Покер с Аятоллой. Записки консула в Иране

дискредитировать аятоллу Монтазери, перенести центр скандальных событий из Тегерана и Кума

во второстепенный в политическом отношении Исфаган.

Однако вскоре начали всплывать более правдоподобные версии. Согласно одной из них, наиболее

распространенной в Исфагане, в 1985 г. израильская разведка, выйдя на руководящие круги ИРИ, предложила свои услуги в поставках оружия и военной техники. При этом, зная о существующей в

Иране острой внутриполитической борьбе, «Моссад» привлекла к участию в сделке все

враждующие религ иоз но-полит ические группировки. Американцы, чье оружие израильтяне

направляли в ИРИ, узнав об этом, решили использовать заинтересованность Ирана в военных

поставках и начать торговлю самостоятельно, без посредников.

Но ЦРУ допустило грубую ошибку, посчитав более рациональным иметь дело только с одной, наиболее перспективной (с точки зрения интересов США) политической силой — группировкой

Рафсанджани. Отстраненные от сделки израильтяне не простили этого американцам. Данные о

тайных контактах ЦРУ с Рафсанджани и обещанной ему американцами военной и политической

помощи были переданы через агентуру «Моссад» политическим соперникам председателя

меджлиса. Напуганные возможностью такого альянса, они предприняли решительные действия.

Первые же американцы, прибывшие после этого в Тегеран на связь с Рафсанджани, были

арестованы группой армейских офицеров — людьми президента Хаменеи. Тогда же аятолла

Монтазери через заграничную агентуру Мехди Хашеми в Бейруте позволил «просочиться» этой

информации в арабскую прессу.

Над Рафсанджани нависла реальная угроза гибели. События требовали от него стремительной

реакции. В спешке было допущено немало просчетов. Рафсанджани не мог «добраться» до

Хаменеи, это было ему не по силам{[66]}. Но уничтожить второго, более слабого своего

противника он постарался. После ареста Мехди Хашеми председатель меджлиса сразу же

направился в Кум на встречу с Монтазери, где открыто шантажировал его, угрожая

«разоблачениями», и требовал политической отставки.

Действия Рафсанджани получили широкую огласку. В Исфагане распространялись листовки с

портретом председателя иранского меджлиса на фоне флага США. В тексте, обращенном «ко всем

правоверным мусульманам», говорилось: «Группа предателей, врагов революции тайно вступила

в союз с США и Израилем и готовит заговор против Исламской Республики Иран. Главарь этих

предателей Хашеми-Рафсанджани заключил с Америкой тайный договор, согласно которому ему

была обещана помощь в организации государственного переворота и захвата власти.

Рафсанджани обязался восстановить позиции США в Иране, утраченные ими в результате победы

исламской революции»{[67]}.

Происшедшие события повлекли за собой важную перегруппировку сил в иранской верхушке.

Рафсанджани не рассчитал, что попытка лишить Монтазери политического будущего

предопределит до тех пор казавшийся невозможным союз аятоллы с его противниками из

высшего ортодоксального духовенства. По имеющимся данным, президент Хаменеи предложил

Монтазери свою защиту от происков Рафсанджани, пока Хомейни не ушел с поста руководителя

страны. В обмен на это у Монтазери потребовали согласия на отказ в будущем от единоличной

власти и создания совета факихов с участием великих аятолл Гольпаегани и Мардши-Неджафи.

Предложение было принято. Достоверность этой информации подтверждали многочисленные

встречи и совещания между членами возникшей группировки. За все послереволюционные годы

не было ни одной такой встречи. Зато только с января по июнь 1987 г. Монтазери, Гольпаегани и

Мардши-Неджафи встречались для переговоров друг с другом семь раз. Помимо этого великих

аятолл неоднократно посещали делегации ортодоксального духовенства Исфаганского,

Мешхедского и Кумского теологических центров, президент, отдельные высокопоставленные

духовные лица и группы духовенства, занимавшие важные государственные посты. По

имеющимся данным, на этих встречах обсуждались вопросы будущей формы государственного

правления в стране.

Характерно также, что в это же время к великим аятоллам не раз наведывались Ахмад Хомейни и

Хашеми-Рафсанджани. Но эти визиты, по-видимому, не давали им нужного результата, поскольку

вслед за ними по центральному телевидению ИРИ, как правило, демонстрировали очередную

порцию «признаний» Мехди Хашеми и членов его группы.

О бескомпромиссных позициях сторон свидетельствовал и такой факт, как роспуск Исламской

республиканской партии в начале июня «по просьбе Хаменеи и Рафсанджани, с одобрения

Хомейни». Противники развязывали себе руки, предвидя неизбежность дальнейшего обострения

конфронтации.

В Исфагане ликвидация местного отделения ИРП послужила своеобразным сигналом к

активизации религиозно-политических организаций ортодоксального духовенства98. Общество

Ходжа- тие», используя контролируемые им авторитетные мечети — «Сейед», «Чахар баг»,

«Марьяме Вигам», «Агадар» и большую часть мечетей исфаганского базара, начало открытую

пропаганду против теории Хомейни «велаяте факих».

Ортодоксальное духовенство сплачивало силы, теологический центр избрал своего нового

руководителя{[68]}. Им стал аятолла Махдави. Теологический центр Исфагана, всегда следовавший

указаниям великого аятоллы Гольпаегани, после перегруппировки в верхах занял сдержанную

позицию в отношении «дела» Мехди Хашеми. А в ряде случаев (в городах Гольпаеган и

Хомейнишахр) представители теологического центра даже поддержали демонстрации в его

защиту.

В этот период изменения наметились и в действиях радикального духовенства провинции. Так, представитель Хомейни в Исфагане аятолла Тахери, связанный с Монтазери долголетней тесной

дружбой, допустил явный отход от «курса имама». Тахери отказался от оправдательной оценки

поведения иранских паломников, летом спровоцировавших беспорядки в Мекке. Таким образом, аятолла разделил позицию ортодоксов{[69]} и показал, чью сторону он занял в ходе происходящей

перегруппировки сил.

В складывающейся обстановке Хашеми- Рафсанджани и его сторонники действовали, все больше

ориентируясь на репрессивные формы борьбы. В середине июня в Иране были созданы особые

суд и прокуратура по делам духовенства. Руководящие посты в них заняли ставленники

председателя меджлиса — ходжат оль-эсламы Разинии Фалахиан{[70]}. Сообщалось, что

отделения этих специальных карательных органов будут учреждены в Тегеране, Исфагане, Куме, Мешхеде, Тебризе и Ширазе. Таким образом, открыто указывались места, откуда для группировки

Рафсанджани исходила наибольшая опасность. Одновременно с этим последовало заявление

министерства информации о том, что в связи с расследованием «дела» Мехди Хашеми вскоре

будут оглашены списки имен «группы продажных религиозных деятелей».

Сторонники Рафсанджани как в центре, так и на местах стали укреплять исламские

революционные комитеты, в которых ключевые позиции принадлежали в основном

представителям этой группировки. В Исфагане, в частности, предпринимались попытки лишить

КСИР многих карательных функций, перераспределив их в пользу

Исламских революционных комитетов (ИРК). В ряде гарнизонов КСИР прошла волна кадровых

чисток. Эти действия привели к предельному обострению военно-политической обстановки в

провинции. В Исфагане на перекрестках улиц и ключевых дорогах на подходе к городу пасдары

начали сооружать огневые точки, используя для этого бетонные трубы большого диаметра и

мешки с песком. Трубы ставились вертикально, врывались в землю, в них проделывались бойницы

для ведения огня. В городах Фалаверджан, Ленджане Софла, Дорче, Гахдериджан — районах

наибольшего влияния Мехди Хашеми — между ИРК и КСИР произошли вооруженные