В небе и на земле

- У Ватутина три варианта, - начал я. - Противник может наступать на Обоянь, Корочу и Прохоровку. При действиях по первому варианту Судец вряд ли сможет помочь: аэродромы далеко.

- Зато по второму и третьему вариантам, - заметил Ворожейкин, - вы вполне можете действовать совместно. Что для этого требуется? Прежде всего, Степан Акимович, надо поручить вашим операторам тщательно разработать варианты использования сил семнадцатой армии в полосе гвардейской армии М. С. Шумилова, на левом крыле фронта.

- Для уточнения деталей не мешало бы пригласить операторов из семнадцатой.

- Я предусмотрел это, - ответил Ворожейкин. - Владимир Александрович Судец пришлет офицера из своего оперативного отдела"{15}.

Добавлю лишь, что представитель штаба 17-й воздушной армии постоянно находился при штабе Воронежского фронта, обеспечивая четкое взаимодействие авиации с наземными войсками и 2-й воздушной армией.

В канун Курской битвы у нас побывал и заместитель командующего ВВС Красной Армии генерал-полковник авиации С. А. Худяков, который в скором времени стал маршалом авиации. Внимательно выслушав мой доклад, он начал задавать вопросы. Поинтересовался, как подготовлена материальная часть к полетам на полный радиус, как мы намерены эвакуировать свои подбитые самолеты в полосе Воронежского фронта и организовать их ремонт в полевых условиях. Он глубоко вникал во все стороны инженерно-технического обеспечения операции, сразу же вносил коррективы в планы нашей работы.

Но вот служебные вопросы выяснены, и генерал С. А. Худяков продолжил разговор не как начальник, а как старший и опытный товарищ. Вспомнили общих знакомых, поговорили о жизни, обменялись новостями. Я ушел от него с хорошим, бодрым настроением.

Позже мне не доводилось встречаться с С. А. Худяковым. Но в разгар сражения на Курской дуге до нас долетела печальная весть о гибели его сына. Мы искренне разделяли большое горе генерала, хотя понимали, что идет жестокая, кровопролитная война.

К началу Курской битвы 17-я воздушная армия состояла из 1, 3 и 9-го смешанных авиакорпусов, 244-й бомбардировочной и 262-й ночной бомбардировочной авиационных дивизий. В общей сложности у нас насчитывалось 735 самолетов.

После нескольких месяцев относительного затишья все авиаторы рвались в бой. Подъему их духа, воспитанию у них стремления достойно выполнить свой долг перед Отчизной во многом способствовала партийно-политическая работа, проводимая в частях и соединениях.

Заместитель командующего по политической части генерал-майор авиации В. Н. Толмачев, начальник политотдела армии полковник В. Г. Точилов и другие руководители большую часть времени проводили в полках и дивизиях. Они непосредственно на местах оказывали конкретную помощь политработникам, особенно молодым.

Постановление ЦК ВКП(б) от 24 мая 1943 года "О реорганизации структуры партийных и комсомольских организаций в Красной Армии и усилении роли фронтовых, армейских и дивизионных газет" подняло на новую ступень партийное руководство в Красной Армии. Влияние коммунистов возросло во всех сферах жизни и деятельности войск.

На основании постановления Центрального Комитета партии и директивы Главного политического управления РККА от 4 июня 1943 года в бомбардировочных частях были созданы первичные парторганизации эскадрилий, а в полках партийные бюро на правах комитетов. Они сохранились и в полках истребительной и штурмовой авиации{16}.

Созданию полнокровных партийных организаций способствовал активный рост партийных рядов, который был наиболее интенсивным накануне Курской битвы. Лучшие летчики, штурманы и воздушные стрелки-радисты, техники и младшие авиаспециалисты выражали одно заветное желание - идти в бой коммунистами.

Вспоминается ночь на 5 июля 1943 года, когда мы получили приказ с раннего утра начать боевую работу. На аэродром, где базировалась 244-я бомбардировочная авиационная дивизия, я прибыл в предрассветный час. На самолетной стоянке шло партийное собрание. Обсуждался важный вопрос "Об авангардной роли коммунистов в бою". Выступления были короткими, но яркими, проникновенными. Они вдохновляли и как бы зажигали людей. В решении подчеркивалось, что от мужества, стойкости и мастерства каждого коммуниста, от его личной примерности зависит успех не только отдельных боевых вылетов, но и операции в целом.

На партийном собрании были рассмотрены все заявления о приеме в ряды ВКП(б). Парткомиссия быстро утвердила принятые решения. Она действовала настолько оперативно, что уже вечером начальник политотдела тут же, на стоянке, вручил молодым коммунистам партийный билеты и кандидатские карточки. Эти товарищи только что возвратились с боевого задания. Правда, некоторых из вновь принятых уже не стало. Они погибли в жестокой схватке с врагом, погибли как большевики-герои.

Во время сражения на Курской дуге немецко-фашистское командование делало главную ставку на танки, прежде всего на тяжелые "тигры" и "пантеры", а также на самоходные орудия типа "фердинанд". И хотя гитлеровцы здесь впервые применили свою новую бронетанковую технику, они не застали нас врасплох. Советские войска к тому времени располагали уже качественно новыми противотанковыми средствами, и в достаточном количестве.

Перед началом Курской битвы в штурмовые и бомбардировочные авиаполки были доставлены самолетами прямо с заводов противотанковые кумулятивные авиабомбы ПТАБ - калибра от полутора до двух с половиной килограммов. Ими наполнялись специальные контейнеры, которые подвешивались к самолетам. Экипажи буквальна засыпали этими небольшими по размеру и легкими по весу бомбами танковые колонны противника. Например, самолет Ил-2 брал с собой около 200 кумулятивных бомб, а бомбардировщик - в несколько раз больше.

Кумулятивное действие ПТАБ основывалось на принципе концентрации взрыва в одном определенном направлении. Со скоростью 12 - 16 километров в секунду он устремлялся на чрезвычайно малую площадь и тонкой струей раскаленного металла и газов буквально прожигал броню вражеских танков. Эффективность кумулятивных авиабомб и артиллерийских снарядов была необычайно высока.

Особенно сильно гитлеровцы боялись наших штурмовиков. Не случайно они прозвали их черной смертью.

Надо сказать, что самолет Ил-2 был не только прекрасно вооружен, но и отличался исключительной живучестью. Это объяснялось тем, что все жизненно важные агрегаты машины, а также ее экипаж имели надежную броневую защиту. У первых штурмовиков уязвимыми оставались лишь деревянный фюзеляж и крылья. Но когда вражеские снаряды попадали в бензобаки, мы теряли даже такие живучие самолеты.

Конструкция штурмовика непрерывно совершенствовалась. Потом к нам на вооружение начал поступать самолет Ил-10 с металлическими крыльями и фюзеляжем. Живучесть его намного повысилась.

Кроме того, на нем были установлены более мощные 37-мм пушки.

5 июля 1943 года на врага нескончаемым потоком устремились краснозвездные штурмовики и бомбардировщики. Они нанесли массированный удар по Харьковскому аэродромному узлу.

К сожалению, ненастная погода не позволила нашим авиаторам вылететь на рассвете. Поэтому при подходе к цели советские штурмовики и бомбардировщики натолкнулись на сильное сопротивление истребителей противника. На разных высотах закипели ожесточенные воздушные бои. И все-таки наши экипажи сумели прорваться к намеченным объектам, успешно выполнили поставленную задачу.

Для 17-й воздушной армии бои под Курском и Белгородом были, пожалуй, самыми тяжелыми за все время войны. Ведь здесь гитлеровцы сосредоточили около 70 процентов своей авиации, находившейся на советско-германском фронте. Непосредственно нам противостоял 4-й воздушный флот Рихтгофена - самый крупный в ВВС фашистской Германии. Его эскадры имели на вооружении новые штурмовики "Хеншель-129", истребители-бомбардировщики "Фокке-Вульф-190", модифицированные бомбардировщики "Хейнкель-111" и другую новейшую технику.

Первый день сражения на Курской дуге был особенно напряженным. Наши истребители, штурмовики и бомбардировщики работали с утра до позднего вечера. Каждый экипаж совершил по нескольку боевых вылетов. Действовали мы преимущественно на корочанском направлении, где войска 7-й гвардейской армии под командованием генерала М. С. Шумилова героически отбивали яростные атаки вклинившихся в нашу оборону пехоты и танков противника.