Полководцы и военачальники Великой Отечественной. (Выпуск 3)

Однако еще и 17 января – в течение шестого дня операции – эта долгожданная встреча не состоялась. Весь день в районе Рабочего поселка № 5 наступающие войска буквально вгрызались в оборону врага, который сопротивлялся с исключительным упорством и яростью.

Утром 18 января, едва стал заниматься рассвет, воины обоих фронтов, как бы чувствуя дыхание друг друга, с новой силой пошли вперед. В 9 часов 30 минут до генерала Мерецкова дошло первое радостное сообщение, переданное командиром 372-й стрелковой дивизии полковником П. А. Радыгиным: в Рабочем поселке № 1 первый батальон 1240-го стрелкового полка встретился с подразделениями 123-й стрелковой бригады Ленинградского фронта.

С угра этого дня командующий фронтом направился в Рабочий поселок № 5. И вот, нрибыв туда, он уже лично принял рапорт генерала Овчинникова о том, что части 18-й стрелковой дивизии в 11 часов 30 минут соединились здесь с 61-й танковой бригадой, ленинградцев. Мерецков поблагодарил комдива за радостное известие и огляделся. Никакого поселка не было, только название да место, превращенное в руины, сплошь изрытое траншеями, ходами сообщения, блиндажами, укрытиями длявойск и боевой техники. Все вздыблено, исковеркано, только несколько торчащих печных труб, неведомо как уцелевших. Эти сиротливые трубы, дымящиеся развалины еще более остро подчеркивали царивший вокруг хаос и разрушение, давали почувствовать весь накал, всюярость только что закончившейся схватки. Это была победа! Такая долгожданная, такая нужная и дорогая!

Сразу же после встречи первых групп волховчан с ленинградцами Мерецков с представителями Ставки Верховного Главнокомандования Ворошиловым и Ждановым прибыли на командный пункт командующего 2-й ударной армии. Поздравили Романовского, дали указания и советы, как действовать дальше.

– Я по опыту знаю, – говорил Мерецков командарму, – как трудно бывает использовать момент ослабления сопротивления противника для нанесения решающего удара, особенно когда этот момент совпадает с успехом… прорыв еще далеко не завершен. Противник продолжает оказывать сильное сопротивление в ряде пунктов… Надо немедленно закрепить завоеванные рубежи и в то же время, не задерживаясь ни на минуту, продолжать теснить вражеские войска к югу.

19 января весь мир облетела весть о прорыве блокады Ленинграда. Центральные советские газеты вышли с портретами командующих фронтами – Мерецкова и Говорова, а также командармов – Романовского и Духанова. Вся страна жила радостной вестью. А ленинградцы… О них писал в те дни в «Красной звезде» Николай Тихонов: «На площадях, в переулках незнакомые друг другу люди обнимаются и целуются, плачут от счастья. На заводах праздник. В детском доме проснувшиеся ребята, завернувшись в одеяла, пляшут на кроватях. Невиданная волна радости захлестнула великий город».

В полководческой биографии Кирилла Афанасьевича Мерецкова операцию «Искра» с полным основанием следует считать одной из значительных в смысле искусства, проявленного командующим фронтом в разработке плана наступления, подготовки войск к нему, в руководство ими в ходе самой операции. Что же касается последствий ее для обороны Ленинграда, их вообще трудно переоцепить. От врага было очищено южное побережье Ладожского озера. Образовался коридор шириною всего лишь в 8–10 километров. Противник имел возможность простреливать его артиллерийским огнем. И все же это был коридор, по которому Ленинград получил сухопутную связь со страной. Спустя две недели с небольшим после соединения Волховского фронта с Ленинградским по проложенной железной дороге на отвоеванной у врага полоске земли полным ходом из тыла страны в героический город пошли поезда с хлебом, топливом, боеприпасами. Увеличились нормы снабжения продовольствием, возрос выпуск промышленной продукции.

Операция «Искра» по праву вошла в историю как итог многомесячной битвы войск Волховского и Ленинградского фронтов на ближних подступах к Ленинграду.

Противник никак не хотел смириться с тем, что Ленинград разорвал тиски блокады. Взбешенный поражением Гитлер приказал фельдмаршалу Кюхлеру любой ценой и немедленно выйти на прежние позиции, чтобы вновь замкнуть кольцо. Фельдмаршал снова и снова бросал в бой дивизии. Командир одной из них, генерал Скотти, в своем приказе заклинал солдат: «Восстановим утраченное! Через могилы – вперед!» Но тщетно.

Соединившиеся войска Волховского и Ленинградского фронтов, руководимые Мерецковым и Говоровым, отбивали все попытки врага восстановить прежнее положение и наносили ему новые тяжелые потери. Порой им приходилось очень трудно. Обстоятельства на советско-германском фронте складывались таким образом, что наше Верховное Главнокомандование должно было направлять накопленные ресурсы в первую очередь на юг и в центр. Выполняя свои задачи, Волховский и Ленинградский фронты, как и в ряде случаев прежде, не могли рассчитывать на сколько-нибудь значительное усиление. Приходилось предельно экономно расходовать имевшиеся силы и средства. Генерал Мерецков с предельным вниманием руководил боевыми действиями войск фронта в районе станции Мга. Но не забывал он и о вспомогательных боях на других участках фронта.

Целью таких боев, то затухавших, то разгоравшихся с новой силой, становился захват какой-нибудь отдельной высотки, небольшого плацдарма, устья речушки, берега болота, группы деревьев – всего, что позволяло улучшить занимаемые позиции, а значит, создавало предпосылки для будущих крупных наступательных операций. «Бои местного значения» – чаще всего так говорилось о них в военных сводках. Но они, эти бои, эта кропотливая будничная боевая работа требовали от полководца проявления волевых усилий, искусства, терпения и выдержки, пожалуй, не меньших, чем любая большая операция. И радовали командующего тактические успехи в тех боях по-настоящему.

Вот один из характерных примеров того времени. В начальный период борьбы за Мгу командующему фронтом доложили, что в районе Мишкина удалось отбить у противника командную высоту. Кирилл Афанасьевич сам оценивал это как радостное сообщение, ибо понимал, насколько трудно было овладеть высотой в той преимущественно равнинно-болотистой местности, да еще в условиях позиционной обороны.