Экипаж машины боевой (Часть 1)

-- Ну что ж, давай попробуем, только браги надо найти литра три.

Старшина, немного оживившись, сказал:

-- Мужики, если провернете это дело, я, ну не знаю, в общем, можете на меня всегда рассчитывать и все такое, помогу, короче, чем смогу.

Мы посидели еще немного, покурили, поболтали и пошли готовиться к воплощению идеи. Я пошел побазарить с чижами, в роте было три чижа с Украины, двое из Николаева и один из Одессы (один парнишка -- тот, что из Николаева, звали его Слава, позже погибнет в первом своем, и как окажется последнем рейде, его застрелит духовский снайпер: Слава ночью был наблюдающим, закурил сигарету в открытую, а снайпер выстрелил на огонек, и попал ему в голову).

Чижи эти были парни с понятием, так что договорился я с ними без особых проблем, и они обещали все сделать как надо. А Хасан пошел к землякам в танковый батальон занять литра три браги. Вечером после отбоя мы отдали чижам два литра, а литр вмазали сами для храбрости.

Чижи почти сразу вытянули этого каптерщика и уговорили пойти в нашу оружейку.

Мы немного подождали, и когда хорошо стемнело, пошли к каптерке РМО. Действовать надо было осторожно, так как по полку все время кто-то шарахался, а рядом с каптеркой РМО находилась офицерская палатка саперной роты. Замок курочить мы не стали, это было слишком опасно, а прорезали крышу в палатке, так как стены были обиты досками. Я взял фонарик и залез вовнутрь, а Хасан остался снаружи. Долго шариться не пришлось, все было разложено по полкам, мы вытащили оттуда и шмотья и сухпая раза в два больше, чем было надо. А РМО беднее не стало, на то она и рота материального обеспечения.

Грек был доволен страшно, и обещал нам всегда и во всем помогать, и все, что нужно, мы могли из каптерки брать, когда захотим.

А позже оказалось, что Грек в неплохих отношениях с командиром полка, они вместе с полкачем частенько водку пили.

По рассказу ротного, когда-то давно, лет 15 назад, Грек был начальником склада ГСМ, и к нему обратился один молодой лейтенант, который "пролетел" с горючим. Подробностей я не знаю, но висело, на этом летехе большое количество топлива, и Грек его выручил, а точнее, списал ему это топливо. А недавно оказалось, что этот летеха -- уже полковник, и сидит в штабе Туркестанского военного округа и, ни много, ни мало, возглавляет политотдел. Этот полковник не забыл услугу, которую ему оказал когда-то Грек. И узнав, что Грек в Афгане, этот полковник связался с ним и обещал после замены назначить его командиром хозвзвода в округе, а это одно из "теплых" мест в армии. И командиру полка этот полковник слово за Грека замолвил, и Грек с полкачем после этого стали хорошими приятелями, а мы с Хасаном пользовались поддержкой Грека, который не раз вытаскивал нас из разных переделок. Вот такие отношения были у нас со старшиной...

Старшина, после того как зашел в оружейку, сразу направился к шкафам, потом обернулся и увидел нас.

-- А вы что здесь сидите?

-- Готовимся, после обеда в рейд выезжаем, -- ответил Хасан.

-- Я тоже еду, командира уболтал. А то в полку сидеть постоянно уже надоело.

-- Давайте в наш экипаж, товарищ прапорщик, -- предложил я.

-- Да я бы не против, но на 470-й машине нет командира, я с ними еду.

-- Ну, дело хозяйское, -- сказал Хасан.

-- Слушайте, мужики, а пистолетные патроны никто из вас не видел? -спросил старшина.

Мы с Хасаном переглянулись.

-- Нет, не видели, тут валялся цинк, но его уже давно кто-то утащил, -ответил Хасан и спросил: -- А вам зачем эти патроны, товарищ прапорщик?

-- Да так, надо, в общем. Ну, раз нету, так нету, -- сказал старшина и вышел из оружейки.

-- Так, понятно. Значит все-таки эти патроны мы не зря прибрали, -сказал я, глядя на Хасана.

-- Да мне плевать на эти патроны. Мы косяк сегодня выкурим или нет? -начал возмущаться Хасан.

-- Пошли в палатку, там сядем в нашем проходе и накуримся, заодно и мафон послушаем, я кассету сегодня в разведроте взял, сам еще не слушал, -предложил я.

-- Давай, давай, Юра, пошли -- в палатку, на палатку, только пошли, а то здесь нам не дадут посидеть, сейчас взводный придет патроны искать, потом ротный и так далее.

Мы вышли с оружейки и направились в палатку. Вдруг перед нами нарисовался Пипок со своей вечной улыбкой.

Хасан подошел к Пипку, посмотрел ему в лицо и сказал:

-- Пипо-о-о-к, нету у нас пистолетных патронов, не-е-ту. Понимаешь?

-- Какие еще патроны? Мне Серега сказал, что чарс вам дал хороший, с героином.

Хасан достал кусок чарса и, повернувшись к солнцу, посмотрел на него, крутя туда сюда (так проверяют лепешки с гашишем, если есть отблески на солнце, значит, гашиш в вперемешку с героином).

-- Да, точно с героином, ну, сейчас накуримся ништяк, -- сказал Хасан с довольным видом.

Я помахал Пипку рукой и сказал:

-- Ну, давай, Пипок, пошли с нами в палатку, только давай шевели ногами, а то сейчас толпа соберется.

Пипок постучал меня по плечу:

-- Юра, тебя искал, этот, ну, на прапора который отучился, эстонец, сейчас он в саперной роте.

-- А, Индрек. А что он хотел?

-- Афошки ищет вроде, точно не знаю.

-- Ну, кто ищет -- тот всегда найдет. Давай, давай, Пипок, пошли быстрей, там поболтаем.

Мы вошли в палатку и направились к своим кроватям. Кровати в палатке были двухъярусные, моя кровать была нижняя в углу, Хасана рядом. Я упал на свою кровать, а Хасан на свою, Пипок сел рядом с Хасаном.

-- Ну что, музон врубим, послушаем, чего там пацаны поют, -- предложил я и достал с тумбочки кассету.

На тумбочке стояла однокассетная магнитола "SHARP-666", эта магнитола досталась мне как трофей. Полгода назад мы разбомбили духовский караван, в одной барбухайке я наткнулся на эту магнитолу и прихватил ее, больше в этом караване, кроме оружия, ничего ценного не было.

В другом конце палатки раздавались голоса, судя по всему, там как всегда Носорог дрочил чижей.

Носорог -- это хохол из Львова, здоровый такой детина, на конце носа у него была бородавка и к тому же он немного сутулился и со стороны был похож на носорога, беспредельным был этот жлоб, до ужаса, и чижам проходу не давал, он отслужил год, а считал себя чуть ли не дембелем. Я раз как-то сказал ему: "плохо ты кончишь, Носорог, вот помяни мои слова", а ему плевать.