Адмирал Ушаков

Сразу же после ухода Войновича из Севастополя Ушаков приступил к строительству госпиталя на триста коек и привёл в порядок старые, сильно запущенные госпитальные помещения. Военные обстоятельства не могли отвлечь Ушакова от этого важного дела. Уходя с флотом на боевые операции, Ушаков не забывал давать указания о наблюдении за строительством госпиталя и заботливом уходе за больными.

«Если найдутся свободные люди, — писал он капитану Доможнрову в приказе от 30 июня 1790 г., остававшемуся начальником порта, — не оставьте вспомоществовать старанием вашим о построении новой госпитали и о поправлении старых, имейте старание о сбережении больных . служителей сходно с предписанием от меня об оном сделанным»¹⁸³.

Благодаря заботам Ушакова на высоком берегу Южной бухты, напротив города, было выстроено светлое двухэтажное каменное здание госпиталя на триста коек. Рядом с ним находились казармы для госпитальных служащих.

Внимательно следил Ушаков и за содержанием больных в госпиталях. Он часто посещал их и давал чёткие указания по устранению замеченных недостатков.

Однажды, осматривая госпитали, он обнаружил большую смертность больных от поносов благодаря тому, что «в содержании пищи и питье состоят некоторые недостатки». Он немедленно приказал конторе Севастопольского порта «для лучшего содержания больных» отпускать достаточно пшеничной муки на варку киселя и выпечку булок. Других больных Ушаков распорядился кормить свежими продуктами, покупая «на варение шей капусту и прочее, что необходимо нужно» и вообще всемерно стараться «о здоровье служителей»

Проводивший обследование Севастопольского порта но специальному указанию Павла I в 1797 г. контр-адмирал Карпов отметил в своем докладе, что госпиталь «бельём и прочими надобностями снабжен достаточно, больные пользуются и содержатся с рачением» ^{184 185}.

Хорошая организация лечебного дела в морских госпиталях Севастополя была исключительной заслугой Ф. Ф. Ушакова.

Под неослабным наблюдением Ушакова для корабельных экипажей были построены каменные одноэтажные сухие и чистые казармы, покрытые черепицей. По берегу порта были воздвигнуты многочисленные здания Адмиралтейства, мастерских и магазинов, где хранилось всевозможное корабельное имущество. На берегу против каждой стоянки кораблей были сделаны площадки для складывания артиллерии и рангоута в случае разоружения судов.

Много усилий пришлось затратить на сушку низких берегов Корабельного и Киленбаночного заливов, чтобы избавиться от нездоровых испарении застоявшейся воды. Низины были засыпаны, а берега укреплены камнем. До этого, например, в заливе, где килевались суда,—отсюда он и получил название Киленбаночный — через каждые три дня приходилось менять рабочих, так как никто нс мог выдержать удушливых мназмов, ядовитой волной ползущих из болот. Теперь возле Киленбанка находилось много мастерских и магазинов.

. Корабли и прочие.суда всегда стояли у своих причалов в большом порядке. По отзыву инспектора Карпова,

все суда содержались «чисто и с возможною бережливостью»

Тот же Карцов в своём донесении писал:

«Строение сих казарм и корабельных магазинов и отделка берега делается корабельными служителями без всякой от казны платы и с небольшим пособием казённых материалов» ^{186 187}.

Много сделал Ушаков также для снабжения Севастополя водой, в которой постоянно чувствовалась нужда. Под его наблюдением от горных источников были проложены водопроводные трубы, во многих местах отрыты колодцы и т. п.¹⁸⁸.

Порт и город Севастополь при Ушакове очень отстроились. Многие офицеры и адмиралы обзавелись собственными домами, а некоторые и небольшими усадьбами с виноградными садами и огородами. Ушаков также выстроил себе просторный дом, который не раз закладывал под заём денег на нужды флота. Офицеры, не имевшие собственных домов, размещались в казённых. '

По указанию Ушакова был организован частный перевоз через бухту, устраивались рынки, прокладывались дороги. В одной из балок недалеко от порта разбили сад для городских гуляний. В бывшем доме адмирала Ме-кензи открылся театр.

После смерти Екатерины II 6 ноября 1796 г. » вступления на престол Павла I в управлении Черноморским флотом произошли некоторые перемены. Адмиралтейское правление было подчинено Государственной Адмирал-тейств-коллегии. Теперь каждый начальник порта получал повеления в рескриптах за подписью Павла и посылал ему лично все донесения по своему учреждению.

Мордвинов остался главным командиром Черноморского флота и портов, а Ушаков — командующим Севастопольским флотом и начальником порта.

1 января 1798 г. Павел ввёл новые штаты для флотов. На Чёрном море положено было иметь три 100-пушеч-ных, девять 70-пушечных и три 66-пушечных корабля; шесть 50-пушечных и четыре 36-пушечных фрегатов; два бомбардирских судна и два катера.

Гребной флот также усиливался. В 1797 г. Черноморский флот имел боеспособных два 84-пушечных, пять 74-пушечных и пять бб-пушечных линейных кораблей, одиннадцать 50- и 46-пушечных фрегатов и пятнадцать разных военных вооружённых судов. Кроме того, имелось шесть транспортов '.

По новым штатам предполагалось качественно улучшить артиллерию и вооружить суда крупными калибрами.

Ушаков, всегда непримиримо относившийся к несправедливостям, особенно касавшимся службы и флота, и твёрдо отстаивавший своё мнение или предложения, продолжал бороться с зазнавшимися бюрократами Черноморского правления во главе с Мордвиновым, несмотря на его покровителей в Адмиралтейств-коллегии.

В 1796 г. между обоими вице-адмиралами разгорелся конфликт, который живо характеризует, как трудно было Ушакову бороться с рутиной и консерватизмом, отстаивая интересы любимого флота.

В 1796.г. Ушаков провёл испытания двух 74-пушечных кораблей новой конструкции «Захарий и Елизавета» и «Св. Пётр», построенных в Херсоне по чертежам, одобренным Херсонским адмиралтейским правлением и его руководителем Мордвиновым.

Ушаков дал подробную характеристику недостатков новых кораблей. Он указывал на неудобство сплошной второй палубы, где «шканцы с баком соединены», так как при стрельбе дым на верхней палубе дольше задерживается, чем в открытых кораблях, и мешает ведению огня. Он отмечал также, что оба корабля при свежем ветре «от валкости» сильно наклоняются и поэтому во время боя батареи нижней палубы стрелять не смогут. При поворотах корабли оказались «медленнее других»^{189 190}. В за-.кдючение Ушаков рекомендовал подобных кораблей не строить. Свои замечания, подтверждённые капитанами, он передал через Черноморское правление на рассмотрение Адмиралтейств-коллегии.

Однако Мордвинов и члены Адмиралтейского правления не посчитались с компетентным мнением Ушакова и заложили ещё два таких же корабля.

В это время приехал на юг для инспектирования флота контр-адмирал Карцов. Он, познакомившись с материалами испытании на месте, осмотрел корабли и согласился с мнением Ушакова.

Павел I, узнав об отрицательном отзыве Ушакова о новых кораблях, 17 мая 1797 г. приказал испытать их во время практического плавания эскадры под руководством Ушакова и о результатах «неукоснительно рапортовать».

С 1 июня по 3 августа 1797 г. эскадра из пяти кораблей, в том числе двух испытуемых, и двух фрегатов под флагом вице-адмирала Ушакова плавала между Севастополем и Одессой. Два месяца Ушаков изучал поведение новых кораблей в открытом море и при разных условиях погоды. После этого он*ещё более убедился, что конструкция судов неудачна.

Мордвинов и члены Черноморского правления и на этот раз не согласились с мнением Ушакова и написали об этом в Адмиралтенств-коллегию.

Несмотря на тщательную проверку всех качеств новых кораблей в условиях, приближённых к боевым, Адмиралтейств-коллегия предложила Мордвинову, к этому времени получившему чин полного адмирала, произвести испытания под своим личным наблюдением. В мае 1798 г. на севастопольском рейде Мордвинов испытал остойчивость¹⁹¹ новых кораблей при тихой погоде и на якорях. Испытания в таких условиях показали, по мнению Мордвинова, «весьма удовлетворительные результаты». С таким заключением адмирала «согласились» присутствовавшие «флагманы и капитаны». Ушаков возражал против искусственных условий испытания, указывая, что он испытывал корабли в открытом море и при разных условиях погоды. Но с его мнением не посчитались, и в Петербург пошли тенденциозно составленные материалы, обвинявшие Ушакова в пристрастном заключении.