«Викинги» Гитлера. Эсэсовский интернационал

Всю первую половину дня 9 февраля бельгийские добровольцы бригады «Валлония» из Деренковиц передвигаются теперь к расположению 3-й группы гренадеров, где готовят к бою крупнокалиберные пулеметы, чтобы попытаться удержать последний рубеж на северо-востоке от Корсуня.

Колонны отступающих валлонов тяжело ступают по болотистой почве. С наступлением дня советские летчики прибавляют им забот. Сначала они сбрасывают листовки, в которых сообщают валлонам, что те окружены. В этом нет ничего нового. Затем они советуют им сдаться. Отклик на эти призывы однозначен: «Да за кого они нас держат?» Бургунды показывают большую преданность Германии, чем какое-либо подразделение вермахта и вооруженных сил СС. В отличие от других солдат немецких войск они подчеркивают, что являются «политическими солдатами». Листовки бросают в грязь.

Перед валлонами 3-й и 4-й групп, которые идут пешком из Староселья, появляется транспортная колонна из нескольких сотен грузовиков и бронетранспортеров самых различных типов. Она с трудом выбирается из грязи и образует полную неразбериху. Лошадям, запряженным в телеги, удается лучше, чем грузовикам, которые проваливаются до осей, преодолевать болота. Со скоростью полкилометра в час колонна медленно продвигается вперед. Отставший за день до того авангард прошел уже достаточно далеко. Его возглавляет штаб-офицер бригады «Валлония», группенштурмфюрер СС Антониссен, который едет в автомобиле повышенной проходимости. Однако он снова и снова должен выходить из машины и помогать вытаскивать маленький «фольксваген» из грязи или ямы.

Неожиданно что-то трещит. Советы подготовили какую-то ловушку? Или это регулярные подразделения? Партизаны? Парашютисты? Никто не может ответить на эти вопросы. Одно является установленным. Это выстрелы, которые раздаются со всех направлений. Авангард колонны попал в западню. Все новые и новые противники появляются из леса.

— Ко мне! — кричит Антониссен. — Мы должны оказать сопротивление! Отступать нельзя!

Бельгийского офицера окружают всего лишь несколько рекрутов из дивизии «Викинг». Они принадлежат к тем новым добровольцам, которых завербовали из числа немецких меньшинств вне имперских границ. Им уже здорово досталось в предыдущих сражениях. Кроме того, они едва понимают, чего хочет от них этот гауптштурмфюрер СС с черножелто-красной повязкой Бельгийского королевства на рукаве, разговаривающий на французском языке.

Гауптштурмфюрер СС Антониссен понимает, что у него нет никакого другого выбора, как показать пример своим добровольцам. С пистолетом-пулеметом и несколькими магазинами при нем он бросается на врага. Но молодые рекруты медлят. Эта контратака кажется им самоубийственной. Итак, они остаются на дороге. Бельгийский офицер СС, непрерывно поливая врагов из своего автомата, атакует тех, кто появляется в 30 метрах от него. Он хочет спасти авангард колонны. Смертельно раненный Антониссен падает на землю.

Далее позади него все транспортные средства и упряжки застревают в полной неразберихе. Несколько унтер-офицеров «Викинга» собирают вокруг себя шоферов, связистов и снабженцев. Они формируют боевую группу, чтобы пробиться с боем.

— Вперед!

Когда молодые немецкие добровольцы увидели бегущую к ним подмогу, они обрели мужество и нанесли удар по опушке леса. Удалось снова освободить дорогу. В последующие часы им пришлось воевать только против засасывающей колеса грузовиков грязи, которая становится все более вязкой. Колонна вновь начинает двигаться, потом снова застревает и еще раз выбирается на дорогу.

За колонной следуют валлоны 3-й и 4-й групп, которые выбрались из ада Староселья, чтобы схватиться с преследующими их Советами. Они уже слышат автоматные очереди, которые приближаются к ним. Перед ними возникает растянутая, как гармонь, колонна. Солдаты из рабочей команды, в большинстве случаев «хивис» или военнопленные, захваченные недавно, снабженные топорами и пилами, валят ветви или даже стволы деревьев в образовавшиеся колеи и ямы. Если они проходят мимо деревенских домов, то снимают с петель двери и даже рубят мебель, чтобы замостить дорогу. Часть грузовиков выбирается по ней и едет дальше. Оставшиеся снова утопают в грязи. Вновь приходится трамбовать дорогу. Движение колонны превращается в кошмар, когда появляются русские летчики. К счастью, ни к кому из пилотов этих краснозвездных бомбардировщиков не приходит в голову мысль бомбить саму дорогу. Бомбы падают то по эту, то по другую сторону проезжей части на поля, а пулеметные очереди только свистят в воздухе.

Наконец валлонов начинает прикрывать шапка наступающей ночи. Колонна продолжает медленно двигаться к Деренковицам. В сумерках Советы устанавливают несколько орудий по обеим сторонам дороги. Уже первые взрывы снарядов в эту ночь вызывают панику. Думали даже, что это танк прорывается из леса. Тогда уже ничего не смогло бы его задержать. «Мы погибли!» — раздаются крики. Водители прыгают со своих грузовиков в болото, но прежде чем покинуть их, поджигают машины. Вспыхнувшее пламя огня усиливает панику. Начинают рваться боеприпасы в грузовиках, и море огня становится все шире. Красные молнии и снопы искр разрезают темноту ночи. Гренадеры, спасаясь от этой смертельной лавины, бросаются в грязь.

Унтершарфюрер СС Терлин, который пережил сражение, обороняясь с помощью обоих своих крупнокалиберных пулеметов, пришел в ярость, когда увидел, как горят грузы, которые так нужны для его товарищей в Мошны. С некоторыми из его солдат он поднимается в горящие грузовики выше бортов и вскрывает мешки с продовольствием. Наряду с сигаретами он находит бутылки и консервы. Терлин медлит всего одно мгновение.

— Быстрее, унтершарфюрер, — призывает один из добровольцев.

— Я должен выбрать.

Наконец унтершарфюрер хватает ящик с бутылками, прыгает с колеса и говорит:

— Сегодня вечером для бургундов будет бургундское!

Огонь уже охватывает пламенем весь грузовик, с брезента сыплются искры.

— Хорошая температура для бургундов, унтершарфюрер, — кричит брюсселец.

Валлоны мчатся по дороге мимо сотни грузовиков, которые горят как спички. Темные силуэты гренадеров выделяются на фоне огненной завесы. В апокалипсическом ландшафте валлоны продолжают свой марш в Деренковицы. Теперь это уже недалеко. В сумерках они узнают деревню. Она лежит в низине и, кажется, плавает в болотистом озере, в котором добровольцы плещутся, погружаясь до бедер в воду. Пошел еще и дождь сплошным потоком. Ледяной и тяжелый, он наполняет эту клоаку, в которую погружаются бургунды. Это не только грязь, по которой они ступают, но и вода. Вода с неба и вода на земле. Эти две воды переходят одна в другую, образуя мощный поток, в котором, как кажется, будут смыты боевые порядки бригады «Валлония». В Деренковицах должны собираться все их товарищи, которых разбросало по всей территории с начала советского наступления. Наконец этой ночью они находят друг друга. Замерзшие и полностью деморализованные, они убеждаются, что с начала этой страшной недели потеряли множество друзей мертвыми, ранеными, пропавшими без вести…

Бельгийские добровольцы падают от усталости и ложатся на грязную землю, не обращая внимания на поедающих их вшей и свистящий со всех сторон ветер. Дождь не прекращается. Как если бы все небо разверзлось над Деренковицами. Этот ливень почти так же холоден, как и тающий снег. Мундиры пропитаны водой и тверды, как замерзшее зеленое полотно плащ-палаток. Поэтому валлоны встают, идут в уцелевшие хаты, раздеваются там и складывают свою мокрую обувь на растопленные печи.

Между этими почти ничем не прикрытыми юношами, дрожащими от холода, появились местные украинские крестьяне, помогающие им опустошить бутылки, которые бургунды вынесли из горящего грузовика. Они пьют прямо из горла и начинают петь свои песни. Однако на опушке леса, в 100 метрах от Деренковиц, уже затаились русские солдаты. Пока же бургунды наслаждаются мирной атмосферой, похожей на народные праздники, которые так блестяще отображал Брейгель [15].