Клан Кеннеди

Сосредоточив внимание на объективных факторах, молодой исследователь почти пренебрег субъективной стороной дела — позицией консервативного правительства и его главы Чемберлена. Он не снимал с них вины за Мюнхенский сговор, а просто почти не касался этого вопроса. Кеннеди-младший ограничился малозначительной фразой, что, мол, премьер-министр «не был в состоянии бороться, даже если бы он хотел этого… Я полагаю, что английское общественное мнение не было в достаточной степени организовано, чтобы поддержать его в войне» ^{263}. Здесь чувствуется нотка сомнения, недоговоренности. Чего стоит сослагательное наклонение: «…если бы он хотел». Но в детали поведения британского премьера Джон не вдавался, оставляя их за текстом.

По существу из всей работы вытекало, что правительство Чемберлена вынуждено было проводить политику «умиротворения» под влиянием сложившихся обстоятельств. В этой связи неосторожно звучали слова об «общей слабости демократии», которые можно было воспринять в качестве сомнения в преимуществах такого общественного устройства. Пожалуй, в этом проявилось в известной степени сыновнее чувство, нежелание, критикуя Чемберлена, косвенно обидеть собственного отца — его единомышленника.

Впрочем, значительно более убедительно звучали сравнения демократического и тоталитарного социальных устройств с точки зрения мобилизации наций на случай войны. Кеннеди показывал, что в тоталитарном государстве (правильнее было бы сказать — в тоталитарной системе) можно добиться высшей степени мобилизации ресурсов. Тем не менее выражалась уверенность, что в конечном итоге демократия окажется сильнее, чем тоталитаризм [20].

В начале весны 1940 года удовлетворенный Джон писал отцу: «Наконец, закончил свою работу. Название: “Умиротворение в Мюнхене — неизбежный результат неспособности британской демократии отказаться от политики разоружения”. Пришлось поработать больше, чем я когда-нибудь делал за всю мою жизнь» ^{264}. Отец в полной мере оценил деликатность сына. Когда Джон послал ему экземпляр рукописи, он внимательно ее прочитал и в мае 1940 года откликнулся двумя письмами. В первом он, одобряя работу по существу, советовал еще раз внимательно проверить текст, так как в нем обнаруживались фактические ошибки. Во втором, чувствуя, что Джон в глубине души осуждает Чемберлена, Кеннеди-старший, стремясь проявить себя трезвомыслящим политиком и аналитиком, подверг легкой критике работу за то, что в ней не отмечались недостатки политики Чемберлена и его предшественника Стенли Болдуина. Политик должен не только реагировать на желания народа, поучал он. «Он должен также заботиться о национальном благосостоянии и пытаться просветить народ».

Удовлетворенный Джон не просто согласился с мнением отца. Он почти дословно включил его суждения в окончательный текст работы ^{265}. Более того, в конце рукописи прозвучала мысль, которая через много лет станет центральным моментом инаугурационной речи Кеннеди-президента: людям следует думать о том, чтб они могут дать своему правительству, а не о том, что они хотят получить от него. Точно так же, выраженная в одном лишь тезисе мысль о том, что США должны вооружаться, чтобы их «демократия была работоспособной», явилась фактически главной «практической рекомендацией» работы, существенно отличавшей позицию Кеннеди-сына от хорошо известной аксиомы Кеннеди-отца по поводу «умиротворения».

Выпускная работа Джона Кеннеди была высоко оценена профессорами. Известный ученый Карл Фридрих писал в своем отзыве, что «диссертация» Джона Кеннеди заслуживает высшей оценки, и продолжал: «[Рассматриваются] фундаментальные предпосылки, которые никогда ранее не анализировались. [Работа] слишком длинная, слишком много слов, повторений… Но диссертация вызывает действительный интерес и является результатом значительной и продолжительной работы» ^{266}. Для весьма требовательного профессора это была высшая возможная оценка. Профессорская коллегия решила, что Джон Фицджералд Кеннеди достоин диплома cum laude (с отличием).

Довольный отец не только поздравил Джона, но и прислал солидный чек. Более того, Джозеф позаботился, чтобы книга как можно скорее была издана, полагая, что она будет способствовать академическому и, возможно, политическому продвижению сына и в то же время посодействует оправданию политики «умиротворения» на протяжении предвоенного года (именно так он трактовал положение работы о военной неподготовленности Великобритании).

Джозеф попросил своего хорошего знакомого известного журналиста Артура Крока отредактировать материал и придумать для книги подходящее название. Крок так и поступил. Позже он утверждал, что проделал значительно большую работу, чем просто редактирование. Он писал в воспоминаниях: «Когда я получил ее (рукопись. — Л. Д, Г. ¥.), это была совершенно неорганизованная сумятица. Были предложения без подлежащих и сказуемых. Это была очень нудная работа, в основном цитаты из журналов и газет, как-то связанные между собой. Я привел ее в порядок и написал в конце заключение» ^{267}. Думается, что журналист существенно преувеличил свою роль в подготовке книги, ибо в том виде, о каком он писал, работа просто не была бы зачтена в университете в качестве выпускного сочинения. Да и сопоставление книги с текстом дипломной работы свидетельствует, что Крок в основном провел литературно-стилистическую редакцию.

В результате первая книга 23-летнего Джона Кеннеди «Почему спала Англия» была быстро, уже в июле 1940 года, выпущена издательством Уилфреда Функа в Нью-Йорке, да еще с предисловием Генри Люса, издателя журнала «Тайм».

Обратим внимание на два момента, связанные с заголовком. Во-первых, в нем не было вопросительного знака, то есть он утверждал: в тексте будут полностью объяснены причины этой сонливости; во-вторых, это была перефразировка, причем удачная, вышедшей перед этим книги У. Черчилля «Пока спала Англия» ^{268}, в которой были собраны речи воинственного консервативного лидера, выступавшего за энергичный отпор германским агрессивным действиям. Заимствование Джоном Кеннеди идеи заголовка Черчилля было весьма показательным, да и сама выпускная работа была концептуально близка к сборнику британского деятеля.

Тираж работы Джона был значительным — 80 тысяч экземпляров. При всей противоречивости дававшихся тогда оценок Мюнхенского соглашения книга, как это ни удивительно, получила прекрасную прессу. Весьма требовательное литературное приложение к лондонской газете «Тайме» даже высказало мнение, что «книга молодого человека содержит много мудрых суждений для старшего поколения». В США работа была использована кругами, близкими к Рузвельту, в качестве аргумента в пользу скорейшего перевооружения страны, с тем чтобы она не оказалась в положении, подобном британскому ^{269}. Автор получил гонорар — 40 тысяч долларов — первые крупные деньги, которые он заработал своим трудом (если не считать физической работы на ферме). Гордый отец преподнес книгу супруге короля Великобритании, У. Черчиллю и даже уже известному нам лейбористскому деятелю Г. Ласки. А Джон купил на заработанные деньги автомобиль «бьюик» — пристойную по тем временам легковую машину

В Англии книга была оценена значительно строже, чем в США, и это понятно, ибо в ней подвергалась критике британская предвоенная политика, причем не в личностном плане, что было бы вполне терпимо, а с общесоциологических позиций. Особенно недоволен был Г. Ласки, и скорее всего неуважительными ремарками по поводу британской демократии и рабочего движения этой страны. На просьбу отца автора выступить с рецензией маститый профессор ответил: «Хотя книга написана юношей, у которого есть голова, она очень незрела, по сути дела не имеет плана, а автор в большинстве случаев скользит по поверхности» ^{270}.