Ромен Гари, хамелеон

Обогнув мыс Доброй Надежды, судно бросило якорь в Кейптауне, в Южной Африке. Семейных офицеров посадили на «Эмпресс оф Кэнада», большой лайнер водоизмещением в 20 тонн, который шел через Фритаун на Гибралтар ночью. В Гвинейском заливе, неподалеку от Фритауна, теплоход потопила итальянская подлодка.

Несмотря на темноту, некоторые смогли прыгнуть в спасательные шлюпки. Экипаж сбросил на воду несколько плотов. Расталкивая друг друга, люди торопились покинуть тонущее судно. В конце первой ночи завязалась драка: плоты были перегружены, два из них могли перевернуться, и итальянские заключенные вынули ножи. Многие в изнеможении падали с плота и тонули, их тела тут же пожирали акулы: так погиб на глазах у своей жены Сюзанны лейтенант Поль-Жан Рокер. Видя, что женщину уже некому защитить, несколько человек пытались утопить и ее, чтобы освободить место ^{290}.

Сюзанна Рокер после войны вышла замуж за Грегуара Салмановица и стала одной из самых близких и дорогих подруг Ромена Гари. Он познакомился с ней в Бейруте во время операций в Восточном Средиземноморье. «Как сейчас вижу его на табурете у стойки. Он не пил и невозмутимо молчал. Сидел совершенно неподвижно, не поворачивая головы ни вправо, ни влево» ^{291}.

Еще один конвойный корабль, на котором переправлялась эскадрилья «Лотарингия», был торпедирован у Дурбана.

Суда приплыли к берегам Гибралтара 25 декабря, но и здесь никак не могли зайти в порт. Шесть эскадренных миноносцев, один авианосец и девять транспортных судов присоединили к конвою. Оставшиеся в живых из эскадрильи «Лотарингия» прибыли в Глазго 31 декабря 1942 года — вся дорога заняла у них 68 дней. Одетые в шорты и рубашки с коротким рукавом люди оказались на улицах, покрытых толстым слоем снега. Их собрали на базе в Кэмберли, неподалеку от Сэндхерста, и на протяжении месяца они проходили курсы переподготовки. Всё пришлось начинать заново: перед ними стояла задача освоить пилотирование и применение в бою нового Boston III — легкого цельнометаллического четырехместного бомбардировщика, выпускаемого на предприятиях американской компании «Дуглас» и работавшего на двух двигателях Wright Cyclone мощностью в 16 000 л. с. ^{292} И все же он не мог сравниться с американскими «летающими крепостями». Экипаж Boston состоял из пилота, штурмана, главного пулеметчика-радиста и второго пулеметчика. Пилот занимал место в отдельной кабине. Штурман сидел впереди и чуть ниже пилота, в защищенной плексигласом кабине в носу самолета. В его задачу входило определение местонахождения объектов, обеспечение нормального полета и прицела на бомбардировку. У него за спиной, прямо перед пулеметчиками, располагался бомбовой отсек. Второй пулеметчик лежал на животе спиной к пилоту и должен был выполнять его указания, не забывая, что то, что для пилота правая сторона, для него — левая. Пилот, штурман и пулеметчик могли переговариваться друг с другом лишь с помощью бортовой связи ^{293}.

Гари выучился на штурмана, в его функции входило давать указания пилоту на последнем этапе бомбардировки, чтобы он вел самолет с учетом отклонения от курса, вызванного воздействием ветра. Кроме того, именно штурман сбрасывает бомбы.

Английское командование высоко оценивало ум и образованность Гари, его владение славянскими языками, познания в области права, но в центре подготовки летчиков-наблюдателей в Джерби (остров Мэн), где он в течение месяца проходил курсы повышения квалификации, инструкторы сочли его «недостаточно сведущим в области собственно авиации». По результатам итоговых испытаний инструктор Р. Роджерс вынес заключение, что курсант Гари де Касев достиг среднего уровня в ориентировании по картам и управлении оборудованием — часами, компасом с измерителем дрейфа.

Гари не был отрекомендован на руководство боевой группой, но получил положительную оценку как бомбардировщик: Knows the job and does it well [30]. Английские инструкторы обучали французов бреющему полету для одиночных самолетов-бомбардировщиков.

Двадцать второго июля, по окончании интенсивного курса, эскадрилья «Лотарингия» была готова к бою. Ее самолеты вылетали на боевое задание и днем и ночью, осуществляя бомбардировку как на большой, так и на малой высоте.

Непосредственно перед боем механики устанавливали на борту машин бомбы, а офицер разведки давал последние указания штурманам экипажей.

Шестого сентября 1943 года эскадрилья прибыла на базу в Хартфордбридже, где были спартанские условия жизни. Авиаторов разместили в «ниссанах» — полуцилиндрических бараках из шифера, поставленных прямо на земле и напоминавших огромные бочки, которые распилили пополам. В одной из таких «комнат» жил Гари вместе с Пьером-Луи Дрейфусом (военный псевдоним — Дельмас). Из мебели у них было лишь самое необходимое: две койки, небольшой стол, два кресла, стул и дымная печка, — но зато была ванная с горячей водой! Ночи напролет Ромен сидел за столом в летной куртке и ботинках, работая над книгой, в которой видел свое завещание.

Часам к четырем утра он брал велосипед и отправлялся в столовую погреться за чашкой чая в ожидании вылета.

Гари летал в составе отрядов из 12,24 и 36 Boston, которые выступали строем по шестеро, так называемыми «боевыми ящиками» — один самолет впереди, двое чуть дальше по бокам так плотно, что почти задевали его корпусом; аналогичным образом выстраивались три самолета под ними ^{297}. Все решения принимал штурман первой из 12 или 24 машин; остальные лишь следовали его указаниям вплоть до начала бомбардировки, когда командир эскадрильи по рации отдавал приказ всем боевым единицам одновременно сбросить бомбы. Эскадрилья пересекала Северное море и Ла-Манш, касаясь брюхом гребня волн. Под огнем трассирующих пуль и зенитной артиллерии самолеты у берега Франции резко взмывали ввысь над отвесными скалами Пикардии ^{298}. Затем они вновь переходили на бреющий полет в 100 м над землей со скоростью 400 км/ч, чтобы избежать пеленгования и атаки вражеских истребителей. В случае поражения самолета прыгнуть с парашютом было невозможно. Самолеты, летевшие первыми, сбрасывали бомбы замедленного действия, которые взрывались приблизительно через 12 секунд после удара о землю. Остальные самолеты отряда, приблизившись к цели, взмывали на 300–400 м вверх и уже оттуда в свою очередь начинали обстрел. Потом они вновь снижались, готовясь к возвращению и постоянно меняя направление, дабы свести к минимуму возможность перехвата. Все эта операция была крайне опасной.