Курьезы холодной войны. Записки дипломата

Зная, что ни в одну социалистическую страну нельзя было приехать и найти с ходу гостиницу, а при имевшем тогда место массовом наплыве туристов и других заинтересованных визитёров в бурлившую Прагу, мы решили заказать себе номера через агентство путешествий, которое обслуживало участников нашей конференции. В агентстве нам сообщили, что нам нужно сначала позаботиться о визе, на которую потребуется неопределённое время, а потом выбрать дни поездки. Согласно нашему статусу международных служащих мы по линии МИДа были приравнены к дипломатам, и нам выдавались советские дипломатические паспорта, с которыми, по крайней мере до весенних событий в Чехословакии, визы туда не требовались. Агент решил убедиться в том, что это положение не изменилось, и, сделав несколько звонков, подтвердил действие старого правила.

Теперь мы перешли к обсуждению вопроса о гостинице. Наведя необходимые справки, наш агент сообщил, что с гостиницами в Праге в это время было очень трудно. Единственное, что он мог предложить, были самые дорогие номера «люкс» в центральной гостинице Праги, которые следовало оплачивать только в долларах и предпочтительнее сразу, так как при любой задержке и эти номера могли уйти. Кроме того, мы должны были также за доллары выкупить купоны на питание по разряду «люкс» на оба дня пребывания в гостинице. Посоветовавшись, мы согласились на предложенные условия и соответственно оформили заказ, получив подтверждающие его бумаги. На дорогу и на разные мелкие расходы мы разменяли небольшие суммы шиллингов на чехословацкие кроны.

С восходом солнца в назначенный день середины мая мы выехали из Вены на нашей тёмно-зелёной «Волге», привлекая всеобщее внимание необычностью её формы и медленным ходом. По нашим расчётам, при нескольких остановках в пути мы должны были прибыть в Прагу в 4–5 часов вечера. Желая получше увидеть страну, мы выбирали второстепенные дороги, которые шли через деревни, посёлки и города. Проезжая по словацкой, а затем чешской части страны, мы не видели, по крайней мере внешне, каких-либо проявлений того внутреннего бурления, которое, согласно международным СМИ, охватило сё в целом. Останавливаясь неоднократно для перекуса или уточнения маршрута и коротко по-русски общаясь с населением, мы нигде не замечали никаких признаков изменений по сравнению с прошлым опытом посещения Чехословакии, в том числе по отношению к русским. Страна, казалось, жила в прежнем спокойном режиме устоявшегося, знакомого социализма.

Как мы примерно и рассчитывали, около пяти вечера наша очень советская «Волга» с несвойственными таким машинам швейцарскими номерами, озадачивавшими местную публику в этой комбинации, уже въезжала на улицы Праги. На пути к центру города опять-таки ничто не обращало на себя внимания, как что-то необычное. Однако в самом центре Праги картина резко поменялась.

Прежде всего, в глаза бросалось необычно большое число людей на улицах. Люди не просто шли куда-то по своим делам, как это обычно бывает в многонаселённом городе, а стояли крупными или небольшими группами, нередко держа в руках газеты или листовки и что-то активно обсуждая. В некоторых местах были просто большие толпы, слушавшие выступления ораторов, а в других можно было видеть человека, стоявшего на ящике или табуретке и обращавшегося с речью и с призывами к прохожим, некоторые из которых останавливались и удостаивали его своим вниманием, слушая его или вступая с ним в разговор. Повсюду ходили и стояли продавцы газет, среди которых было немало просто мальчишек, размахивавших своим бумажным товаром и выкрикивающих последние новости, чьи заголовки крупными аншлагами срывались с первых страниц. Постоянно можно было видеть людей с пачками самых разных листовок и других печатных материалов, часть которых они раздавали бесплатно, а за другие брали деньги. Народу на улицах было так много, что, казалось, будто никто не ходит на работу. Люди толпились и на тротуарах, и на проезжей части улиц и площадей, очень затрудняя движение транспорта. В целом представшая перед нами картина создавала впечатление какого-то всеобщего хаоса, в котором никому невозможно было разобраться. Это было действительно бурное кипение народа, и подобное никому из нас нигде и никогда не приходилось видеть.

Нам хотелось поскорее оформиться в гостинице и пойти в город, чтобы, смешавшись с толпой, испытать этот необыкновенный феномен. С трудом пробираясь по запруженным народом улицам, мы наконец подъехали к своей гостинице, но, за обилием запаркованных около неё машин западных марок, были вынуждены оставить «Волгу» несколько дальше от её входа. В вестибюле гостиницы тоже было необычно оживленно, толпились группками клиенты и посетители, слышалась речь на иностранных языках, в шторой превалировал немецкий.

Мы подошли к прилавку регистрации и, дождавшись своей очереди, по-русски обратились к портье по поводу номеров и предъявили документы оплаченного заказа. Оп откровенно недовольно взглянул на нас и, притворившись, что совершенно не понимает по-русски, ушёл во внутренние помещения. Мы впервые испытали на себе проявление к нам неприязни только потому, что мы были русские, что свидетельствовало о тех настроениях, которые стали распространяться среди некоторых слоев населения.

Через несколько минут наш портье вернулся в сопровождении своей коллеги, которая сразу направилась к нам, а он стал заниматься следующим после нас клиентом. Подошедшая сотрудница гостиницы тоже обратилась к нам по-чешски, и хотя её можно было понять, для облегчения общения мы спросили, на каком иностранном языке она предпочитает разговаривать. Довольно нехотя она упомянула английский и немецкий. Тоща, переходя на английский, мы ей объяснили, что у нас заказаны три номера «люкс», оплаченных в долларах с этого дня, и передали соответствующие квитанции. Взяв эти бумаги, администратор стала их внимательно изучать, а затем, не говоря ни слова, утла во внутренний офис.

Вернувшись через 5–7 минут, она сообщила нам, что наш заказ был оформлен ошибочно, так как на день его принятия у них уже не было номеров, как их не было и на момент нашего разговора с ней. Мы тогда её спросили, могут ли они выяснить в таком случае наличие номеров в других гостиницах города, поскольку, если с нами была допущена ошибка, то это было не по нашей вине. Когда она с некоторым недовольством ответила, что этим должны заниматься сами клиенты или оформлявшее их агентство, мы, посовещавшись, решили потребовать от гостиницы вернуть нам наши деньги в долларах за номера и питание. Услышав нашу просьбу о возвращении денег в долларах, администратор пробурчала, что они обратно денег в валюте не возвращают и что такой случай, как с нами, у них происходит в первый раз. На этом, ничего опять нам не сказав, она ушла снова в офис.

Вместо неё к нам теперь вышел другой администратор, который, говоря по-английски, сказал, что, видимо, наше агентство действительно допустило ошибку при оформлении нашего заказа, так как свободных номеров «шоке» у них не было, но с учётом сложившегося положения они могут предоставить три номера первой категории и компенсировать разницу купонами на напитки и сувениры в магазинчике гостиницы. У нас другого выхода не было, и нам пришлось согласиться на предложенный вариант выхода из этой неприятной ситуации.

Несмотря на высокую цену, наши номера оказались очень непривлекательными и даже не были должным образом приготовлены. После неприязненной встречи с администраторами это наводило на мысль, что, может быть, номера были оставлены нам в таком виде преднамеренно. После душа мы договорились перед выходом в город поужинать в гостинице на купоны. Ужин давали в небольшой и не располагающей к трапезе комнате, однако поданное было вполне съедобным, но скорее отвечало стандарту местной столовой, чем ресторану гостиницы за валюту. Несколько разочарованные приёмом в гостинице, мы вышли на заполненные народом улицы.

Стоял очень приятный и светлый пражский вечер середины мая. Пробираясь сквозь толпы людей, которых в этот час на улицах было ещё больше, чем когда мы въезжали в город, мы постепенно добрались до Вацлавской площади, полностью заполненной народом. Здесь шёл очередной политический митинг, на котором коротко выступали разные ораторы, встречавшие в основном одобрительные аплодисменты и крики присутствующих, хотя порой раздавались свист и возгласы протеста. Не зная языка и не разбираясь должным образом в непростой, динамичной политической ситуации страны, мы не могли вынести какую-либо оценку происходящему митингу