Драматическая миссия. Повесть о Тиборе Самуэли

— Безобразие! — кричал Гарбаи. — В VIII районе левые терроризируют избирателей!

Члены комиссии взволнованно обступили председателя Правительственного Совета. Гарбаи размахивал листками бумаги, крепко сжимая их в руке.

— Смотрите. Они состряпали списки кандидатов левой оппозиции и подсовывают избирателям!

Самуэли взял у него из рук списки и пробежал глазами один из них.

— Вылазка левых? — удивленно спросил он.—

С чего вы взяли? Тут значатся как кандидаты объединенной партии — Пейдл, Бухингер и другие правые социал-демократы… Они, если помните, 21 марта противились объединению рабочих партий и провозглашению Советской республики. И до сих пор отказываются участвовать в работе наших органов… Нет, это явная вылазка правых!

— Бросьте! — распаляясь, кричал Гарбаи. — То, что вы смотрите, — это же официальный список. Я сам не одобряю, что туда внесли правых, но дело в принципе. Я за честные выборы! — Он шагнул к Самуэли. — Это ваши сторонники, товарищ Самуэли, занимаются фальсификацией, и вам не мешало бы призвать их к порядку!

Самуэли спокойно прочитал другой список и понял: левые в самом деле выдвинули по этому списку в основном только своих единомышленников. Они, конечно, своевольничают, но ополчиться сейчас против них — значит оказать услугу правым! Беда не в том, что в числе депутатов окажется кое-кто из правых лидеров, — плохо, что их пытаются протащить, прикрываясь авторитетом объединенной партии, хотят ее же руками расчистить путь врагам диктатуры пролетариата.

— Честные выборы — вот что главное! — неистовствовал Гарбаи. — Пора покончить со своевольничаньем леваков! Они бросают тень на новый правопорядок, они компрометируют нас в глазах мирового общественного мнения…

Самуэли молчал.

Наверное, молчание его длилось слишком долго, потому что лицо Гарбаи стало багрово-лиловым, казалось, его вот-вот хватит удар. На помощь Тибору пришел народный комиссар внутренних дел Енё Ландлер.

— Ничего не надо предпринимать, товарищ Самуэли, — спокойно сказал он. — Правительство не вправе вмешиваться в ход выборов. Центральная избирательная комиссия проверит результаты голосования и, если что не так, назначит новые выборы.

Гарбаи успокоился и уехал. Разошлись и остальные. А Самуэли долго еще стоял, погруженный в свои мысли. «Дождался, пока Ландлер спас положение, — досадовал он. — Надо было объясниться начистоту… Но что я мог сказать? Что я сочувствую тем, кого Гарбаи причисляет к левым? Но ведь это неправда, я и сам осуждаю левацкие загибы. Заявить, что я по горло сыт объединенной партией, всеми этими бёмами и гарбаи? Нет, тоже не годится. В объединенной партии есть немало таких, как Енё Ландлер… До 21 марта он состоял в социал-демократической партии, а сейчас действует заодно с коммунистами…»

Вечером на заседании Правительственного Совета обсуждали вопрос о ходе выборов. Говорили и об инциденте в VIII районе Будапешта. Одни клеймили провокацию правых, другие осуждали самоуправство левых, но все сошлись на одном: необходимо провести расследование. Самуэли тоже назначили в комиссию по разбору этого дела. И выяснилось, что оппозиционно настроенные левые, действительно, кое-где раздавали списки своих кандидатов, выдавая их за официальные. Но п официальный список, куда контрабандой внесли правых кандидатов, тоже был объявлен незаконным. Назначили новые выборы…

Каких только дел не поручали Тибору!

Правительственный Совет, зная, что он провел целый месяц в Приюте инвалидов войны, предложил ему заняться их обеспечением. Задача трудная, но Самуэли не пришлось долго уговаривать: партия поручила, значит, будет сделано, таков закон его жизни.

Он пригласил к себе доктора Хаваша.

— Банди, назначаю тебя моим заместителем, — топом, не допускающим возражений, заявил Тибор. — Сразу за дело!

— Но я лечащий врач, мое призвание работать в клинике… — пытался было отказаться доктор Хаваш.

— Это поп пусть печется о спасении душ только в своем приходе, а мы должны искоренять зло на всей земле. Как ты можешь замыкаться в стенах больничной палаты?.. Не скрою, работа трудная, все придется начинать заново. Первое — надо взять на учет инвалидов, солдатских вдов и сирот. Второе — выяснить их нужды и оказать посильную помощь. Понял?..

— Да, но где взять средства?

— О средствах позабочусь я. Все остальное — твое дело. Итак, договорились. Передавай привет жене, да смотри не забудь…

А теперь Тибору поручили подготовку первомайского праздника. И он снова загорелся: «Международный день пролетарской солидарности наша столица должна встретить в праздничном убранстве! Пусть в город придет веселье! Мы устроим на улицах и площадях Будапешта народные гулянья…»

Подготовка к первомайскому празднику отняла много сил и времени. Лучшие архитекторы, скульпторы, художники-декораторы готовили эскизы праздничного оформления. Работали увлеченно. Самуэли обсуждал с ними каждый эскиз, радовался и волновался.

Словом, все шло как нельзя лучше, и вдруг… Подрядчики представили баснословную смету! Пятьдесят миллионов крон и ни филлером меньше.

— Если бы у нас были такие деньги, — пытался увещевать их Самуэли, — мы бы раздали их прежде всего инвалидам и солдатским вдовам. И это было бы самым достойным празднованием Первого мая.

Подрядчики хмуро молчали.

— Хорошо, — сказал Самуэли, — выделите троих человек. Я буду с ними разговаривать.

Через десять минут трое подрядчиков из самых заядлых, задававших тон, подошли к Самуэли.

— Слушайте меня внимательно! — сказал он. — Пролетариат готовится к празднику — первому свободному Первомаю. Художники создали прекрасные эскизы! Советская власть может выделить на праздничное оформление не больше пяти миллионов крон.

— Не уложимся… — пожимали плечами подрядчики.

— А ну-ка прикинем! Может, уложимся? Ради такого дела придется поступиться барышами. А я вам кое в чем помогу, — и понизив голос, добавил: —

Вы трое несете личную ответственность за то, чтобы расходы не превысили пяти миллионов. Понятно?

А теперь действуйте! — Последние слова он произнес повелительным тоном и уехал.

Подрядчики недоумевали. Ну и нарком! Начал с просьбы, закончил угрозой. Ничего не поделаешь — придется выкручиваться. Судили, рядили, спорили и сошлись на шести миллионах. Один миллион, как ни бились, не могли урезать. Во избежание лишних неприятностей, толстосумы решили даже раскошелиться и покрыть перерасход из собственного кармана…

К тому времени представил смету и доктор Хаваш. Начинать нужно было с главного — назначить инвалидам войны пособие, повысить пенсии солдатским вдовам и сиротам. Много ночей провел Самуэли, изучая проект государственного бюджета, изыскивая средства на нужды социального обеспечения. Но как ни бился — не хватало нескольких миллионов.

— Отдайте нам деньги, сэкономленные на праздничном оформлении, — потребовал он от финансовых органов. А подрядчикам сообщил: — На товарную станцию в Йожефварош прибыло несколько вагонов с кумачом. Предоставляем его в ваше распоряжение. Уверен, это намного сократит расходы.

— Этак мы, пожалуй, и в пять миллионов уложимся, — с облегчением вздохнули подрядчики. — Спасибо за помощь, а то, грешным делом, мы думали, что вы забыли о своем обещании.

— Обещая вам помочь, — лукаво улыбаясь, ответил Самуэли, — я имел в виду нечто другое — хотел, чтобы вы свернули с капиталистических рельсов!

Вскоре в художественных мастерских закипела, работа…

О Самуэли пошла слава как об энергичном руководителе, взыскательном, но справедливом человеке… «Такого вокруг пальца не обведешь, — говорили о нем, — живо выведет на чистую воду!»

Но далеко не всем пришлась по душе растущая популярность Тибора Самуэли.

— Ты не мог ужиться в Наркомате по военным делам, но, говоря честно, это тебя ничему не научило, — съязвил Гёндёр, встретив однажды Самуэли на заседании Центрального Совета рабочих депутатов.