Владислав Листьев: Послесловие

«Независимая газета», 3 марта 1993 года,

АНДРЕЙ КАЛИТИН. ...Меня поразило, что огромное количество людей, близких Владу, собрались в «ЛогоВАЗе». А возле места убийства, как мне показалось, находилось множество неслучайных, опять-таки, как мне показалось, персонажей. Там было очень много криминала - некоторых мы просто узнавали. Очень много людей из спецслужб. Мне показалось, что там было очень мало удивленных. Стояли, ждали выноса тела. На лицах не было удивления, читаемого вопроса, Словно все приехали на какой-то заранее анонсированный акт. Хотя, может быть, это мои эмоции. Но уж очень вынос тела напоминал некое официальное, отрепетированное мероприятие.

АРКАДИЙ ЖЕЛУДКОВ

ОН МОГ ДЕРЖАТЬ АУДИТОРИЮ

ДО ПОСЛЕДНЕЙ СЕКУНДЫ.

ДАЖЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ У НЕГО ЭТО ПОЛУЧИЛОСЬ

Первый звонок из дома номер 30 поступил в 21 час 14 минут 1 марта. Служба «02» зафиксировала вызов и передала его дежурной 14-й бригаде «скорой помощи». Быстрее врачи не смогли бы приехать, даже если бы знали, что погибает любимый миллионами телезрителей Владислав Листьев. Бригада врачей констатировала смерть Влада уже через шесть минут после вызова: в 21.20 «скорая» была на месте. Владислав скончался в нелепой для смертельно раненного позе — он сидел на площадке возле лифта на втором этаже, поджав ноги, и ни один врач уже не смог бы помочь ему. Сосед по подъезду возвращался домой с работы и наткнулся на тело случайно. Вызвавший «неотложку» в первый момент даже подумал нелепое — Листьев пьян. И несмотря на то что миллионы телезрителей России знали, что

самый популярный в стране тележурналист уже давно не принимал ни капли спиртного, проще было бы поверить в это, чем в чудовищную реальность: Владислав Листьев убит двумя выстрелами из пистолета в упор, сзади. Вот что удалось выяснить нам ночью на месте преступления, где активно работала следственная группа. Первая пуля, выпущенная из пистолета восточноевропейского производства, пробила Владу правое плечо. Второй выстрел, как считают эксперты — контрольный, — произведен сзади слева. Пуля вошла под левое ухо и прошла через головной мозг. Смертельный свинец остановился где-то на уровне правого глаза, отчего уже мертвый Владислав получил огромный синяк-гематому под правым глазом.

Пропал портфель, который вез с собой председатель нового Общественного российского телевидения. Какие документы были в этом портфеле, неизвестно, но люди, посылавшие убийцу, хорошо знали график Листьева: даже жена Влада предполагала, что муж заедет домой лишь на несколько минут. Накануне смерти Владислав позвонил домой и сообщил супруге, что заскочит ненадолго домой.

В плане его работы стояла важная встреча.

«Скорую помощь» встречали жена Владислава и двое соседей. Врачи же вызвали милицию по телефону «02».

Оперативная группа из 47-го отделения милиции прибыла к месту убийства через три минуты после вызова, но уже через десять минут после смерти Листьева.

Радиотелефон журналиста лежал на первом этаже, целый. И это дало криминалистам основание предположить: первый выстрел достал Владислава Листьева еще на первом этаже — падая вниз через два лестничных пролета, телефон должен был бы получить хоть малейшие повреждения.

Свидетельские показания соседей почти ничего следствию не дали. Кто-то утверждал, что видел во внутреннем дворе дома трех «посторонних» женщин, а кто-то — как видел отъезжающую от дома иномарку темного цвета с двумя неизвестными.

Выстрелов никто из соседей не слышал: скорее всего убийца пользовался глушителем.

Вскоре после опергруппы 47-го отделения милиции на место убийство примчалась бригада прокуратуры, здание которой расположено практически в считанных шагах от дома, где жил Листьев.

Журналистов, прибывших на Новокузнецкую улицу после выставления милицейских кордонов, в подъезд не пустили. Корреспонденты «Известий» побывали на месте событий несколько раз за ночь, но никаких изменений в ситуации не обнаружили. Приезжали Бари Алибасов, руководитель группы «На-На», Александр Политковский, бывший соратник Владислава Листьева по «Взгляду», и спецкор «Литературной газеты» Юрий Щекочихин, собиравшийся прямо там провести митинг. (...)

«Известия», 3 марта 1995 года.

(...) Первые журналисты собрались перед домом Листьева сразу после сообщения НТВ. Подъезд к тому времени был уже оцеплен милицией. С балконов выглядывали перепуганные соседи. В подъезд никого не пускали. Когда приехавший позже других «видовцев» Политковский попытался пройти в квартиру Листьева, его мягко попросили отойти подальше. Он отошел, растерянно оглядываясь по сторонам. Время от времени замначальника МУРа Виктор Голованов кричал журналистам: «Хорош снимать! Убери камеру, я сказал, сейчас засвечу!»

Оперативники МУРа и ФСК с журналистами общались неохотно. Журналисты пытались пробраться к подъезду. Раздался голос: «Сейчас вынесут!» Голованов распорядился подогнать машину «скорой помощи». Одна женщина процедила сквозь зубы: «Врачи чертовы! Через 40 минут после вызова приехали». Вынесли носилки. Тело погрузили в автомобиль, который зачем-то отгоняли за угол дома. Не успевший снять вынос тела телеоператор полез было в машину. Его оттащили. Народ прибывал. Появились первые цветы — их привез кабаре-дуэт «Академия».

Сразу после них приехали Бари Алибасов и «На-На», Антон Табаков и Михаил Муромов. В толпе замелькали лица телеведущих. Евгений Киселев разговаривая по мобильному телефону с кем-то из «взглядовцев». Закончив разговор, он кратко бросил своему окружению: «В 'ЛогоВАЗ'».

«Скорая» уехала. Народ не расходился. Публична Юрий Щекочкхин организовал вокруг себя митинг и стал рассуждать о политике. Рядом с ним коммунисты предлагали сменить руководство страны. Их снимали на видеокамеры. Говоря о причинах убийства, Щекочихин произнес слово «Останкино». Постепенно журналисты находили в толпе своих знакомых оперативников. О политике никто не говорил. Оперативники говорили, что до них доходили слухи, что Листьев в последнее время очень волновался за свою жизнь. Обсуждали — кому было выгодно убрать. Зазвучало фамилия «Лисовский».

«Коммерсантъ-Daily», 3 марта 1995 года.

АЛЕКСАНДР ПОЛИТКОВСКИЙ. Я был в достаточно странном состоянии на месте убийства и в эмоциональном порыве сразу сказал, что заказчиков никогда не найдут. А сейчас я в этом все больше и больше убеждаюсь. На самом деле я очень хорошо понимаю, почему их не найдут, но никогда об этом говорить не буду.

ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ. ...Мы летели в самолете, уже зная о гибели Влада, и Ярмольник без конца, повторял: «Все сошли с ума, все сошли с ума…» Он не имел в виду никого конкретно, а именно ВСЕХ сразу.

ЮРИЙ НИКОЛАЕВ. В тот вечер нам позвонил Игорь Крутой. Подошла моя жена. «Позови Юру!» — сказал Игорь. Эта категоричная форма совершенно не характерна для него. Я подошел. Игорь сказал: «Убили Влада».

Дальше плохо помню. Сели в машину — и на Новокузнецкую. Там было все оцеплено. Бросив машину, я прошел через все кордоны, поднялся цр лестнице и оказался возле Влада. Он еще лежал там. Потом была бесконечная ночь, поездка в морг.

ЕВДОКИЯ ХАБАРОВА. ...У меня случилась истерика. Мы заехали за Виталием Яковлевичем Вульфом и помчались на Новокузнецкую. Когда приехали, Влада уже увезли. Были все: Разбаш, Юра Николаев, Тобак. Альбина уже находилась в «ЛогоВАЗе». До этого она с подругой отмывала лестницу от крови. Мы поехали в «ЛогоВАЗ». Увидели Алю, которая сидела с маленьким полотенцем. Она была то в ступоре, то в истерике. Никакая. Собственно, там все были никакие. Потом Аля сказала, что хочет его видеть...

ВИТАЛИЙ ВУЛЬФ. В «ЛогоВАЗе» была масса случайных людей. Я увидел Альбину. Она была полувменя-емая. Кинулась ко мне. Мы поехали в морг: Альбина, Юра Николаев с женой и, по-моему, Саша Тобак. Шел дождь. Когда подъехали, я сказал, что останусь на улице. Ребята пошли внутрь.