Письма 1886-1917
Письма 1886-1917 читать книгу онлайн
В книге публикуются избранные письма Станиславского к деятелям искусства, литературы и науки, а также к родным, друзьям и ученикам, начиная с юношеских лет и кончая последними годами его жизни. Широко представлена переписка Станиславского с крупнейшими писателями, художниками, актерами и режиссерами современного театра. Письма являются ценнейшим первоисточником для изучения творческой личности Станиславского, его эстетических воззрений и общественной деятельности. Они охватывают широкий круг вопросов теории и практики современного театра, раскрывают существо эстетических взглядов Станиславского. Большинство писем публикуется впервые.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Я бы начал народные сцены с Замоскворечья и с последней картины для того, чтобы статисты успели сродниться с ними. В других картинах — напр., 1, 2, 5 (у царицы), кометы — статисты не играют почти никакой роли. Приучите их почти не давать голоса, а только играть мимически. Больше того шума и крика, которого достигали мы с одними исполнителями, ни под каким видом не надо.
Одновременно с Замоскворечьем скорее знакомьте их с «Геншелем» и «Акостой», хоть начерно 3. Сейчас же с получением письма вызовите Соловьева 4, и пусть он соберет статистов и прочтет им все пьесы (уходит много времени на то, чтобы статист отдал себе отчет в том, что он делает). Не зная пьесы, статистам трудно понять, что от них требуется. Хорошо бы, если бы перед началом репетиций Влад. Ив. почитал бы Годунова с Вишневским 5, а то за лето он наготовил много сюрпризов. Я могу вернуться в Москву даже 20 августа, это самый короткий срок курса моего лечения. Возвратясь раньше этого времени, может развиться малокровие, которого я очень боюсь при дьявольской сезонной работе. Мое отсутствие может вызвать ропот в труппе, поэтому в ответ на их ропот имейте в виду следующие доводы.
В то время как труппа отдыхала июнь месяц, я был занят костюмами, декорациями, денежными вопросами (за отсутствием Вл. Ив.), конечно, и фабриками до 29 июня, включая 10 дней поездки на [Волгу.]
Тут доктор потребовал немедленного моего отъезда за границу, и только к 20 августа могу кончить лечение. Без этого лечения, по словам доктора, я бы не провел и половины сезона. Таким образом, это является необходимостью. На самом же деле, считая 20 дней, которые я проработал в июне, я догоняю в августе, так что мой отдых не превышает двух месяцев. Этот срок мне решительно необходим, чтобы иметь силы работать так, как я работаю. В нынешнем же году, благодаря Грозному, от меня потребуется еще гораздо больше силы.
Все это, милый Александр Акимович, имейте в виду при разговорах артистов. Официально же им не объявляйте. Не хочется повторять то же самое В. В. Калужскому, дайте ему прочесть это письмо, а также Георгию Сергеевичу, Александру Родионовичу, Марии Федоровне, словом, тем, кто меня знает 6. Ради бога, не придавайте этому официальный тон и не сделайте из мухи слона. Чтобы избежать разговоров, пусть некоторые, на которых можно положиться, знают настоящую подкладку дела.
Разочек, другой пробегите «Бесприданницу».
Перехожу на другую страницу, чтобы Вы могли оторвать ее. Мне думается, что у Судьбинина не выйдет Кнуров 7. Поговорите с Вл. Иван. — не нужно ли быть готовым Калужскому? Пока ведь он не много играет. Хорошо бы с переходом в наш театр сейчас же сделать первую черновую «Грозного».
Куда еду отсюда — не знаю еще, тогда напишу. Чувствую себя недурно в смысле нервов, но утомлен лечением.
Боюсь утомиться предстоящим огромным путешествием в Крым. Такая духота!.. Как Вы себя чувствуете?
Не истратьтесь весь сразу.
Не повторите ошибки прошлого года. Это будет непростительно. Не ждите результатов сразу. Боже мой, насколько мы ушли вперед в театре сравнительно с французами. Мне эта поездка помогла в том отношении, что я еще раз почувствовал отрицательную сторону театра. Возвращаюсь теперь с твердым намерением добиваться как в трагедии, так и в пустом фарсе жизненности и самой реальнейшей действительности. Только тогда театр — серьезное учреждение, иначе это игрушка (как во Франции), и притом игрушка очень скучная.
Ну, прощайте, милый Александр Акимович, целую Вас и от души желаю успеха. Всем нашим поклон. В. В. целую.
Ваш К. Алексеев
76*. В. В. Лужскому
Воскресенье
Коней июля 1899
Виши
Добрейший Василий Васильевич!
Как живете, отдохнули ли, как Ваш брат, успокоились ли после Вашего горя? Вот вопросы, которые интересуют меня. Если хотите узнать кое-что обо мне, спросите мое письмо у Александра Акимовича 1.
Здешняя жизнь так скучна, что не хочется описывать ее и повторять то же самое. Обдумывая репертуар будущего года, мне представляется, что кроме «Завтрака у предводителя» нам надо играть еще «Безденежье» 2. Конечно, главную роль Жазикова следовало бы играть Москвину, но он очень завален работой, а Ланской ничего не делает, не попробовать ли его, — конечно, если он обещается заняться этой ролью. Поговорите с Владимиром Ивановичем, и если он скажет, что пьеса должна итти, то подготовьте планировку.
По-моему, роли распределяются так:
Жазиков — Ланской.
Слуга — Артем.
Незнакомец с громким голосом — Баранов.
Приказчик (купчик) — Грибунин.
Немец — Шенберг.
Француз — Андреев.
Девочка — Мунт.
Человек с собакой — Москвин (Тихомиров).
Дядюшка — Вы (a la Яичница).
Извозчик — Смирнов.
Конечно, всех действующих лиц надо впускать на сцену 3.
Следует сильно сократить…. [26]
Декорация мне представляется следующей:
Мой поклон уважаемой Перетте Александровне, детишкам… [27]
Раньше 20 августа не удастся вернуться, так как мне прописали очень серьезное лечение. Очень обяжете меня, если поскорее вызовете к себе Нюшу 4 и почитаете и пройдете с ней mise en scene Ганны. Имейте в виду, что она из таких актрис, в которых роль откладывается очень долго, поэтому ей надо показать все заблаговременно, тем более что она так долго не играла.
Ну, будьте здоровы, от души желаю успеха. Крепко целую Вас.
Уважающий Вас
К. Алексеев
77*. А. А. Санину
Сентябрь (до 29-го) 1899
Москва
Милый Александр Акимович!
Я очень плохо себя чувствую и сейчас, после хлопотливого дня, ложусь спать с адской головной болью. Если она пройдет, приеду на репетицию, если же нет, то останусь дома, боясь совсем слечь. Я знаю важность сегодняшней репетиции и все-таки остаюсь дома. Следовательно, мне будет невозможно приехать. Если сегодня не отдохну, могу заполучить свою нервную инфлюэнцу. Порепетируйте следующее:
1) Гул и тряс нищих.
2) Без пауз, три раза отталкивание толпы лабазников.
3) Быстрое и все ожесточающееся вступление старика, ратника, опального и пр.
4) Бунт слабых голодных с воздеванием рук и шатанием полупьяных.
5) Усиливать крик до высокой ноты по выходе бунтующих из ворот на ту сторону.
6) Поскорее вступать со стуком (не сразу форте). Срепетировать самый стук и треск ломающегося дерева.
7) Поскорее и погорячее «караул» лабазника и быстрые входы городовых.
8) Тащить лабазника, он из сил выбивается и, заранее вынув деньги, трясет ими.
9) Пугание толпы (без паузы).
10) Кормление хлебом, понятное публике.
Выламывание двери и падение ее (забыл).
Выезд на лошади, выход ратников с бубнами, трубами и барабаном. Остальное — как было раньше, только Тихомирову не тянуть, а поджигать толпу, а Судьбинину поменьше пауз 1.
Ваш К. Алексеев
