«Битлз» – навсегда!

Когда мальчику было три года, родители разошлись. Вскоре после этого, испытывая материальные трудности, матери Ринго пришлось искать квартиру подешевле. Маленький Ринго не особенно переживал из-за ухода отца. Только иногда, в дождь, он говорил матери, что ему скучно и хорошо бы иметь брата или сестру, а то не с кем поговорить в такую погоду.

Первый этап учебы Ринго проходил в начальной школе Св. Силантия. Мать, работавшая в то время официанткой, оставляла его то у бабушки, то у соседей. Когда мальчику исполнилось шесть лет, у него обнаружили воспаление аппендикса, окончившееся перитонитом. В детской больнице на Миртл-стрит ему сделали две операции. Вот как Ринго вспоминает о своём первом пребывании в операционной. «Я попросил у них чашку чая, но они (т е. врачи) сказали потом, после операции. Затем я потерял сознание и не приходил в себя 10 недель».

В больнице он пробыл почти год. Вообще-то родителям в этой больнице посещать детей было запрещено, но, учитывая тяжёлое положение Ринго, для его матери было сделано исключение.

После такой тяжёлой и длительной болезни Ринго пришлось бы весьма трудно в школе. Но ему очень во многом помогла Мэри МакГвайр – дочь подруги его матери. Если бы не она, то Ринго тогда вряд ли научился бы даже читать. Их дружба была такой сердечной, что когда Ринго выкидывал какой-нибудь фокус, то соседи часто приходили к МакГвайрам и жаловались:

– Знаете, что натворил ваш Ринго?!

«Я всегда любила его, – вспоминала Мэри, – он был очень общительным и весёлым, весь в мать. У него были большие голубые глаза. Я никогда не думала, что у него большой нос. Только после того, как пресса растрезвонила об этом, я обратила на это внимание».

Безупречностью поведения мальчик не блистал. Однажды, попав в дурную компанию, он пытался продать одно драгоценное украшение, принадлежавшее его тёте. Всего за шесть шиллингов! Но на этом его криминальные истории кончились.

Школу Ринго не окончил, так как весь учебный год во втором классе он не посещал занятий. Вместо этого он бил баклуши с друзьями в Сефтон-парке.

Больше всех из родных Ринго любил своего деда-чудака, работавшего в порту докером. Тот был настоящим пролетарием, старавшимся воспитать в Ринго чувство ответственности перед людьми.

В 1953 году его мать вторично выходит замуж. «Я сказала ему, что выхожу замуж. После колебаний Ринго сказал: „Что ж, выходи, я не хочу, чтобы ты кончила как бабушка“. С отчимом Ринго быстро поладил.

В тринадцать лет Ринго серьёзно заболел плевритом. После болезни отчим, чтобы чем-нибудь заинтересовать мальчика, записал его в клуб болельщиков известной английской футбольной команды «Арсенал», хотя сам болел за «Вест Хэм Юнайтед». Сам Ринго очень хорошо относился к отчиму и становился на его сторону во время семейных разногласий. «Я всем обязан ему», – говорил мальчик.

Второе пребывание в больнице продолжалось два года. В школе Ринго не дали характеристику для устройства на работу, заявив, что его попросту не помнят. Дело принимало серьёзный оборот – мало того, что не было законченного среднего образования и здоровья, ещё не было самого важного – работы.

Правда, ему помогли устроиться курьером на железную дорогу. Но через полгода он уволился. «Я думал, что получу униформу, а мне дали только кепку. Нужно работать двадцать лет, чтобы заработать всю униформу».

Затем Ринго устроился барменом, но, как-то напившись, допустил фамильярность с хозяином, и поэтому был тотчас же уволен.

Ринго всегда жалели, так как считали, что у него было очень тяжёлое детство. Он же, напротив, придерживался иного мнения, считая, что его детство было даже очень интересным. Мужа своей матери всегда поминал добрым словом, говоря, что тот внёс свою лепту в его увлечение музыкой. «Когда мой отчим узнал, что я пытаюсь научиться играть на барабане, то, ни слова не говоря, купил мне собственную ударную установку».

Сейчас это очень смешно, что у Ринго нет свидетельства об окончании школы, однако пройдёт некоторое время и за право посидеть и сфотографироваться за его школьной партой будут выстаивать в очереди и платить деньги тысячи людей. Но всё это будет потом. А пока Ринго постигает сложное искусство ударника и, хотя это дается ему не очень легко, Ринго Старр не унывает.

The «Quarrymen»

В 1956 году пятнадцатилетний Джон Леннон вместе со своими друзьями по школе организовали группу, названную ими «Куарримен». Многие переводят «Куарримен» как «Каменотёсы» или «Парни с каменоломни», или «Забойщики». Есть много мнений о том, что имели в виду мальчишки. Но скорее всего ансамбль был назван в честь школы «Куарри Бэнк Хай Скул», в которой тогда они обучались.

Итак, «Куарримен». Есть воспоминание Джона об этом событии: «Мы организовали в школе свою группу: Эрик Гриффитс и я – на гитарах, Пит Шоттон – на стиральной доске, Лен Гарри и Колин Хансон – на барабанах и Род – на банджо. Мы играли бесплатно. Позже, когда нас стали звать поиграть на свадьбах или на каких-либо других уличных праздниках, нам немножко платили, но в основном мы выступали даром, перед своими друзьями».

Что касается мотивов создания группы, то один из её бывших участников, Пит Шоттон, говорит: «Создание группы было, в сущности, шуткой. Скиффл стал модой и каждый пытался как-то поучаствовать. Я играл на стиральной доске, потому что не имел ни малейшего представления о музыке. Просто я был другом Джона, а значит должен был играть в группе».

Вскоре Джон знакомится с Полом МакКартни. Тот день в памяти Джона сохранился очень смутно – он был совершенно пьяным. Однако Пол помнит всё так, как будто это было вчера:

«Группа Джона никуда не годилась. Сам Джон играл на гитаре, как на банджо. Остальные ничего не понимали в музыке. Джон невероятно пристально глазел на зрителей. Потом он сказал мне, что впервые пытался оценить реакцию аудитории. Тексты песен Джон знал только наполовину, а остальные выдумывал сам.

Я был в белом спортивном пиджаке и страшно зауженных чёрных брюках. Выглядел я классно: прохожие от меня шарахались. После выступления я поговорил с ребятами. Конечно, я постарался блеснуть. Показал им, как играть некоторые песни, пропел текст. Мой репертуар составляли несколько песенок Литтл Ричарда. Помню, как один из парней сказал, что «Твенти Флайт Рок» его любимая вещь. Я понял, что он соображает!

Звали его Джон. Ему было шестнадцать, а мне всего четырнадцать. Поэтому для меня он стал авторитетом. Я показал ему несколько аккордов, которых он не знал. Я чувствовал, что произвёл впечатление:».

Это верно. Джону сразу же понравился Пол с его музыкальным вкусом, чего не было в их группе, и хорошим пониманием гитары.

«С того дня, как я познакомился с Полом, дела пошли, – признавал Джон. – Было ясно, что на гитаре он играть умеет. Я даже признался себе: этот парень не хуже меня. Но я был общепризнанным лидером! Что будет, если я возьму его? Но взять стоило, и я решил держать его в ежовых рукавицах».

Пол показал Джону аккорды, которые знал, и аккорды для банджо стали не нужны. Поскольку Пол был левшой, Джону приходилось садиться против зеркала и сверять расположение пальцев со своим зеркальным двойником.

Пол пробовал сочинять с тех пор, как взял впервые в руки гитару. Чтобы не отстать от него, Джон также принялся сочинять. Что из этого вышло, мы все знаем. С тех пор они никогда не останавливались.

Минуло полтора года. К этому времени (т е. к началу 1958 года) скиффл-группы постепенно сдают свои позиции, и вскоре в «Куарримен», как и в других группах, из состава инструментов стиральные доски исчезают. Чтобы заполнить эту «брешь», Пол решил присоединить к группе одного из своих школьных товарищей, который увлекался как скиффл-музыкой, так и рок-н-роллом. Звали парня Джордж Харрисон. Ему только-только исполнилось пятнадцать лет.