Подвиг одного завода

Чтобы ввести читателя в курс дела, необходимо отметить, что наши конструкторы еще в начале 30-х годов делали попытки создать ПТР. Однако из-за несовершенства предложенных образцов ни один из них так и не был принят на вооружение.

В 1939 году свою конструкцию противотанкового ружья предложил Н. В. Рукавишников. Оно обладало хорошей скорострельностью (до 15 выстрелов в минуту), было компактным и удобным в обращении, при помощи наплечных ремней легко переносилось двумя бронебойщиками. Оружие поражало 20-мм цементированную броню под минимальным углом 20 градусов на расстоянии до 500 метров. В октябре того же года ружье было принято на вооружение Красной Армии.

Однако среди некоторых работников наркомата обороны в предвоенные годы бытовало мнение о том, что, готовясь напасть на нашу страну, гитлеровцы оснащают свои танки броней не менее 60–80 мм. Оно основывалось на недостаточно достоверной информации, но все же явилось основой вывода о том, что в будущей войне противотанковые ружья окажутся бесполезными. Производство их тормозилось, а во второй половине 1940 года они вообще были сняты с вооружения. В результате перед Великой Отечественной войной наши войска не имели такого эффективного средства борьбы с вражескими танками, каким являлись противотанковые ружья. А ведь в первые дни боев противник применял в основном легкие и средние танки, имевшие толщину брони не больше 45 миллиметров.

Вот почему в первый же месяц войны Главный военный совет рассмотрел вопрос о возможности принятия на вооружение улучшенного образца противотанкового ружья Н. В. Рукавишникова. По большинству важнейших параметров эта конструкция превосходила иностранные образцы. Но она была сложной, быстрое освоение ее производством в условиях военного времени исключалось.

Тогда Д. Ф. Устинов вызвал в Москву С. Г. Симонова, известного в то время конструктора автоматической винтовки АВС-36.

— Нужно противотанковое ружье, — сказал нарком. — Легкое и простое в изготовлении. Срок — месяц…

С Сергеем Гавриловичем мы не порывали связи вплоть до его кончины. В 1984 году он подарил мне написанную о нем Александром Шестаковским книгу «Самородок» и на титульном листе сделал такую надпись: «В память о Вашей энергичной работе по выпуску ПТРС». Тогда же он рассказал о том, как выполнял задание наркома.

— Более 150 конструкций различных автоматических винтовок, карабинов, пулеметов создал за свою жизнь, — вспоминал Сергей Гаврилович. — Но если попытаться выделить, какие годы, месяцы, дни были самыми горячими, напряженными, памятными, не задумываясь, назову дни, когда рождалось противотанковое ружье. Тогда, в сорок первом, получив задание от Д. Ф. Устинова, я произнес одну фразу: «Сделаем…», а выходя из кабинета наркома, подумал о сроке. И сердце наполнилось тревогой. Не задерживаясь, направился на завод. Собрал сотрудников конструкторского бюро, объяснил задачу. И началась работа.

День и ночь. Испытания прошли удачно. Пуля легко пробила 40-мм броню на расстоянии 500 метров…

А через месяц ружье (оно получило название ПТРС, калибра 14,5 мм, весом 20 килограммов, дальностью стрельбы 1500 метров и скорострельностью 15 выстрелов в минуту) было принято государственной комиссией.

Симонов вместе с чертежами был срочно откомандирован в Тулу. Но вскоре город оружейников оказался в прифронтовой полосе и конструктора, а также часть квалифицированных рабочих, небольшое количество оборудования перебросили в Приволжье, на завод, который выпускал до войны запасные части для тракторов. На его базе решено было организовать выпуск ПТРС.

Сразу возникли различные трудности. Поэтому сюда по распоряжению наркома была направлена группа технологов из главка. А вскоре, как я говорил, прибыл и Д. Ф. Устинов.

К тому времени, когда я появился на заводе, Дмитрий Федорович готовился вылететь в другой город. Мне он поручил организовать серийное производство противотанковых ружей и вручил подписанное им удостоверение.

До сих пор храню этот документ. Вот он: «Представитель сего военный инженер 1 ранга тов. Хазанов Борис Абрамович является особо уполномоченным народного комиссара вооружения Союза ССР по обеспечению специального оборонного задания Государственного Комитета Обороны на заводе № 614. Прошу все партийные, советские, хозяйственные и военные организации оказывать тов. Хазанову Б. А. всяческую помощь в выполнении возложенных на него заданий».

Нарком достал блокнот с чистыми листами, вверху которых было напечатано синей краской «Народный комиссар вооружения СССР», а внизу стояла его подпись, и протянул мне:

— Вот вам еще помощь. Любые требования шлите кому угодно и куда угодно.

Ни один из этих бланков не был использован. Но мы всегда были благодарны за высокое доверие, оказанное нам Д. Ф. Устиновым.

Сейчас, с высоты прожитых лет, вспоминаю то время и не перестаю удивляться: как в такой короткий, меньше месяца срок удалось создать практически новый завод и начать выпуск продукции! Тогда задача решалась разными путями. Сразу прикинули, как лучше использовать прибывшие из Тулы специальные станки и имеющееся на заводе оборудование. Установив контакт с обкомом ВКП(б) и облисполкомом, мы договорились, какие приспособления и инструмент нам могут поставить и изготовить другие заводы города.

В частности, станкостроительному заводу было поручено изготовление коробки ружья. Но дело там осваивалось медленно. Тогда мы с И. Ф. Дмитриевым приняли рискованное решение — снять с фундаментов станки, на которых делались коробки, и установить их на нашем заводе. Но тут поднялся невероятный скандал. Однако с помощью обкома партии все было улажено, станки остались у нас.

Трудностей было немало. Чтобы быстрее организовать выпуск противотанковых ружей, помню, пришлось мне слетать в Сталинград на завод «Баррикады». Там в течение нескольких суток отковали, термически обработали партию основных деталей.

Позже мы сумели укомплектовать цеха необходимым оборудованием.

На заводе не хватало рабочих. Стали привлекать женщин и подростков. Пришлось прибегнуть и к такой мере. В то время из прифронтовых районов следовали на восток различные команды и колонны рабочих. А что если среди них поискать специалистов? Я обратился в обком ВКП(б) и получил соответствующее разрешение. До сих пор у меня хранится удостоверение обкома ВКП(б) и облвоенкомата, согласно которому разрешалось отбирать из проходящих команд и колонн квалифицированных рабочих-металлистов и инженерно-технических работников. Благодаря этому в короткий срок завод был полностью укомплектовав необходимыми кадрами.

Я больше занимался организационными вопросами и мобилизацией коллектива на решение поставленной задачи. Игорь Федорович Дмитриев и Анатолий Степанович Бутаков начали подготовку производства. Вместе с бригадой технологов они разрабатывали технологический процесс, проектировали оснастку. В частности, для производства основных деталей были созданы замкнутые технологические линии. Прежде чем приступить к работе, составлялись графики по каждому цеху с указанием количества и сроков изготовления той или иной продукции и ответственных исполнителей. За выпуск каждой детали, будь то ствольная коробка, затвор или пусковой механизм, отвечал технолог из группы. И. Ф. Дмитриев, А. С. Бутаков и прибывший из Тулы главный инженер П. С. Батов осуществляли постоянный контроль за технологическим процессом и качеством деталей.

Вскоре на сборку стали поступать первые детали и узлы. С. Г. Симонов, представитель ГАУ А. Д. Евстратов постоянно находились в цехах и решали на месте возникающие конструктивные и технологические вопросы. В это же время оборудовался заводской тир для отстрела ружей.

Возникали трудности со снабжением завода необходимыми материалами. В первые дни было много брака. Каждый такой случай тщательно анализировался, оперативно принимались меры для повышения качества продукции.

Вскоре противотанковые ружья пошли на фронт и сыграли большую роль в борьбе с танками противника. Их производство увеличивалось из месяца в месяц. За создание противотанкового ружья С. Г. Симонов в 1942 году удостоился Государственной премии I степени.