Финишная прямая (ЛП)

В сущности, как говорит Джордж, главное — это выделить божественную часть нашей души.

Теперь мне нужно осторожно выбирать слова, так как для Джорджа это совершенно серьезно, хотя, с другой стороны, у него совершенно не испорченный подход к мистике, так что не возникает желания над ним смеяться. Я имею в виду, что вот стоим мы, к примеру, в кухне и готовим бенгальские макароны (вегетарианские) и Джордж замечает, что тот, который сейчас готовит макароны, это не настоящий Джордж.

Настоящий Джордж в виде чистой души, так сказать, сгустка энергии, путешествует через пространство и время.

Поэтому тот Джордж, который сейчас стоит на кухне, может быть таким расслабленным. Ему не нужно изображать из себя важную шишку, как например, это делает Пол МакКартни, который так ужасно много работает над своим эго и постоянно ставит рекорды: больше всего денег, больше всего пластинок, больше всего людей на концерте и так далее — все чепуха.

Поэтому у него, говорит Джордж, нет сложностей со своей идентификацией с «Биттлз». «Люди говорят — я Битл, но это только костюм, который я в свое время надел, и люди по-прежнему видят меня в этом костюме и думают что я Джордж. При этом я совсем другой».

Мммм.

Как бы то ни было, Джордж заботился о расслабленности. Телесно тем, чтобы как можно меньше травить свое тело, в еде и питье и вообще заботится о хорошем пищеварении. Это не очень привлекательно и связано с выпиванием большого количества горячей воды.

Для духовного он медитирует по три-четыре часа в день. Герхарду и мне он может объяснить все по нашей терминологии. Наше сознание имеет три скорости: бодрствование, сон и мечтание. Для отдыха ему требуется холостая скорость, и это и есть медитация.

Я мог бы вечно слушать Джорджа. Во-первых, из-за голоса. Это самый красивый английский из всех, которые я знаю. Он живет в каждом слове светлого музыканта, которые может раскатать слоги во всех их нюансах и придать им мелодию.

Между делом он снимает со стены гитару или укулель и к моему восторгу поет пару куплетов, в том числе и «Old Buddha's Gong», с которой так классно зажигал Хоги Кармайкл и молодые Bacall. И самую лучшую песню Битлз («к сожалению, она не моя, а Джона»): «Norwegian Wood». Разве это не трогательно, Фил?

Анплагт и без записи, исключительно для Герхарда и Херби (Во время записи пластинки в 1965 году Джордж впервые играл на ситаре. Тогда началась его любовь к Индии).

Очень осторожно Джордж снова и снова рекламирует индийское учение. Ему очень нравится Герхард, и поэтому ему хотелось бы сделать что-то хорошее для его души. Герхард хотя и честно слушает, но в случае чего предпочтет тирольское.

Ходить с Джорджем Харрисоном в таверну, особенно в эти дни выхода новых пластинок «Битлз» и телесериала, может быть довольно хлопотно. Японские туристы чуть сознание не теряют, когда его видят. Но, падая, все-таки желают с ним сфотографировался. В этих вещах он довольно терпелив, какое-то время.

При всей расслабленности ему трудно выдержать музыку в ресторанах или барах. Он говорит, что не выносит плохой музыки, он воспринимает ее как физическую атаку, она пробирает его до костей.

— Она разрушает мою нервную систему.

И что же на это отвечает мой друг Герхард?

— Подумай сколько нервных систем уже разрушил ты.

Мы больше оживляемся, когда Джордж Харрисон говорит о машинах. Он говорит, что возникли кое-какие проблемы с агентом, и потому он решил, что заслужил маленькое вознаграждение, a little toy.

Это цитата из его любимого фильма. И вот мы сидим у бассейна, а Джордж просто в растерянности, оттого, что мы этот фильм не знаем. Он говорит, что Питер Селлерс подарил ему 60 мм копию и дома, в Англии, он посмотрел ее уже не меньше сорока раз. Поэтому он знает весь фильм наизусть, все диалоги и теперь он нам их перескажет, в полном восторге от игры слов этого фильма.

Я думаю, что эта безграничная возможность восторгаться была одной из тех вещей, которая «Биттлз» сделала «Биттлз»: все эти шутки, потеха, переодевания и способность отрываться по-полной.

Короче говоря: это первый фильм Мела Брукса, ему почти 30 лет и называется «The Producers» и если Фил, ты знаешь хороший магазин видео, то купи себе его, это действительно что-то.

В любом случае то место, где Зеро Мостель говорит «I deserve a little toy», стало поводом для Джорджа купить McLaren F1 стоимостью десять миллионов (шасси нр. 025), которую к тому же сконструировал один из его друзей: Гордон Мэрри.

Представь себе: 99 процентов своего времени ты живешь отшельником, не встречая ни одного незнакомого человека, и внезапно ты покупаешь себе самую дикую и заметную машину в мире, с максимальной скоростью 330. И это в Англии, где от пробок не продохнуть — как такое можно понять?

А он говорит только: «Я люблю играть».

Большой ребенок, чудесный и мечтательный. И в один прекрасный момент примерно 35 лет назад встретились идеальные большие дети. Это все, что я могу добавить к истории «Биттлз».

«Vom alten Konig blos zur Kurzweil angelegt fuhrt dieser Kanal doch nach Ten-Shi.» Ezra Pound. [39]

Возможно, тебе покажется напыщенным, если я заполню это письмецо цитатами поэтов. Но у меня никогда больше не будет второго шанса так удачно вставить любимые строки. Во-первых, они подходят географически, а во-вторых, ко всему, что я пережил в последние месяцы.

Я сильно подозреваю, что Паунд хотел нам сказать, что даже мимолетность красоты имеет практическое значение, и в качестве игры слов он выбрал водоем в Китае.

Водоем похожий на тот, в котором я сидел вчера!

Тебе мало что скажет название Даотай. Оно примерно означает «терраса рыбаков». Построил ее 800 лет назад отличный император Чжэньцзун династии Цзинь, и вчера я общался там с утками и лебедями. Разве это не трогательно?

Из десяти миллионов жителей Пекина в пределах видимости не было ни одного. Этот момент переосмысления пришел вовремя, хотя он и удивил мое чувство справедливости. Обширная территория, которую можно было бы назвать городским парком Пекина, к сожалению, закрыта для посетителей, подобно парку Токио, где живут императоры.

В гостевом доме правительства, в двух шагах от террасы рыбаков, Герхард Бергер как раз закончил свой доклад. Присутствовали 200 китайских журналистов. Единственным приглашенным западным изданием стал Autorevue, что говорит в пользу хорошего вкуса молодого поколения китайцев. Они готовятся к новой эре.

С тех пор как телевидение стало настоящим явлением, по крайней мере, в городах, китайцы просто с ума сходят по Формуле 1. Они считают: если ты в Формуле 1, тогда ты в мире. А наши заводилы конечно всегда готовы, как только подумают о китайцах, так сказать, количественно.

Маленький пример: в день нашего прибытия транслировали футбольный матч, даже не из Пекина, а откуда-то из провинции. Я спросил своего китайского сопровождающего, является ли это чем-то особенным. Вообще-то нет, ответил он, один из самых плохих клубов Китая сражается за предпоследнее место в лиге.

— Ага, — элегантно сказал я на местном языке.

— Но это единственный футбольный клуб во всей провинции. Поэтому у него сто миллионов поклонников.

Такие круглые цифры, конечно, сводят с ума наших автомобильных боссов. Благодаря стремлению к фантастическим просторам этого рынка я услышал очень удачные на мой вгляд слова Фердинанда Пьеха:

— Я хочу снять китайцев с велосипедов.

Это он доверил мне ровно год назад, и я подумал: всю жизнь этого не забуду.

Теперь я смотрю на всех этих китайцев на велосипедах, они слева и справа объезжают мой черный лимузин с этакой китайской элегантностью, и я сотни раз подумал: погоди, еще немного и Пьех засунет тебя в Аudi.