Биография, творчество

87. Луций Сципион, шурин Помпея, и другие наиболее знатные лица, спасшиеся в битве при Фарсале, спешно собрались все на Коркире у Катона, который был оставлен во главе еще одной армии и 300 кораблей. Они поступали более осмотрительно, чем Помпей. Наиболее знатные из них разделили между собой морские силы: Кассий отплыл в Понт к Фарнаку, чтобы поднять его против Цезаря, Сципион и Катон отплыли в Африку, надеясь на поддержку Вара и его войска и на Юбу, нумидийского царя, их союзника. Помпей, старший сын Помпея Великого, и с ним Лабиен и Скапула, отправились с частью армии в Испанию и, восстановив ее против Цезаря, набрали там новое войско из иберов, кельт-иберов и рабов и, таким образом, оказались в еще большей боевой готовности, чем раньше. Такие огромные силы были еще в резерве у Помпея, а он, ни во что их не ставя, убежал, как одержимый неким духом. Войска, которые находились в Африке, хотели, чтобы над ними начальствовал Катон, но он отказался, так как налицо имелись консулы, которые по сану своему стояли выше его: в Риме Катон был только претором. Начальником поэтому был сделан Луций Сципион. И здесь набиралось большое войско и занималось упражнениями. Эти-то две армии, в Африке и в Испании, наиболее достойные упоминания боевые силы, заготовлены были против Цезаря.

88. Сам Цезарь после победы два дня оставался в Фарсале, совершая жертвоприношения и приводя в порядок войско после битвы. Затем он отпустил на свободу своих союзников фессалийцев, а афинян, просивших у него милости, он простил и сказал: "Сколько раз вас, которые сами себя губите, еще спасет слава ваших предков!" На третий день, чтобы узнать, куда бежал Помпей, Цезарь направился на восток и, за неимением больших военных кораблей, переплыл Геллеспонт на маленьких челноках. Кассий, направлявшийся к Фарнаку, как раз показался с частью флота в то время, когда Цезарь находился в середине своей переправы. И, конечно, своими военными кораблями он одолел бы маленькие суда Цезаря, но от страха перед счастьем его, столь прославленным и внушающим ужас, Кассий, полагая, что Цезарь идет нарочно на него, протянул руки к нему (с кораблей к лодке!), попросил прощения и передал ему свой флот. Так велика была слава об успехах Цезаря. Ибо я не вижу никакой другой причины и не знаю никакого другого объяснения удачи Цезаря при столь неблагоприятных условиях, когда Кассий, будучи человеком весьма воинственным и владея 70 триремами, не решился вступить в бой с Цезарем, встретившимся с ним совершенно неподготовленным. Кассий из одного только страха перед проплывающим мимо него Цезарем так позорно сдался, а впоследствии он убил Цезаря, когда тот в Риме был уже полным властелином. Очевидно, Кассием овладел в свое время особенный страх перед удачливостью Цезаря, возвышавшей последнего.

89. Так неожиданно спасшись. Цезарь переплыл Геллеспонт и простил ионийцев, эолийцев и все те племена, которые живут на большом полуострове, называемом Нижней Азией; прощение он передал через послов, которых они ему выслали с просьбой об этом. Узнав, что Помпей отправился в Египет, Цезарь отплыл к Родосу. Не дожидаясь там своего войска, которое прибывало частями, он со всеми наличными силами сел на триремы, взятые у Кассия и родосцев. Куда именно он направил плавание, он никому не открыл и, выведя корабли в море вечером, приказал кормчим всех следовавших за ним кораблей править ночью по свету, а днем по знамени с его собственного корабля. Кормчему же своего корабля он, далеко уже отплыв от земли, велел направиться к Александрии. По истечении трехдневного плавания он прибыл к Александрии. Царь Птолемей еще находился у Касия, и его опекуны приняли Цезаря радушно. Вначале Цезарь из-за малочисленности бывших с ним сил прикинулся беспечным, не преследующим никаких политических целей, дружески принимал всех, кто к нему обращался, и, обходя город, дивился его красоте и, стоя среди народа, прислушивался к философам. Благодаря такому образу действий он снискал благодарность и добрую славу со стороны александрийцев как человек, не вмешивающийся в их дела.

90. Когда же к нему приплыло войско, он за преступление по отношению к Помпею покарал смертью Пофина и Ахиллу, Феодота же, убежавшего, повесил впоследствии Кассий, отыскав его в Азии. Когда вследствие этого александрийцы заволновались и царское войско обратилось против Цезаря, произошли различные схватки вокруг царского дворца и на побережье рядом с ним. Однажды даже пришлось Цезарю, убегая оттуда, прыгнуть в море и проплыть от берега на большое расстояние под водой; александрийцы, захватив его плащ, повесили его как трофей. Однако наконец у него произошел у Нила бой с царем. В этом бою Цезарь одержал большую победу. Так прошло 9 месяцев, пока вместо Птолемея он не объявил Клеопатру царицей Египта19. С Клеопатрой же Цезарь, обозревая страну, плавал по Нилу на 400 кораблях, предаваясь и другим наслаждениям. Но обо всем этом с большой точностью и подробностью рассказано в сочинении о Египте. Голову Помпея, преподнесенную ему, Цезарь не взял, но приказал похоронить и воздвигнуть в честь нее недалеко от города святилище, которое было названо святилищем Немесиды. Это святилище в мое время, в царствование императора Траяна, когда он в Египте уничтожал иудеев, было срыто Траяном из военных соображений.

91. Совершив все это в Александрии, Цезарь через Сирию устремился против Фарнака. Последний между тем успел совершить многое: он занял несколько римских селений и, столкнувшись в бою с претором Цезаря Домицием, одержал над ним блестящую победу, после которой, весьма возгордившись, обратил жителей города Амиса, на Понте, сочувствующего римлянам, в рабство и всех сыновей их оскопил. Когда Цезарь стал приближаться, Фарнак устрашился и раскаялся в своем поведении, и когда Цезарь был от него на расстоянии 200 стадиев, выслал к нему послов для заключения мира: послы поднесли Цезарю золотой венок и, по своей глупости, предложили ему обручиться с дочерью Фарнака. Цезарь, узнав об этом предложении, продвинулся со своим войском и шел сам впереди, беседуя с послами, пока не подошел к укреплению Фарнака. Тогда он воскликнул: "Неужели этот отцеубийца не получит своей кары немедленно?", - вскочил на коня и уже при первой атаке обратил Фарнака в бегство и многих из его войска перебил, хотя у самого Цезаря было только около тысячи всадников, выбежавших первыми с ним в атаку. Тогда он, как передают, сказал: "О, счастливый Помпей! Так, значит, за то тебя считали великим и прозвали Великим, что ты сражался с такими людьми при Митридате, отце этого человека!" В Рим Цезарь об этом сражении послал следующее донесение: "Пришел, увидел, победил".

92. Фарнак после этого поражения убежал в Боспорское царство, полученное им от Помпея. Цезарь, не задерживаясь на мелочах, в то время как ему предстояли крупные войны, отправился в Азию. По пути он разбирал дела городов, чрезмерно обремененных откупщиками податей, но об этом мной уже рассказано в книге об Азии. В это же время, узнав, что в Риме произошло восстание и что Антоний, начальник его конницы, вынужден с войском охранять форум, Цезарь все бросил и поспешно направился к Риму. Когда он прибыл туда, гражданское волнение улеглось. Но вспыхуло новое волнение уже в самих войсках из-за того, что им не выдали вознаграждений, которые были им обязаны выдать за победу при Фарсале, и из-за того, что они до сих пор еще, вопреки закону, продолжают оставаться на военной службе. Войска требовали, чтобы их всех распустили по домам. Цезарь и в самом деле им однажды обещал какие-то неопределенные награды в Фарсале и другой раз - по окончании войны в Африке. В ответ на все эти требования Цезарь послал к солдатам некоторых из начальников с обещанием выдать каждому воину еще по 1.000 драхм. Но войско ответило, что оно не хочет больше обещаний, а чтобы деньги были выданы тотчас. Саллюстий Крисп, посланный к ним по поводу этого, чуть не был убит, его спасло только бегство. Цезарь, узнав это, послал другой легион солдат, которые по приказанию Антония охраняли город, и велел караулить его дом и ворота Рима, опасаясь грабежа. Сам же, несмотря на то, что все боялись и увещевали его остерегаться нападения со стороны войска, в то время как войска еще продолжали волноваться, весьма храбро направился к ним на Марсово поле без всякого о том предуведомления и показался на трибуне.