Кортни Лав : подлинная история

Но Линда зашла в гости, и всё снова превратилось в ад. Ширли, как утверждала Линда, умоляла её забрать Кортни. Кортни доводила Ширли до «сумасшествия», и она «не могла с этим справиться». Кортни понятия не имела, что она могла сделать, чтобы настолько разозлить Ширли.

Было ли утверждение Линды правдой? Ширли была человеком, который ценил своё уединение; вполне возможно, что она нашла внезапную ответственность за заботу о маленьком ребёнке чрезмерной. С другой стороны, Линда, возможно, испытывала ревность к отношениям своей дочери и Ширли, которые для Кортни явно были более важными, чем её отношения с Линдой.

Независимо от причины Кортни пришлось уехать жить на овечью ферму с Линдой и Дэвидом. К тому времени они усыновили эмоционально неустойчивого мальчика. Кортни не разрешали играть со своими родными братьями и сёстрами, и она была вынуждена спать одна в крошечной хижине за главным домом. Кортни проводила большую часть времени, сидя на пастбище, мечтая о том, что станет ведьмой, делая маленькие разрезы на своей коже острыми лезвиями травы, пока кровь не стала сочиться по её ладоням.

У Линды и Дэвида был сын. Кортни считала ребёнка уродливым и думала, что у него невзрачный вид. Когда её единокровный брат заболел и умер в больнице до того, как его забрали домой, Кортни боялась, что её каким-то образом обвинят в его смерти. Однако она не могла не желать смерти всем младенцам Линды — всем, кроме неё. Тогда Линде пришлось бы её полюбить.

«Я всё время ощущала, будто я не здесь, — сказала Кортни автору Эми Рафаэл в 1994 году. — Я чувствовала это с тех пор, как мне было шесть или семь лет. Я помню первый раз, когда я это обнаружила. Я была на утёсе в Новой Зеландии. Но я никогда ничего с этим не делаю, потому что это моя обязанность — ничего с этим не делать. Если я не избавлюсь от этого в этой жизни, я не избавлюсь от этого никогда».

Ей надо было пройти долгий, долгий путь.

Глава вторая

На Рождество 1975 года Дэвид Минли подарил своей десятилетней падчерице её первое спиртное. Линда купила Кортни дешёвые, глупые подарки: пастельные мелки и масляные краски, в то время как её единокровные сёстры получили вечерние платья и туфли с ремешком-перемычкой. Линда всегда слегка перегибала палку, убеждая Кортни быть творческой личностью, но для Кортни эти подарки были полным отрицанием её собственной женственности. Алкоголь выявил всё её чувство обиды на свою семью. Кортни понимала, что на самом деле они не были её семьёй; никто не был. Она помнит, как истерично кричала на них и видела, что все они пятятся. В тот момент она чувствовала себя больше чем когда-либо похожей на чудовище.

Ночью Кортни заползла в кровать к Линде и съёжилась возле неё. Но когда она проснулась, всё ещё пьяная, и снова начала кричать, её мать выкинула её из кровати, и Кортни, шатаясь, ушла. Она проснулась на следующее утро, покрытая грязью и рвотой, в загоне овечьей фермы. Когда она открыла глаза, она почувствовала себя старше на несколько лет, чем когда она в последний раз их закрыла. Она знала тогда, что никогда не будет нужна своей матери.

Её отправили обратно в Штаты — жить с Фрэнком Родригесом и его новой женой в Портленде. Как обычно, дети в школе её ненавидели. Большинство из них курили траву, а Кортни чувствовала себя жутко всякий раз, когда её курила — даже этот запах напоминал ей о самом раннем детстве, БиоПапе, отдалении Линды. Кортни видела в холодильнике шоколадное печенье с коноплёй, но когда она выпила немного хереса, Фрэнк потребовал, чтобы Линда её забрала. Линда отказалась, вместо этого отправив её в Нельсонский колледж для девочек, англиканский пансион в Новой Зеландии.

Кортни нравилось ходить в школу Австралийского Союза. Девочка, в жизни которой было так мало структуры, наслаждалась дисциплиной — вставать в шесть утра и застилать свою постель по-военному. Впервые она познакомилась с другими девочками, которые не боялись или не отталкивали её. Когда нескольких учениц исключили из-за того, что они пили «буравчик» с водкой, Кортни благоговела перед ними.

Её выгнали из этой школы — «за странность», сказала она. Директор школы, Элисон МакАлпайн, недавно говорила с прессой о своей знаменитой ученице. «Сказать по правде, мы не знали о её жизни, пока она не прославилась. Она в последнее время нас смущала». По-видимому, девочки из Нельсонского Колледжа не предназначены для того, чтобы становиться горластыми знаменитостями.

Кортни отправили обратно в Юджин, где она жила у одного из бывших приятелей Линды Майкла, терапевта. Вскоре после того, как она поступила в американскую школу, она продвинулась вперёд на три класса. Очевидно, дисциплина Австралийского Союза хорошо на неё повлияла.

Линда, теперь расставшаяся с Дэвидом Минли, вскоре тоже вернулась в Орегон. Но Кортни жила у Майкла. Она рассказала «Melody Maker» в 1991 году:

Я вернулась из Новой Зеландии, и мне пришлось ходить в такую жёсткую школу. Я тогда ничего не знала о парнях, но я знала, что их положено желать, и они лучше, чем лошади, «Sweet» или «Bay City Rollers».

Я была в той школе неделю, и я была популярна, потому что у меня был такой акцент, и я увлекалась одной вещью Боуи. Там был такой парень, его звали Гэри Грэфф, и он был очень любезен со мной, милый, крутой и забавный, и он ходил за мной, и всё такое. Поэтому мы ушли в то место, где все курили, и он поцеловал меня и поставил мне на шее засос.

А потом такие две безумно популярные девочки спросили меня, откуда у меня засос, а я была очень горда и сказала: «О, это тот парень, Гэри Грэфф», и они стали смеяться и прямо лопались от смеха. Дело было в том, что Гэри Грэфф был самым большим идиотом в школе, и все над ним потешались. Я не хотела, чтобы это случилось со мной, поэтому я его игнорировала. Я сделала это с ним.

К тому времени Кортни свыклась с тем, что плохая компания — её единственная надежда. У Майкла всегда были запасы марихуаны, поэтому она крала её и делилась с детьми-курильщиками травы, которые тусовались в молле Юджина. Её побили, но она предполагала, что тусовка с плохой компанией обязательно сопряжена с риском.

Когда сотрудник службы безопасности магазина поймал Кортни, укравшую в «Вулворте» футболку «Kiss», найти Линду не удалось. Кортни поместили в «загон для скота», окружную исправительную школу. Пока она там находилась, её показали в местных новостях. Персонал не разрешил ей пойти в комнату с телевизором, чтобы их посмотреть, и Кортни в ярости разорвала простыню. Когда её дело дошло до суда, обвинения за кражу в магазине были сняты, но она была признана виновной в «преступно причинённом вреде» за уничтожение государственной собственности (простыни) и отправлена в Скипуорт, арестный дом для несовершеннолетних правонарушителей со строгой изоляцией.

После прохождения комплекса тестов показателя интеллекта психиатры решили, что Скипуорт — не место для Кортни. Её наказание было заменено двумя годами пробации, которую она вскоре нарушила, сбежав из дома. На этот раз её отправили в Хиллкрест, учреждение для детей с преступными наклонностями от одиннадцати до восемнадцати лет в Сэйлеме, штат Орегон.

Её единственной подругой в Хиллкрест была Джинива*, девочка, с которой она быстро познакомилась в Скипуорт. Джинива была хронической беглянкой, созданием, столь же изолированным и сильным, как сама Кортни. Её отец принуждал её к сексуальным отношениям, и у неё была привычка предлагать себя всем, кто оказывал ей малейшие знаки внимания; в то же время она была жестокой, с опасной красотой и злым языком. Две девочки обычно ночью прокрадывались друг к другу в комнату и выли на луну, пока не приходил кто-то из дежурных и не отводил их в «Тихую Комнату».

Кортни не только сохранила свои записи из арестного дома, она годами использовала их в качестве почтовой бумаги. Сообщение, датированное 17 ноября 1978 года, гласит: «У Кортни проблема «язык как помело» — он всё время работает — она словесно нападает и оскорбляет бывших членов коттеджа — вызывая непрерывные перебои на занятии. Кроме того, в её непристойных выражениях нет необходимости, и они, в основном, происходят от плохого отношения, а не от фактического раздражения. Я не могу ни потворствовать, ни терпеть такое поведение — я принимаю меры, чтобы гарантировать, что больше этого не случится».