой! - вскричал отец.

Через семь дней картина была написана. В ее основу лег тот первый,

глубоко тронувший отца осенний этюд...

Много любопытного рассказывал об отце Николай Пластов, также интересный

художник.

Интересны и очень поучительны письма Аркадия Александровича к Николаю.

"С большим вниманием и удовольствием прочитал твои письма. Знай, милый

сынка, что радостью бьется мое сердце и гордостью, когда я читаю о том, что

ты пишешь и рисуешь и не кичишься достигнутым, а относишься вдумчиво и

критически.

Это очень верно, это так и нужно - вот этот здравый взгляд на вещи, на

себя, на свои поступки, на движенье своих мыслей, своего сердца. Через это

достигается то беспокойство духа, плодотворное и творческое, без которого

немыслимо никакое движение вперед.

Всегда держись этой троицы: веры, что делаешь то, что нужно, надежды,

что у тебя хватит силы на это, и любви к этому делу.

Конечно, насильно не следует приневоливать себя ни к чему, но

дисциплина духа должна быть всегда на высоте. Ведь бывают моменты, особенно

у таких молодых, как ты, когда беспечная мысль, что все успеется,

завладевает человеком так сильно, что начинается беспорядочный разброс сил и

туда, и сюда, и вообще впустую. Вот тут-то и должна быть стержнем поведения

мысль, что работать надо систематически, никогда не отступая от планомерного

упражнения в любимом деле.

Ведь никогда не придет в голову в какой-то момент взять да и бросить

дышать, например. Впереди времени, мол, много, еще надышусь.

Так и эта работа. Она должна быть ритмична и неустанна, как биение

нашего сердца. Иногда послабее, иногда поинтенсивнее, но безостановочна,

неусыпна - и тогда какая будет радость пожинать плоды умных и прекрасных

трудов своих".

Думается, что эти мудрые слова обращены не только к одному Николаю. В

них весь опыт, все великое знание жизни Пластова.

"Родник"... Шумит ветер в густом ивняке. Гонит в высоком небе облака.

Рвет косынку, распушил тяжелые косы, шуршит в складках светлого ситцевого

платья девушки, пришедшей по воду. Гонит рябь по темной воде.

Серебряной звонкой струйкой бежит студеная влага в подставленное ведро.

Солнечные зайчики, пробившись сквозь заросли ивняка, сверкнули в устье

желоба, рассыпались алмазами в ведре и озарили стройную фигуру девушки.

Свежесть. Чистота. Победоносная босоногая юность властно чарует нас в

этом холсте. Невольно вспоминаешь далекие страницы собственной жизни, и

что-то светлое, радостное вопреки нашей воле посещает душу. Такова магия

пластовской живописи.

"Юность"... С разбегу упал в густую траву парень. Устал. Минуту назад

он мчался наперегонки с веселым псом. Жарко. Юноша сдернул рубаху,

раскинулся, подмяв луговые цветы. Прикрыв рукой глаза, он глядит, как высоко

в небе парит птица. Зеленой стеной стоят рядом молодые хлеба. Летний легкий

ветерок шевелит колосья, клонит их долу. Поет жаворонок. Счастливая пора,

беззаботная юность, время созревания, надежд и мечты. В этом холсте особенно

остро чувствуешь невозвратность, бесценную мимолетность юношеских лет.

"Сенокос"... Как в утренней капле росы отражается весь радужный мир,

пронизанный пением рожка, птичьим гомоном, мычанием коров, криком петуха,

шумом далеко идущего трактора и голосом ветра, разгоняющего румяные облака

на алеющем небосводе, так и в этой картине собрана вся радость нашей земли.

В этом полотне мудрый художник, рассыпав перед зрителем драгоценную

мозаику цветоносного июньского травостоя, дает отдохнуть глазу, раскинув

перед ним волшебный ковер озаренной солнцем поляны. Мы видим соразмерное

чередование темных перелесков, изумрудных лугов, синеющей вдали дубравы, а

над всем этим великолепием раскинулось высокое небо.

"Сенокос" - симфоническая поэма, гимн родной земле, народу, выстоявшему

и победившему в жестокой и кровавой войне.

Особая прелесть картины в высокой метафоричности языка живописца.