Прабхупада. Человек. Святой. Его жизнь. Его наследие.

Левая сторона его тела была парализована. Он попросил, чтобы на стену перед ним повесили фотографию его духовного учителя. Преданные собрались в передней комнате его квартиры, и Свамиджи велел им петь мантру Харе Кришна. Затем он попросил их молиться Нрисимхадеве — одной из вечных форм Господа Кришны.

Сатсварупа: Свамиджи сказан чтобы мы молились Господу Нрисимхе, повторяя: «Мой учитель еще не закончил свой труд». Время от времени он разрешал нам по очереди массировать различные части его тела. Затем он отослал нас вниз, в храм, и велел всю ночь проводить киртан.

Всю ночь у Свамиджи болело сердце. На следующий день его состояние продолжало оставаться критическим. Он мог говорить, но очень тихо, и был слишком истощен, чтобы вести беседу. С недоверием относясь к врачам, он сам поставил себе диагноз: сердечный приступ, сопровождавшийся кровоизлиянием в мозг и вызвавший левосторонний паралич. Массаж, сказал он, — единственное средство.

Брахмананда: На следующее утро после Дня поминовения пришлось вызывать карету скорой ,,помощи. В клинике «Бет Израэль» не было своей машины, и тогда я позвонил в одну из частных компаний. В клинике мы договорились, что привезем Свамиджи к девяти часам утра. Но машины не было до полудня. Все это время Свамиджи стонал, не переставая. Наконец, приехала машина, и вместе с ней — двое дюжих молодцов. Они обращались со Свамиджи, как с тюком белья. Я подумал, что было бы лучше, если бы мы отвезли его на такси.

В клинике врачи и их ассистенты брали у Свамиджи кровь, делали ему уколы и обследовали его. Они еще не поставили окончательного диагноза и собирались проводить какие-то исследования. Неожиданно вошел врач и объявил, что они решили сделать Свамиджи пункцию спинного мозга. Свамиджи был слишком слаб, чтобы обсуждать с ними все «за» и «против» такого шага. Он доверил себя заботам своих учеников и Кришны.

Врач не хотел, чтобы ему мешали. Он объяснил, зачем нужна пункция, но ни совета, ни разрешения спрашивать не стал. Все, кроме Киртанананды, который ни за что не хотел уходить, должны были покинуть палату, где лежал Свамиджи, на то время, пока врач будет делать пункцию. Ни сам Свамиджи, который был слишком слаб, ни его ученики, которые не очень-то представляли себе, как следует вести себя в таких ситуациях, не стали возражать врачу. Один за другим преданные выходили из палаты Свамиджи, а врач тем временем готовил самую большую и страшную иглу из всех какие им когда-либо приходилось видеть.

Когда им наконец разрешили вернуться, один из учеников спросил: «Было больно, Свамиджи?» Свамиджи (его золотистое тело было одето в больничную пижаму и лежало меж белых простыней) слегка повернулся к нему и сказал: «Я терпелив».

Рупануга: Когда Свамиджи в первый раз положили в больницу, мне было очень тяжело. Я не знал, что делать. В таких делах у меня не было никакого опыта. Я совершенно растерялся и не знал, чем могу служить Свамиджи. Я никогда не забуду страх, который тогда пережил.

На карту была поставлена жизнь Свамиджи, но его ученики были беспомощны и не знали, что делать, чтобы спасти его. Он лежал на кровати, словно отдав себя на их милость.

Персонал клиники смотрел на него как на свою собственность — пожилой человек с больным сердцем, нуждающийся в обследовании. Разрешить ли сделать ему ЭКГ? Что такое это ЭКГ? Нужна ли операция? Операция! Свамиджи говорил, что его не следует даже привозить в больницу. «Делайте мне массаж», — повторял он, и еще: «Пойте мантру Харе Кришна».

5 июня Свамиджи получил трогательное письмо, подписанное всеми его учениками из Сан-Франциско. Прочитав о том, как они всю ночь пели и молились о его выздоровлении, он продиктовал короткий ответ.

Дорогие юноши и девушки!

Я очень признателен вам за то, что вы молили Кришну спасти мне жизнь. Благодаря вашим искренним и горячим молитвам Кришна спас меня. Во вторник я наверняка должен был умереть, но ваши искренние молитвы сохранили мне жизнь. Сейчас я постепенно поправляюсь и прихожу в нормальное состояние. Теперь я могу надеяться, что мы встретимся снова и будем вместе петь мантру Харе Кришна. Я был рад получить сообщение о том, что вы не стоите на месте, и надеюсь, что вы сумеете постичь науку сознания Кришны. Мои благословения всегда с вами, продолжайте же с верой повторять Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе/Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.

Свамиджи не терпелось покинуть клинику. Уже в течение нескольких дней он хотел выписаться оттуда. «Они только и делают, что без конца колют меня», — жаловался он. Кроме того, каждый день его пребывания в клинике увеличивал долги Общества. Преданные сняли небольшой коттедж на побережье в Лонг-Бранч, штат Нью-Джерси, в котором они решили поселить Свамиджи до окончательного выздоровления. Киртанананда будет готовить для Свамиджи, а Гаурасундара и его жена Говинда даси, приехавшие из Сан-Франциско, будут вести хозяйство и помогать Киртанананде. Но врач хотел еще раз сделать Свамиджи энцефалограмму и кое-какие анализы.

Однажды, когда в палате у Свамиджи сидели Киртанананда и Гаргамуни, к нему вошел врач и объявил, что Свами нужно спуститься вниз на рентген.

А уколы делать будете? — спросил Свамиджи. Нет, — ответил доктор, — не беспокойтесь.

Когда медсестра привезла каталку, Свамиджи настоял на том, чтобы его вез Гаргамуни. Он сел на нее по-турецки и просунул руку в мешочек с четками, а Гаргамуни, следуя за сестрой, выкатил его за дверь и привез в холл, где они сели в лифт. Они спустились на третий этаж и вошли в какую-то комнату. Медсестра оставила их одних Гаргамуни чувствовал, что Свамиджи беспокоится. Он тоже нервничал. Ему было очень странно и непривычно находиться со своим духовным учителем в таком месте. Затем вошла другая медсестра со шприцем.

— Пора сделать Свами маленький укольчик.

— Нет, — мотнул головой Свамиджи.

— Простите, — решительно сказал Гаргамуни, — мы не будем этого делать.

Медсестра рассердилась, но старалась держать себя в руках.

— Это не больно.

— Увези меня отсюда, — сказал Свамиджи, обращаясь к Гаргамуни.

Когда сестра стала настаивать, Гаргамуни как это с ним часто случалось, решил идти напролом и загородил Свамиджи своим телом.

«Если понадобится, я буду драться», — думал Гаргамуни.

— Я не позволю вам этого сделать, — сказал он и выкатил кровать из комнаты, оставив позади ошарашенную медсестру.

Гаргамуни заблудился. Он оказался то ли на третьем, то ли на четвертом этаже в лабиринте коридоров и дверей. Палата Свамиджи находилась на шестом этаже. Плохо представляя себе, куда идет, Гаргамуни катил кровать по бесконечным коридорам. На ней, читая на четках мантру, сидел Свамиджи.

Брахмананда вошел в рентгеновский кабинет через несколько секунд после бегства Гаргамуни. Медсестра и интерн стали жаловаться ему и рассказали обо всем, что произошло.

Брахмананда: Они считали это кражей. Свамиджи был их собственностью. Пока он лежал в клинике, он принадлежал им, и они думали, что могут делать с ним все, что угодно. Гаргамуни, считали они, похитил у них Свамиджи.

Гаргамуни добрался до лифта. Ему было трудно развернуть громоздкую каталку, и в спешке он врезался в стену. Наконец оказавшись в лифте, он понял, что забыл этаж, на котором находилась палата Свамиджи. Он знал только одно: он защищает Свамиджи, который хочет, чтобы его забрали отсюда.

Когда Гаргамуни, наконец, добрался до палаты номер 607, там уже находился интерн, который сердито отчитал его. «Мне наплевать, — сказал Гаргамуни. — Свами больше не хочет никаких уколов и анализов. Он хочет выписаться из клиники». Пришел Брахмананда, он успокоил своего младшего брата и помог снова уложить Свамиджи в постель.

Свамиджи сказал, что хочет уехать отсюда. Когда вошел врач, Свамиджи сел на кровати и решительно заявил: «Доктор, я чувствую себя хорошо. Мне больше нечего делать в больнице». С этими словами он пожал доктору руку, желая показать, что вполне здоров. Врач рассмеялся. Он сказал, что, хотя Свамиджи значительно окреп, ему нужно остаться в клинике еще на несколько дней. Его жизнь все еще в опасности. Он нуждается в тщательном медицинском наблюдении. Кроме того, ему нужно еще раз сделать электрокардиограмму.