Нансен

С того дня повсюду в стране начались пышные празднества. Вся Норвегия отмечала подвиг своих национальных героев. В Хаммерфесте, куда вскоре прибыли Нансен и Иохансен, их встретили как триумфаторов. Город от самого берега до вершины горы был украшен флагами и цветами. Дома опустели — обитатели их вышли на улицы приветствовать почетных гостей.

Сюда в тот же день приехала она, которая дала имя «Фраму», — Ева Нансен. Хаммерфест устроил в честь супругов блистательное празднество. Со всех концов земли хлынул сюда поток телеграмм с поздравлениями, пожеланиями счастья и свидетельствами радости по поводу величайшего подвига, свершенного во имя науки. Загоралась заря мировой славы…

Одна только мысль омрачала Нансена: где же «Фрам»? Чем больше он думал об этом, тем более приходил к убеждению, что судно должно уже было бы выбраться из льдов, если только с ним не произошло какого-нибудь несчастья. А если оно произошло?! Как мучительно ожидание!

Двадцатого августа рано утром, едва Нансен проснулся, ему сообщили, что какой-то человек непременно хочет поговорить с ним. Нансен ответил, что еще не одет. "Выходите в чем есть!" — послышался голос из-за двери. Такая поспешность была удивительна, но, очевидно, того требовало неотложное дело.

Человек, так настойчиво требовавший встречи, отрекомендовался начальником местной телеграфной конторы; он сказал, что получена телеграмма, которая, вероятно, представляет большой интерес, поэтому он сам решил ее доставить.

— Представляет для меня интерес? — воскликнул Нансен. — Во всем мире меня сейчас интересует только одно.

Дрожащими руками он вскрыл телеграмму:

Что-то сдавило Нансену горло, и он еле вымолвил: «Фрам» пришел!" Лицо стоявшего рядом Иохансена превратилось в сплошное сияние. А начальник телеграфной конторы стоял, наслаждаясь произведенным эффектом и тем, как Нансен снова прочел и не раз перечел телеграмму, чтобы убедиться, что это не сон.

Уже на следующий день Нансен был в Тромсе и сразу отправился к "Фраму".

Встреча тринадцати фрамовцев была столь восторженно-бурной, что вряд ли они понимали в тот миг что-нибудь, кроме одного: они снова все вместе. Вместе!

Дома, в Норвегии!

И выполнили свою задачу!

"Фрам" — медлительный, тяжеловесный и оттого казавшийся еще более торжественным, отправился из Тромсе вдоль берегов страны к югу. Какое-то новое, особое чувство вызывал этот корабль, изведавший полярные бури и мучительный ледяной плен. С честью выдержал он все испытания и теперь свободно и гордо стоял в родном порту.

Навстречу фрамовцам раскрывалось сердце всего норвежского народа — биение его слышалось на судах, переполненных празднично одетыми гражданами, и на бедной рыбацкой лодке, одиноко качавшейся среди шхер. "Казалось, — говорил тогда Нансен, — сама родина-мать, прекрасная наша Норвегия, крепко заключает нас в свои горячие объятия, прижимает к себе, благодарит за то, что мы сделали".

Скромность героя граничила с самоотречением. Нансен сам себе задает вопрос: "А что, собственно, мы сделали особенного? Мы исполнили свой долг, сделали не более того, что взяли на себя, и скорее мы должны были благодарить родину за право совершить плавание под ее флагом".

Так шел «Фрам» вдоль берегов Норвегии, от города к городу, от одного торжества к другому. И, наконец, перед ним открылась столица. Здесь в Христианийском заливе кораблю-герою была устроена небывалая встреча. Старые заслуженные броненосцы "Северная звезда" и «Элида», и молодая красавица яхта «Валкирия», и проворные миноносцы эскортировали его с величайшим почетом среди разукрашенных флагами флотилий шлюпок, шхун, пароходов. Гремели салюты, бесконечно раздавались крики «ура», люди махали платками, шляпами, руками. Весь фиорд как будто слился в одно восторженное приветствие.

Вся гавань Пиппервик представляла сплошную массу судов, людей, флагов и развевающихся вымпелов. Древняя крепость Акерсхус приветствовала прибытие фрамовцев тринадцатью пушечными выстрелами. И окрестные горы, словно соглашаясь с этим, поддакнули салюту своим громогласным эхом.

Целую неделю праздновала столица возвращение участников экспедиции «Фрама». Все эти дни не смолкали праздничные речи, не прекращались веселые факельные шествия на городских улицах и площадях. В залах университета, театра, королевского дворца устраивались торжественные собрания. Были учреждены фонд и премия имени Нансена за лучшие научные открытия и исследования. В кратчайший срок было собрано полмиллиона крон.

Сумма эта значительно превышала ту, что когда-то собрал Нансен для экспедиции к Северному полюсу. Образно говоря, это были проценты с «капитала» экспедиции — ее научных и моральных достижений.

Казалось, не было такой отрасли знаний, которой она не обогатила бы. Особенно ценны были успехи в области географии и океанографии. Вопреки ранее существовавшему мнению подтвердилось предположение Нансена о существовании обширного Полярного бассейна к северу от Новосибирских островов. Исследования экспедиции доказали также, что вблизи полюса не имеется суши, а только море, покрытое льдом.

Подтвердилась и гипотеза Нансена, что Земля Франца Иосифа не простирается особенно далеко к северу и что сама «земля» не что иное, как группа многочисленных островов. Земля Вильчека оказалась островком, а Земля Зичи цепью мелких островков, и скал. Кроме того, во время плавания «Фрама» вдоль берегов Сибири были открыты многие новые, дотоле неизвестные острова и удалось установить, что береговая линия изрезана гораздо сильнее, чем это отмечалось на картах.

Очень важным вкладом в науку явилось исследование морских течений и движения льдов в Полярном бассейне от Берингова пролива и побережья Сибири к морю между Шпицбергеном и Гренландией. Таким образом была убедительно опровергнута теория о существовании там неподвижного ледяного панциря. Вместе с тем Нансен выдвинул свою теорию образования полярных льдов и причин их дрейфа.

Наблюдения фрамовцев дали полезнейшие сведения для климатологии, ведь именно на севере находится "кухня погоды". Не менее интересные факты получили биологи: даже на самых северных широтах фрамовцы обнаружили многих представителей животного и растительного мира.

Без преувеличения можно сказать, что все отрасли науки, связанные с изучением Арктики, никогда до той поры не получали столь обильного и разнообразного материала, какой дала экспедиция "Фрама".

Научный подвиг Нансена и его доблестных спутников всколыхнул весь мир. Перед человечеством, уставшим от колониальных войн, открылись новые горизонты. Фрамовцы своим примером доказали, что прогресс завоевывается не силой оружия, а духовной мощью людей.

Фритьоф Нансен стал признанным национальным героем.

На народном в честь его праздновании выступил норвежский поэт Бьёрнстьерне Бьёрнсон. Толпы людей внимали словам своего властителя дум. Он говорил: