На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

Передний край главной полосы обороны противника проходил на западном берегу Северного Донца по линии Огурцово, Старица, Рубежное, Верхний Салтов, Старый Салтов, Молодовая, Печенеги и далее на юг до г. Балаклея. Оборона противника была построена по принципу узлов сопротивления, состоящих из взводных опорных пунктов. Последние оборудовались в 10-12 постройках и имели свою полосу обстрела и собственные наблюдательные пункты, связанные телефоном с огневыми точками, а также с общим наблюдательным пунктом узла сопротивления.

Каждый взвод располагал в качестве средств усиления тяжелыми пулеметами и противотанковыми пушками. Дзоты для них оборудовались в жилых и хозяйственных помещениях. Бойницы для стрелков и автоматчиков проделывались в стенах построек. Убежища для личного состава оборудовались в погребах. В полосе обстрела заранее были пристреляны рубежи для ведения массированного огня. Огонь тяжелого пехотного оружия был преимущественно косоприцельный, фланговый и перекрестный.

Были здесь и впервые встреченные нами в полосе обороны противника опорные пункты, оборудованные вне населенных пунктов. Правда, их было немного, так как стояла зима, и враг предпочитал обороняться в селах. Вне их опорные пункты попадались нам на опушках лесов и в просеках. Это были окопы полного профиля, местами прикрытые проволочными заграждениями и минными полями. Огневая связь между такими опорными пунктами, в отличие от узлов сопротивления в населенных пунктах, была слабая. Иногда ее вообще не существовало.

Все эти подробности нам стали известны, конечно, во время наступления, когда войска армии прорывали оборону противника. Однако первое знакомство с ними состоялось во время действий наших передовых отрядов.

Передовые отряды дивизий первого эшелона должны были овладеть опорными пунктами врага на восточном берегу Северного Донца. Но их атаки успеха не имели. В этом сказались отчасти и последствия отмеченной выше неудачи передовых отрядов 300-й стрелковой дивизии. Насторожившийся враг подтянул силы и ожидал повторного нападения. Захваченные уже во время проведения операции пленные подтвердили, что они были предупреждены о возможном нашем наступлении. Немецко-фашистское командование, как оказалось, отчасти натолкнули на этот вывод именно налеты на опорные пункты.

Но не только они.

Соединения, входившие в состав 38-й армии, не сумели полностью скрыть от противника проводившуюся перегруппировку сил. Поэтому вражеской разведке было не трудно заметить усилившиеся передвижения войск в нашей полосе обороны. Удалось ей засечь и новые огневые позиции артиллерии, чему в сущности помогла интенсификация артиллерийских налетов с нашей стороны. По рассказам пленных, командование противника приняло дополнительные меры к отражению ожидаемого наступления. Для нас же это означало потерю одного из важнейших преимуществ внезапности.

Перечисленные недостатки плана операции и подготовки к ее проведению невозможно было устранить в самый канун наступления. Поэтому они сразу же дали себя знать.

Ближайшая задача 38-й армии заключалась в том, чтобы силами правофланговых 1-й гвардейской, 227-й, 226-й и 124-й стрелковых дивизий прорвать оборону противника в 22-километровой полосе и к исходу третьего дня операции выйти на рубеж населенных пунктов Терновая - Непокрытое - Песчаное - Большая Бабка.

Одновременно на вспомогательном направлении предстояло двумя полками 300-й стрелковой дивизии овладеть населенными пунктами Пятницкое, Печенеги.

В дальнейшем главная группировка войск армии должна была, прикрывшись справа частью сил от возможных контрударов и контратак противника с северо-запада и запада, перенацелить удар с западного на юго-западное направление. Ей предписывалось к исходу 15 марта выйти на рубеж Веселое - р. Роганка - м. Змиев. Резерв армии в составе 81-й стрелковой дивизии и 10-й танковой бригады, согласно плану операции, стремительно выдвигался в район Каменная Яруга, Новопокровка и во взаимодействии с частями 6-й армии завершал окружение чугуевско-балаклеевской группировки противника.

И вот окончены последние приготовления к операции. Кроме основного командного пункта армии, остававшегося в Купянске, был создан вспомогательный - в Петропавловске. Кроме того, для связи с соединениями направили группу оперативных работников в Верхнюю Писаревку. Другая группа офицеров штаба под руководством заместителя командующего армией генерал-майора Г. И. Шерстюка возглавила на левом фланге армии прочную оборону, занятую 199-й и 304-й стрелковыми дивизиями. Наконец, последний раз перед началом наступления проверили телефонную связь, установленную со всеми соединениями.

Днем 6 марта под прикрытием сильной снежной пурги и в ночь на 7 марта войска заняли исходное положение для наступления. Не обошлось без неожиданностей: с опозданием вышел в район Мартово, Базалеевка один полк 300-й дивизии, который сменили в районе г. Волчанок лишь предшествующей ночью.

В 5 часов 7 марта начался прорыв оборонительной полосы противника в районе Огурцово, Рубежное, Старый Салтов, Печенеги (см. схему на стр. 143). Повсюду было встречено упорное сопротивление. Враг спешно подбрасывал сюда подкрепления. Уже к началу нашего наступления на участке прорыва 38-й армии занимали оборону 297-я, 44-я и два полка 294-й пехотной дивизии, усиленные артиллерией и танками. В ходе же операции противник спешно перебрасывал подкрепления, снимая части с соседних участков фронта.

Весь день я находился в наступающих войсках, помогал командному составу управлять ходом боевых действий и исправлять недостатки, допущенные в период планирования и подготовки операции. Таким образом, личные впечатления основательно дополнили то, что мне доложили вечером на командном пункте об итогах дня на всем фронте наступления.

Вместе с членом Военного совета бригадным комиссаром П. Г. Кудиновым мы собрали руководящий командный состав для разбора результатов боевых действий. К нашему общему огорчению пришлось констатировать, что ни одна дивизия не справилась полностью с поставленными задачами и не прорвала тактическую оборону противника.

В силу причин, о которых упомянуто выше, нам не удалось достичь полной внезапности. А это в свою очередь помешало первым рывком овладеть опорными пунктами на переднем крае. Не были использованы слабые стороны обороны врага, заключавшиеся прежде всего в том, что она была построена, как ужо отмечено, по принципу опорных пунктов. Наличие слабо обеспеченных огнем промежутков позволяло просочиться меж очагами сопротивления и нанести удар во фланг и тыл обороняющемуся. Между тем достаточно было захватить хотя бы один опорный пункт, чтобы нарушить общую систему обороны и тем самым получить возможность успешного развития прорыва фронта противника. Это с успехом могли сделать имевшиеся в дивизиях лыжные подразделения. Однако командиры дивизий не производили обходных маневров, а стремились овладеть опорными пунктами путем лобовых атак. Это объяснялось все той же нехваткой времени для подготовки наступления, а также отсутствием достаточных данных о противнике и его обороне.

В результате уже в первые часы по всему фронту наступления разгорелись жестокие бои. Преодолевая упорное сопротивление противника, наступающие части к концу первого дня ворвались в некоторые опорные пункты, но не все из них блокировали.

Осторожность и подчас даже нерешительность, сквозившие в действиях некоторых командиров при прорыве обороны противника, были, пожалуй, довольно распространенным явлением в наших войсках в тот период. Они были продиктованы опасениями относительно возможного окружения противником.

Однако нельзя успешно сражаться с одной лишь мыслью о том, как бы не попасть в окружение. И это прекрасно понимали все наши командиры. Но в момент, о котором сейчас идет речь, еще не окончательно развеялось сильное впечатление от тяжелых неудач начального периода войны. И хотя все уже видели серьезные перемены в обстановке и чувствовали, что время работает на нас, однако не могли не знать, что враг еще очень силен и по-прежнему коварен. Поэтому, понимая умом необходимость действовать смелее, многие командиры пока не. решались на обходные маневры.