Футбол на всю жизнь

На следующий день, на разборе, Константин Иванович прежде всего и отметил этот недостаток. Когда дошло дело до нас, он, сделав несколько замечаний, сказал:

— А в общем, справились с задачей хорошо. Ты, Шустиков, просто молодец…

От похвалы я воспрянул, но когда менее чем через месяц к нам приехала для первого матча '/8 финала Кубка Европы национальная сборная Италии, меня в составе не оказалось. Я уже готов был, кажется, «расплакаться», но Константин Иванович пригласил меня на беседу.

— То, что ты не выйдешь на поле, Витя, ни в коей мере не должно тебя расстраивать. Это решение идет не от оценки твоей игры лично, а от общего тактического замысла. Нам нужно максимальное усиление, наступательной мощи. Быстрые, мобильные крайние защитники, нацеленные на движение вперед — Дубинский и Крутиков, опытный Шестернев в центре. И — все. Вот когда поедем в Рим, тебе, вероятно, придется потрудиться.

С глубокой благодарностью вспоминаю об этом. Ценнейшее качество Бескова–педагога — внимание к игроку, желание и умение сделать так, чтобы все было ясно. Трудно сказать, насколько это все дорого и важно, насколько это благоприятствует созданию доброй, творческой атмосферы в коллективе.

Матч в Москве, как известно, итальянцы проиграли со счетом 0:2. Я не буду описывать это состязание в деталях, ибо, несмотря на то что минуло уже более одиннадцати лет, оно свежо в памяти у всех любителей футбола, разумеется, тех, кому помнить его позволяет возраст (ведь уже подросли вполне сознательные болельщики, которым тогда едва минуло пять лет).

Однако на одно обстоятельство мне очень хочется обратить внимание, чтобы еще показать, как часто мы не замечаем успехов нашей обороны, высокого мастерства ее игроков. Когда закончился матч, естественно, ему уделила исключительное внимание наша пресса. И вот сейчас, работая над книгой, я отправился в библиотеку, чтобы пережить заново те волнующие минуты. Я прочел восторженные слова в адрес хладнокровного и расчетливого В. Иванова, агрессивного И. Численко и т. д. Все правильно, кроме одного: ни одного слова об игре защиты. Ни хорошего, ни плохого. Словно ее на этот раз и не существовало.

По–иному смотрели на дело, скажем, иностранные журналисты. Альдо Кораделло, корреспондент римской «Гадзетта делло спорт», писал, например: «Большинство русских специалистов и игроков назвало Риверу лучшим игроком сборной Италии. Однако Ривера не имел возможности сделать что–либо полезное. Его просто слишком тщательно опекали. В Лужниках Риверу было не узнать. Заслуга в том, что лучший нападающий Италии был «аннулирован», принадлежит Шестерневу, который внес тем самым большой вклад в победу советской команды. Не давать в течение полутора часов играть такому игроку, как Ривера, обладающему великолепной техникой, быстрому и умному, задача не из легких. Ше- стернев ее выполнил». Могу подписаться под этими словами, удостоверить их справедливость. И вместе с тем не могу не поражаться тому, как умудряются у нас «не замечать» такие явления.

Поздно вечером, когда спектакль на зеленом поле уже был сыгран, состоялся банкет, на котором президент Итальянской федерации футбола Джузеппе Пас- куале заявил:

— Наша команда покидает Москву с поражением, подобно Наполеону. Однако у француза не было шанса взять реванш, а у нас на «Стадио Олимпико» такой шанс есть…

Это произносилось в шутку, но дальнейшие события показали, что в этой шутке был заключен глубокий смысл. Весь месяц не только итальянская, но и буквально вся европейская пресса не прекращали широко освещать предстоящий поединок, при этом не забывая особо подчеркнуть, что у хозяев поля на этот раз самые высокие шансы.

Дуэли в Риме предшествовал целый ряд событий, больших и маленьких, которые придавали предстоящему матчу, и без того имеющему колоссальный психологический накал, еще большее напряжение. Во–первых, в Москве за грубость и нетактичное поведение был удален с поля крайний нападающий Паскутти, а за восемь минут до конца из–за травмы поле покинул Сормани. На основе этого итальянская пресса развернула целую кампанию в защиту своих игроков, стараясь тем самым поднять боевой дух команды и воодушевить ее, зажечь жаждой реванша.

Во–вторых, на матч в Лужниках впервые за много лет в составе сборной не был заявлен Яшин, а его место занял Урушадзе. Это событие приковало к себе всеобщее внимание, особенно за рубежом. Хотя на пресс–конференции Константин Бесков разъяснил, что отсутствие Льва Ивановича объясняется его физической и психологической перегрузкой, зарубежные журналисты единодушно писали о том, что это «казнь за неудачи в Чили». Казнь не казнь, а мы в сборной тоже считали, между прочим, что Леву не пригласили, считая, что он уже «выдохся». Во всяком случае он был в Москве, но не привлекался ни к одной тренировке и вообще даже не показывался на базе.

И вдруг, как гром среди ясного неба: Яшин едет на «Уэмбли», где состоится «матч века» между сборными Англии и ФИФА в честь столетия английского футбола. Поединок проходил 23 октября, и в тот день имя нашего вратаря буквально знал и повторял весь континент. Он стал героем мирового футбола.

Весть об этом застала нас где–то в пути, и, услышав ее, Валя Иванов улыбнулся:

— Ну, Витька, в Риме будешь прикрывать грудью Яшина.

— Ты думаешь, его вновь вернут?

— Пусть попробуют не вернуть…

Пробовать, конечно, никто не стал. Прибыв на очередной сбор, я застал там Льва Ивановича, который, оказывается, прибыл еще накануне.

— Уже успел потренироваться, — радостно сообщил он.

Мне всегда было интересно следить за людьми, к которым по тому или иному поводу пришло большое признание, громкая спортивная слава. Как они себя ведут?

Яшин вел себя самым обыкновенным образом, словно писали и говорили не про него. Как всегда, был сдержан, немногословен. В воскресенье выдался удивительно добрый день поздней московской осени, и он попросил у Константина Ивановича разрешение съездить на рыбалку. Вернулся минута в минуту, как обещал.

Тренировался ежедневно. О предстоящей игре не говорил. Только однажды, когда я заметил ему:

— Хорошо вам, Лев Иванович, вы вот человек опытный, не волнуетесь. А мне–то каково! — Он как–то устало улыбнулся:

— Как же не волноваться, Витя. Сыграешь плохо — значит, конец. А хорошо в таком матче сыграть трудно. Трудно, но необходимо…

Мы, повторяюсь, часто ругаем наш футбол, наши команды. Как жаль, что миллионы болельщиков не могут пережить хоть один раз то, что мы переживаем, видим десятки раз, что пережили тогда в Риме. Многоликая Италия с ее богатейшей футбольной историей, с освещенными десятилетиями традициями признавалась в безоговорочном уважении к русскому футболу, в своем преклонении и страхе перед ним.

Обстановка перед матчем была очень и очень напряженной. Ведь от его исхода полностью зависело, кто выйдет в четвертьфинал. Итальянская пресса подогревала всячески своих игроков; в день матча многие газеты вышли с аншлагами — «Вперед, Италия».

Константин Иванович Бесков и другие руководители команды всячески стремились оградить нас от этого ажиотажа, но вместе с тем предупреждали, что будет трудно и что в этом состязании надо проявить особое присутствие духа.

— Ребята, я безоговорочно верю в вас и знаю, что сегодня каждый покажет все лучшее, на что он способен, — такими словами он напутствовал нас перед самым выходом на поле.

Я счастлив до сих пор, что сумел тогда оправдать доверие и надежды Бескова. Об этом он сам заявил в печати, и я не могу сейчас отказать себе в удовольствии привести его слова, опубликованные тогда (вырезки из газет я любовно храню до сих пор). Отвечая на вопрос корреспондента о том, кто из наших футболистов сыграл в этом матче наиболее удачно, Константин Иванович заявил:

— В целом все игроки проявили хорошую игровую дисциплину, стремясь выполнить намеченный план игры, и проявили хорошие волевые качества. Выделить среди них можно Л. Яшина, В. Иванова, И. Численко, В. Воронина, В. Шустикова и А. Шестернева. Почему?