Воспоминания о людях и событиях моей жизни

В Зеленоградской снимали дачи многие подруги Вали: Вера Серебрякова с мужем Левой и дочкой Таней; Лена Валерштейн с мужем Витей, дочкой Олей и двумя внуками; Аня и Фред Корецкие с детьми и внуками; Валя и Леня Варакины, Наташа Тагер с мужем Толей и детьми; Галя и Гриша Орловские с детьми и родителями. Со временем, когда в дальнем Подмосковье стало можно получить небольшой земельный участок, все эти люди стали владельцами своих дач, а к нам приезжали в гости.

Из всех перечисленных друзей хочу отметить Леву Лапидеса. Для меня он был очень близким человеком. Он участвовал в благоустройстве нашей дачи. Мы с ним построили три цветочные террасы ( вдоль автомобильной дороги). Он привез большие валуны, которые украшают дорожку к калитке на ул. Свердлова. В компании с ним много играли в преферанс. С Верой Серебряковой он со временем развелся и женился на Лии Романовне, которая тоже бывала у нас на даче. К большому горю всех нас Лева ушел из жизни в 1985 году.

Наш участок всегда был очень красивым. Его красота исходит, прежде всего, от значительных размеров, ни у кого нет такой большой земли. Украшают участок большие деревья - красив могучий дуб посередине участка, аккуратная ель, недалеко от него, выращенная нами. На западной поляне радует глаз высоченная сосна, а недалеко от нее подрастает молоденькая сосенка, которая заменит соседку. На участке много берез, елей, кленов, рябины, черемухи, лип. Приятно видеть многочисленные кусты орешника с зелеными и красными листьями. По началу нашей жизни в Зеленоградской мы сажали много яблонь. Какое-то время они плодоносили. Особенной популярностью среди наших друзей пользовались плоды китайки. Все с удовольствием брали пакеты с этими яблочками и варили вкусное варенье. Со временем, когда не стало нужным самим выращивать яблоки, а все можно купить, да и когда силы поубавились, яблонь становится все меньше и меньше.

В первые годы жизни на даче я с помощью Симочки проложил дорожку от восточной калитки до поляны с дубом. С обеих сторон от нее посадили множество красивых цветов. На этой дорожке учились ходить внуки Оля и Дима, а попозже Алена и Наташа. Позднее Марик выложил дорожку плиткой и она стала еще красивее. Всегда была хороша большая луговина в западной части участка. Я называю ее "Ясная Поляна". Когда Саша жил в России, он со своими товарищами гонял там в футбол. Леня любил крутить мяч, привязанный к столбу. Со временем, когда наметился раздел земли на участке, я перенес туда свои грядки. Вид западной поляны несколько поблек, но зато хороша стала поляна на востоке, где раньше был огород.

С большой благодарностью вспоминаю милых дам, которые подарили нам много красивых кустов и цветов для посадки на "большой земле". Это Екатерина Александровна Викторова, Инна Сергеевна Бояркина и Татьяна Александровна Власова. Никого их них не осталось в живых. Инна была подругой Ляли, вместе с ней окончила Тимирязевскую академию и работала в области цветоводства. Нам она подарила три замечательных куста сирени- сорта, который вывел Колесников. Они много лет украшали наш участок. Еще она дала мне розы, клематисы, барбарис, флоксы и другие цветы.

С Татьяной Александровной я тоже познакомился через Лялю. У нее был хороший дом в Зеленоградской на Институтской улице, построенный еще ее родителями. От нее я вывозил растения тачками. На них к нам приехали и прижились красный орешник, персидская сирень, аралия, астильба (высокая) и многие другие. От тети Кати ( маминой подруги) везти растения приходилось на двух электричках, поскольку ее дача была на 42 км от Казанского вокзала. Но я не ленился, ездил от нее с растениями раза два или три. Оттуда к нам на участок приехала простая сирень, спирея, боярышник, малина, смородина и т.д.

Наличие дачи и участка, чистый воздух, хорошая вода в колодце, начало большого леса за нашим забором, легкий физический труд и возможность заниматься физкультурой на нашем участке, который к тому же был всегда очень красивым, способствовали укреплению здоровья его обитателей. На даче с удовольствием жило наше старшее поколение: Вера Константиновна, Дед, моя мама, Елизавета Константиновна. У каждого из них был свой характер, манера, пристрастия, но все они любили нашу дачу.

Профессор Львова, приехав в Зеленоградскую, сразу садилась на скамеечку у грядки с клубникой и яростно выдирала сорняки, а иногда и побеги ягод. Елизавета Константиновна занималась приготовлением еды для Шихматовых-Бруссер. Я думаю, что об этих двух дамах я не буду вспоминать подробности их жизни, так как это замечательно сделала Валя в своих мемуарах, посвятив каждой из них отдельную главу [21].

Дед – Израиль Маркович – больше всего любил быть около сына Марика, который постоянно что-то ремонтировал, сооружал, обрабатывал, отец старался ему помочь – поддержать части забора и т.п.

Моя мама любила приезжать на дачу. Часто она прибывала туда в конце мая, когда буйно цветут одуванчики. Тогда у нас еще не было своей кухни и они с Елизаветой Константиновной толкались в маленьком помещении своими "задами". При этом они вели беседы на французском или немецком языках.

Для меня наличие дачи имело громадное значение для укрепления здоровья после инфаркта в 38 лет. Помимо гимнастики на участке я совершал прогулки по лесу. В начале пешком, потом с чередованием ходьбы с короткими пробежками, а через несколько лет я бегал трусцой до Матюшинской опушки.

Зимой я тоже приезжал на дачу и катался на лыжах, но ночевать не оставался. Постепенно увеличивал дистанцию и спустя годы ходил до Тишково и обратно. Это примерно составляло 20 км. Помимо увеличения физических нагрузок, я получал моральное удовлетворение. Во-первых, что могу это делать, а во-вторых, в лесу зимой очень красиво. Орешник и другие кусты под тяжестью снега наклоняются и образуют белые арки. Громадные ели бросают тень на лыжню, а выходишь на поляну – все кругом искрится от лучей солнца. И тогда меня охватывало чувство радости бытия.

Распорядок дня на даче зимой у меня был такой. Приезжал на электричке, приходил на дачу, разгребал снег, чтобы добраться до восточной кухни и затапливал печку, доставал из колодца воду. На топку печи уходило часа два, потом закрывал дымоход, вставал на лыжи и скользил на них по очень живописному маршруту. На поляне перед Тишковым (конец первой половины моего маршрута) съедал несколько конфет, отдыхал минут 15–20 и шел обратно тем же путем. На дачу приходил засветло, на кухне было относительно тепло (+10–15° С), обедал, отдыхал часа 2–3 и шел на электричку. Компаньоны у меня бывали очень редко, а до Тишкова почти никто не ходил, так что все это я проделывал в одиночестве.

Летом у нас на даче очень многие играли в пинг-понг. Для этого имелся хороший стол и много свободного пространства вокруг него. Наиболее успешными игроками были Игорь Янкелевич (муж Ани Бруссер), Марик и Вера Серебрякова. Со временем подросли и стали чемпионами Дима Бруссер и Таня Серебрякова. Позднее, когда подросли наши внуки, их любимым занятиями на даче стали вечерние и ночные костры. На них пеклась картошка, потом стало появляться пиво и кое-что другое. На эти костры приходили соседские мальчики и девочки, и всегда было весело и достаточно тихо.

Первые годы жизни на даче на втором этаже жили я с Симочкой и Марик с Валей. На "верхотуре" ( так мы называли это место) нам всем очень нравилось. Старшее поколение и дети внизу, а там мы чувствовали себя свободно и могли предаваться нашим чувствам. Мне нравилось залезать носом в Симочкины волосы и вдыхать с упоением ее аромат и казалось, что при этом он усиливается. Когда я обнимал ее, она расслаблялась и льнула ко мне, тогда в моей душе начинала играть музыка счастья.

Сверху открывался хороший вид на участок, лес. В летние месяцы от земли поднимался замечательный аромат. Пахло землей, травой и цветами. Это пьянило и соединяло нас в одного человека, полного радости и блаженства.

Отсутствие ограничений в нашей жизни особенно ценили я и Симочка, так как в Москве мы долго жили в коммунальной квартире. Вот так в своих воспоминаниях я подвел читателя к очень важной для нас в то время теме - жизни в московской квартире с соседями и неизбежными при этом трудностями и недостатками. Так мы плавно перейдем к следующей главе мемуаров.