Ямани: Взгляд из-за кулис

Но их чувств не разделяли коллеги Ямани по ОПЕК… Во-первых, они не хотели низких цен. И во-вторых, им не нравилось, что Ямани и Саудовская Аравия все время играют на руку Соединенным Штатам.

Иран и Алжир выразили совместный протест королю Фейсалу, предупредив его, что перед лицом угрозы снижения цен Саудовской Аравией обе страны пойдут на сокращение добычи и тем самым удержат существующий уровень цен. Алжирцы даже попытались склонить саудовцев к отмене аукциона. Ямани всячески защищал свою идею. Но, когда в дело вмешался принц Фахд, взявший сторону противников аукциона, Фейсал сдался.

Остаток года Ямани посвятил тихой и кропотливой работе, подготавливая полное приобретение «Арамко».

Ни риторические рассуждения Ямани о надежности поставок и бережном отношении к природным ресурсам, ни многократные заверения короля Фейсала, что Саудовская Аравия стремится поддерживать прочные дружественные связи со странами Запада, не могли разубедить американцев, и к концу 1974 г. в Соединенных Штатах ощущалось общее недовольство тем, как вели себя в последний год с четвертью нефтяные компании и как продолжают себя вести некоторые союзники США, прежде всего Саудовская Аравия. В то же время поведение Ямани вызывало нескрываемое раздражение у некоторых членов королевской семьи.

В глазах многих экспортеров, особенно иранцев и ливийцев, Ямани был орудием Соединенных Штатов.

В глазах многих импортеров, в том числе и американцев, он был человеком, который сначала устроил нефтяной кризис, а теперь не переставая твердил, что цены вот-вот пойдут вниз, между тем как они по-прежнему лезли вверх.

Ямани с величайшим искусством проводил завершающие мероприятия по выкупу «Арамко» и, как считали некоторые американские дипломаты, служившие тогда в Саудовской Аравии, искал пути к примирению с Фахдом, Султаном и Салманом.

Но тут был убит король Фейсал.

Над Ямани нависла угроза отставки.

Убийство короля Фейсала

Нефть — самый важный на свете товар.

Нефтяной бизнес не сравним ни с одним другим — как по совокупному объему продаж, так и по денежному обороту.

Этот бизнес так или иначе затрагивает все страны планеты и всех людей, которые на ней живут. Исключение составляют, быть может, только дикие племена глухих районов Африки или обитатели непроходимых джунглей Новой Гвинеи.

Есть еще золото — видимо, следующий по значению товар, которому тоже случалось становиться политической силой. Но не золото вращает фабричные турбины и поднимает в воздух самолеты. Золото никогда не имело такого политического значения, как нефть.

И нет на земле товара, который с такой же эффективностью контролируется столь небольшим количеством людей.

Пусть эквадорцы контролируют мировую торговлю бананами. А южноафриканцы — мировой рынок алмазов. И пусть ни в одной стране нет лучших красных вин, чем во Франции. Все это в конечном счете не слишком важно.

Мир не погибнет, даже если в нем не останется ни одной банановой пальмы.

Но с нефтью дело обстоит совсем иначе.

По крайней мере, в настоящее время.

Жители Саудовской Аравии, обладающей примерно третью мировых запасов нефти, в основном придерживаются консервативных взглядов и убеждены, что нефть дарована им Аллахом. Этим, полагают они, была вознаграждена их ревностная вера.

Исполненные вечной благодарности, саудовцы не склонны пересматривать догматы Корана. Они считают своим долгом хранить неколебимую преданность исламу. Это не мешает им видеть в деньгах, которые приносит ниспосланная свыше нефть, средство для модернизации страны. Но никому не позволяется делать второе в ущерб первому. Поэтому реформы в Саудовской Аравии сопряжены с огромным риском.

Успех преобразований, осуществляемых любым саудовским королем, зависит от того, насколько осторожно он действует.

Когда Фейсал решил, что настало время ввести образование для девочек, ему удалось преодолеть сопротивление значительной части общества только благодаря величайшей находчивости. Ранее школу посещали одни мальчики и обучение в ней почти полностью контролировали религиозные лидеры, которые традиционно выступали против высшего образования, если только речь не шла о чисто богословских дисциплинах. И Фейсал нашел единственно верный ход: он поручил создание новой системы образования одному из этих консерваторов.

В 1953 г. в Саудовской Аравии появилось телевидение. Некоторые приверженцы мусульманских традиций активно протестовали, утверждая, что это новшество повлечет слишком радикальное сближение с разлагающимся Западом, и против него вопиет любая строго консервативная интерпретация ислама.

Считаясь с мнением могущественных религиозных кругов, Фейсал подчинил телевидение некоторым цензурным правилам. Так, все любовные сцены подлежали обязательному изъятию. Это относилось даже к поцелуям в мультфильмах. Вместе с тем Фейсал заявил, что телевидение абсолютно необходимо для просвещения народа и что его появлению в Саудовской Аравии все равно не смогут помешать никакие экстремистски настроенные элементы. Одним из людей, видевших в телевидении нечто вроде ереси, был твердолобый, экзальтированный фанатик по имени Халед ибн Мусаид. Взгляды Халеда вызывали у королевской семьи некоторое беспокойство, потому что он был племянником короля Фейсала (сыном пятнадцатого сына Ибн Сауда).

Какое-то время, однако, Халед не привлекал к себе особого внимания — до тех пор, пока не возглавил вооруженное нападение на построенный в Эр-Рияде телецентр.

Полиция, немедленно прибывшая на место происшествия, попыталась пресечь беспорядки. Но Халед и его сторонники отказались разойтись.

Руководивший операцией полицейский офицер, узнав, что во главе бунтовщиков стоит саудовский принц, отправил донесение начальнику сил безопасности, а тот поспешил информировать о происходящем Фейсала.

Фейсал размышлял очень долго. И ответил: не имеет никакого значения, кто этот человек. Закон превыше всего.

— Если принц откроет огонь, — сказал король, — вы тоже должны стрелять.

Начальник сил безопасности, собственноручно застрелил Халеда ибн Мусаида.

Спустя несколько лет брат убитого, Фейсал, отправился учиться я Соединенные Штаты. Там он стал принимать наркотики и в 1970 г. был арестован в штате Колорадо за тайную торговлю ЛСД.

Хотя король Фейсал отказался ходатайствовать о смягчении участи своего племянника, государственный департамент, узнав о происшедшем, послал в Колорадо соответствующий сигнал. В неофициальном порядке местного судью попросили учесть королевское происхождение подсудимого и быть снисходительным. Судья принял во внимание раскаяние молодого человека и, вынеся приговор с отсрочкой исполнения, назначил ему испытательный срок.

В 1971 г. несостоявшийся студент возвратился домой, и король запретил ему покидать пределы Саудовской Аравии.

Когда Фейсалу ибн Мусаиду исполнилось двадцать семь, его жизненный багаж состоял из некоторых идей саудовских радикалов, любовницы-американки, с которой он прожил пять лет, и твердого намерения убить дядю.

Заки Ямани никак не мог предполагать, что 25 марта 1975 г. окажется столь ужасным днем.

Он встал рано, умылся, прочитал утренние молитвы. Потом, просматривая срочную корреспонденцию, поступившую за ночь, приступил к завтраку, состоявшему из тарелочки особой волокнистой овсянки.

До половины девятого, может быть до без четверти девять, Ямани провел время за неспешным чтением бумаг в маленькой гостиной своего номера-квартиры в отеле «Ямама». Потом он оделся, вызвал шофера и отправился в министерство, находившееся в нескольких сотнях метров от отеля.

Первая половина рабочего дня, как всегда, была полностью распланирована.

Как всегда, Ямани ожидало множество посетителей.

В любой другой день он оставался бы у себя в кабинете до 15—15.30, а потом отправился бы в отель «Ямама», где его ждал поздний ленч, состоявший из йогурта, орехов, фиников и фруктов.