Дела и люди века: Отрывки из старой записной книжки, статьи и заметки. Том 1

17-го марта, генерал-адъютант Милютин представил Государю Императору Александру Николаевичу записку следующего содержания: «По случаю командировки генерал-адъютанта князя Воронцова в Крым, полагалось бы ныне же официально объявить, на каких главных основаниях Вашему Императорскому Величеству угодно установить для крымских татар отбывание на будущее время воинской повинности. Если Ваше Величество соизволите одобрить представляемый при сем проект отношения к министру внутренних дел, то копии с него будут вручены сегодня же князю Воронцову, с тем, чтобы одну из них он мог немедленно по прибытии в Крым передать таврическому губернатору».

В проекте отношения к министру внутренних дел было изложено: «В Высочайшем указе 1-го января сего года правительствующему сенату о введении всеобщей воинской повинности, хотя и не сделано исключения для крымских татар собственно по отбыванию этой повинности, но в отношении самого порядка её выполнения постоянно имелось в виду установить для них такие облегчения, которые соответствовали бы их образу жизни и понятиям, о чём Государю Императору, в бытность Его Величества в Ливадии, благоугодно было лично объявить представителям татарского населения Крыма. В настоящее время составляется особое по этому предмету положение на следующих главных основаниях: крымские татары будут поступать на службу в особые части, расположенные в Новороссийском крае, и на первое время предлагается образовать отдельный эскадрон в пределах Крымского полуострова, с тем, чтобы они имели полную возможность исполнять все правила их веры и сохранить образ жизни, соответственный их религиозным требованиям. При этом имеется в виду даже форму обмундирования эскадрона применить к национальной их одежде. С Высочайшего Государя Императора разрешения, имею честь сообщить о сем вашему высокопревосходительству для объявления татарскому населению Крымского полуострова».

Государь соизволил одобрить. На записке собственною его величества рукою начертано: «Очень хорошо».

Татарское население Крыма, по своему происхождению, образу жизни, характеру и языку, разделяется на две категории, резко отличающиеся друг от друга, а именно: на татар-степняков и татар-горцев. Первые — прямые потомки монголов, вторые происходят преимущественно от генуэзцев и греков, принявших мусульманскую религию во времена владычества в Крыму татар. Степняки населяют уезды Перекопский и Евпаторийский и плоскости уездов Симферопольского и Феодосийского; горцы же занимают весь Ялтинский уезд и горные части уездов Симферопольского и Феодосийского. Занятия степняков состоят в хлебопашестве и скотоводстве. Горцы занимаются, большею частью, садоводством, огородничеством, табаководством и виноделием. Последние, как все вообще ренегаты, отличаются большим фанатизмом, нежели степняки, и нелюбимы последними, которые зовут их «татами» (сокращенно от слова «муртат», что значит: ренегат). Поэтому все выселения татар из Крыма не были общи. Эмиграция 1860–1863 годов коснулась в наиболее значительной степени татар-степняков, а переселение 1874 года задумано и развилось преимущественно среди татар горцев.

17-го марта, князь Семен Михайлович выехал из С.-Петербурга. Объезжая горные уезды Таврической губернии, он посетил все наиболее значительные татарские общества, входил с народом в объяснения, выслушивал их жалобы, обнадежил царским словом — и остановил переселение.

Вот что доносил государю, по возвращении в Петербург, князь Воронцов 14-го апреля 1874 года.

«Вашему императорскому величеству благоугодно было повелеть мне: исследовать на месте о причинах, вызвавших стремление крымских татар к выселению из пределов России, собрать сведения о том, в чьи руки, на каких условиях и за какие цены продают татары принадлежащие им земли и составить предположение о тех способах, какими было бы всего удобнее, не прибегая к принудительным мерам, остановить означенное стремление и удержать необходимое для края население.

Во исполнение такого высочайшего вашего величества повеления, посетив населенные татарами Симферопольский, Феодосийский, Ялтинский и Евпаторийский уезды Таврической губернии, имею счастье донести вашему императорскому величеству, что волнение между татарским населением произошло, главнейшим образом, вследствие издания нового закона, подчиняющего татар отбыванию воинской повинности, от которой до сего времени они были свободны.

К этой новой повинности татары отнеслись тем более несочувственно, что у них составилось убеждение в чрезмерной её обременительности; так, например, татары полагали, что все 20-тилетние будут ежегодно поголовно забираемы в солдаты, что, кроме того, всё мужское население до 40-летнего возраста будет обязано нести службу и т.п. Причина такого ложного понимания устава о воинской повинности заключалась в том, что устав, написанный на чуждом для них языке, не был своевременно растолкован им надлежащим образом административными властями, вследствие чего толкование устава попало в руки полуграмотных писарей и разных мелких ходатаев, видевших в этом случае возможность поживы и действительно извлекших из населения более 10 000 рублей за написание просьб о выселении. (Против этого пункта государь император положил резолюцию: «желательно обнаружить этих лиц»). С другой стороны, необъяснение татарам вместе с обнародованием устава о воинской повинности предположенной относительно их меры, состоящей в том, что они будут назначаемы в отдельные части, поселило у татар мысль, что призванные из них на службу будут рассеяны по разным полкам и лишатся возможности исполнять свои религиозные обряды.

Таким образом возникшее между татарами стремление к выселению было, так сказать, естественным последствием совокупности изложенных причин, неблагоприятно подействовавших на умы населения; каких либо внешних подстрекательств к выселению мною не замечено.

Но, независимо этой главной причины, существуют еще издавна некоторые побочные, которые в значительной степени поддерживали у татар раз возникшее намерение оставить пределы России. Всё татарское население Крыма можно разделить: на степных татар, населяющих северные уезды губернии, горных судакских и южнобережских. Степные татары, в значительном большинстве, не имеют собственных земель. Они живут десятинщиками на землях помещичьих и казенных, отдаваемых в аренду, и терпят большие притеснения, в особенности от арендаторов казенных земель. Экономическое положение этих татар крайне дурно, а пятилетний неурожай и падеж скота привел их в самое бедственное положение, так что выселение из пределов России представлялось их воображению делом, могущим только улучшить их положение. Горные татары, проживающие в окрестностях Судака, более обеспечены в средствах к жизни, но, населяя горные ущелья и не имея, но отсутствию путей сообщения, сношений с другими народностями, они представляются народом совершенно невежественным и полудиким, в котором сильно развит религиозный фанатизм. Намерение выселиться они объясняют внушением, ниспосланным им свыше, и никаких других мотивов к переселению не высказывают. Что касается татар южнобережских, то они пользуются большим благосостоянием, гораздо развитее остальных татар, почти все знают русский язык, и между ними были волости, как, например, Байдарская, из которой ни один татарин не подавал прошения о дозволении выселиться.

До моего приезда в Крым прошений о выселении было подано губернатору около двух тысяч и во всех почти прошениях употреблялась стереотипная фраза: «если со стороны закона нет к этому препятствий». Причем указывалось на дозволение, данное в 1861 году татарам, выселяться из пределов России. Если бы с самого начала прошения были возвращаемы с отказом в выдаче паспортов, как это неоднократно советовал таврический муфтий, то это значительно бы ослабило начавшееся волнение. Невозвращение же прошений поселило у татар убеждение в законности просьб и надежду на удовлетворение оных, что вынуждало и других просить о том же, дабы не отстать от своих единоверцев. Хотя губернатор, пред моим приездом, и предложил циркулярно полицейским управлениям объявить по городам и волостям, что прошения о выселении будут оставлены без последствий, но татары этого не поняли, объясняя, что если прошения не возвращены, то, значит, надежда на получение паспортов не потеряна.