Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры

В мае конвент переместился из Лондона в Бирмингем. В этом же месяце состоялось шествие чартистов к парламенту. Для доставки петиции со всеми подписями были сооружены специальные носилки, которые несли 24 человека, по 6 человек с каждого угла. В июле 1839 г. парламент отклонил петицию и хартию. Реакция в стране была бурной — в ряде мест произошли восстания, забастовки, бунты. Правительство осуществило обширные меры по подавлению этих выступлений. Исполнителем явился министр внутренних дел лорд Джон Рассел. Вряд ли правительство справилось бы с положением, если бы наиболее правые элементы, и прежде всего высококвалифицированные мастеровые, не ослабили движение, заняв решительно негативную позицию в отношении революционных методов борьбы.

Так закончился первый этап чартистского движения, вызвавший глубокую тревогу имущих классов и привлекший широкое внимание к условиям существования обездоленных людей в Англии. Дизраэли обнаружил острое чувство политика, это выразилось в его глубоком интересе к жизни рабочих и сельских тружеников, к чартизму. Он начал серьезно размышлять о том, как решить проблемы, каковы пути дальнейшего развития страны. Это нашло выражение в позиции, которую он занимал в парламенте, а также в его романах середины 40-х годов.

В мае 1841 г. правительство вигов потерпело поражение в парламенте. Последовали парламентские выборы, на которых победили тори, получившие большинство в палате примерно в 90 голосов. Положение Дизраэли на выборах было непростым. Поскольку он был не в состоянии удовлетворить аппетиты избирателей Мейдстоуна, ему пришлось подыскивать другой избирательный округ. Помогли связи. Некий лорд Форестер организовал его выдвижение в округе Шрюсбери. Округ казался надежным, но и там у Дизраэли нашлись противники, заявившие о его несостоятельности, о долге в 22 тыс. фунтов.

Политическая деятельность в Англии такова, что иногда политикам приходится, как говорил в свое время Уинстон Черчилль, допускать «терминологическую неточность», т. е. говорить заведомую неправду. Оказывался в таком положении, причем неоднократно, и Дизраэли. В такой ситуации для политика проблема не в этических соображениях, а в большом риске. Если он будет уличен в заведомой лжи, то враги не преминут доказать его сознательную недобросовестность и сломать ему карьеру.

Дизраэли имел азартный характер и зачастую шел на риск. Он заклеймил утверждения своих противников в Шрюсбери как «от начала до конца фальшивые». В действительности, как свидетельствуют документы, составленные двумя годами позже, его долги и вправду составляли примерно 22 тыс. фунтов. Но в 1841 г. все обошлось, и Дизраэли прошел в палату общин.

30 августа 1841 г. королева Виктория поручила Роберту Пилю, лидеру победившей на выборах партии, сформировать новое правительство. С этого момента Дизраэли находился в состоянии напряженного ожидания. Не пригласит ли Пиль его занять какой-либо пост в правительстве? Дизраэли считал, что он уже достаточно продемонстрировал свои таланты, чтобы получить правительственный пост. Человек, как правило, всегда думает о себе лучше, чем думают о нем другие, и обычно преувеличивает свои достоинства и заслуги. Это было более чем верно в отношении Дизраэли.

Петиция чартистов на пути в парламент

Как и Дизраэли, Роберт Пиль происходил не из аристократии. Он родился в 1788 г. в семье богатого текстильного фабриканта из Манчестера, хорошо подзаработавшего в период наполеоновских войн. В 1809 г. прошел в парламент как сторонник партии тори. Уже в следующем году Пиль получил пост заместителя военного министра и министра по делам колоний. Это случай, подтверждающий ту истину, что деньги делают быструю карьеру тем, кто их имеет. В 1812 г. Пиль уже министр по делам Ирландии и занимает этот трудный пост до 1818 г. В правительстве герцога Веллингтона Пилю был поручен ответственный пост министра иностранных дел и лидерство в палате общин. Это приходится на 1828–1830 гг. Затем Пиль — министр финансов; по значению второй пост в английском правительстве. Наконец, в 1841 г. он становится премьер-министром.

К Дизраэли у Пиля не было какого-либо особого отношения на этом этапе. Он наблюдал за ним, считал его неглупым и достойным поощрения. Ему было известно, что Дизраэли протежируют лорды Линдхэрст и Чандос, что было существенно. В общем, Дизраэли надеялся, что Пиль, формируя правительство, найдет местечко и для него. Это было бы только справедливо, думал Дизраэли, ведь сам Пиль получил правительственное назначение уже через год после того, как стал членом парламента.

Но проходит 5–6 дней с тех пор, как Пиль стал премьером, он формирует правительство, уже известно, кого он взял в свой кабинет, а Дизраэли нет среди них. И 5 сентября Дизраэли решает напомнить о себе. Он пишет Пилю: «…я пытался бороться против бури политической ненависти и злобы, которые немногим досталось испытать… Я стал под Ваше знамя, и мне позволило выдержать эти испытания убеждение, что наступит день, когда главный человек в стране публично продемонстрирует, что у него есть некоторое уважение к моим способностям и характеру. Я признаюсь, что тот факт, что в данный момент Вы меня не заметили, воспринимается мной как крайне угнетающий. Я взываю к Вашему сердцу, к справедливости и великодушию, которые, как я чувствую, характерны для Вас, — спасите меня от невыносимого унижения». Итак, неполучение правительственного поста рассматривалось Дизраэли как «невыносимое унижение».

Вмешалась в происходящее и жена Дизраэли, Мэри Энн. Она написала прямо Пилю. Основанием для такого необычного обращения было то, что в ходе избирательных кампаний она оказывала поддержку Пилю и его партии. К тому же она была дружна с сестрой премьер-министра. Во всяком случае в письме Пилю она утверждала: «…он (т. е. Дизраэли) бросил литературу, чтобы заниматься политикой. Не губите все его надежды и не заставляйте его думать, что его жизнь была сплошная ошибка. Позвольте мне сослаться на свои скромные, но с энтузиазмом предпринятые усилия в недавнем прошлом для поддержки партии или, скорее, Вашей блестящей личности. В Мейдстоуне Вам скажут, что только благодаря моим усилиям там было истрачено на выборы более 40 тыс. фунтов стерлингов. Пожалуйста, оставьте без ответа это письмо, ибо я не хочу, чтобы хотя бы один человек узнал, что я писала Вам, обращаясь с этой покорной просьбой».

Приведенные выше письма, в которых Дизраэли клянчил пост в новом правительстве, читателю могут показаться, мягко говоря, странными. Но они были, скажем так, в норме. Во-первых, и в XX в. нечто подобное практиковалось в английской политической жизни, и, во-вторых, во времена Дизраэли каждый премьер-министр, формирующий правительство, получал довольно много таких обращений от разочарованных соискателей должностей. Пиль вежливо и туманно ответил Дизраэли, уйдя в сторону от сути дела. Дизраэли был взбешен и полон решимости отомстить Пилю.

Дизраэли действовал, не представляя себе в должной мере реальной обстановки. Ни Пиль, ни его коллеги по руководству партией никогда не предполагали дать Дизраэли какой-либо пост. Кроме того, состав нового правительства был таков, что Дизраэли не вписывался в него. Там были собраны 8 пэров, 2 наследника графских титулов, 3 баронета, еще одно титулованное лицо и лишь один человек без титула. Все они, исключая герцога Букингемского, занимали различные посты в прежних правительствах.

В таких случаях обойденные недовольные английские политики идут по одному из двух путей: или подчеркнуто демонстрируют свою лояльность и готовность надежно служить руководству партии, смиренно ожидая, когда воспоследует благодарность за верную службу, или начинают активно фрондировать против линии лидера и партии, выступая с соответствующими речами и голосуя вместе с оппозицией. Во втором случае руководство партии, взвесив, что для него политически целесообразнее — иметь такого диссидента против себя или откупиться от него, предоставив ему пост, который превратит его из противника в сторонника правительства, — принимает соответствующее решение. Чем более авторитетен, влиятелен и популярен недовольный парламентарий, тем больше шансов, что руководство партии изберет второй вариант. В эти игры играли позднее и премьер-министр Англии XX в. Уинстон Черчилль, и в конце XIX в. его отец Рандольф Черчилль, занимавший в правительстве видный пост, но добивавшийся кресла премьер-министра.