Гавен

Через советские внешнеторговые органы и Центросоюз шла закупка продовольствия для Крыма в обмен на собранные ценности. Надо было и поддержать трудоспособность трудящихся, прокормить гарнизоны, а самое главное — обеспечить предстоящий сев семенами. Все надежды возлагались на Крымпомгол.

В Помголе работали старые большевики — Елагины, Д. И. Ульянов, С. М. Поплавский, В. Е. Розенфельд, Г. А. Кереметчи и многие бывшие политкаторжане. Елизавета Алексеевна Елагина во время голода на Волге в 1890–1891 годах добровольно поехала в отряд Владимира Галактионовича Короленко на борьбу с голодом и эпидемией. У нее был большой опыт этой работы. Она помнила все ужасы голода и холеры на Волге, пароходы-карантины, холерный бунт. Она вместе с Арменуи Оввян руководила детской секцией Крымпомгола. Вокруг них собрался и самоотверженно действовал замечательный актив.

Была развернута сеть бесплатных столовых и пунктов питания. Во всех районах и селениях работали раздаточные и обменные пункты, в которых остро нуждавшиеся получали продовольствие бесплатно, кто мог обменивал вещи на продукты по установленной таксе. Отдельно открывались столовые и дома для беспризорных детей. Деятельно трудились отряды по борьбе с эпидемиями. Это был настоящий фронт.

Председатель КрымЦИК, председатель Крымпомгола, председатель комиссии по борьбе с бандитизмом, председатель комиссии по улучшению быта рабочих, Гавен неимоверно много работал. Он часто бывал в самых пораженных голодом и эпидемиями пунктах, в решающих местах сева. Надо было продержаться до нового урожая, до первых свежих овощей. Только железная воля, безотказные нервы и неистощимые силы помогали справиться с той большой нагрузкой, которая легла на Гавена. Сверх всего областной комитет партии включил его в состав «тройки» по реализации в Крыму решений XI партсъезда.

23 апреля в Помголе состоялась беседа Гавена с представителем германской миссии в Крыму Фейтом о помощи голодающим немцам-колонистам. Фейт сообщил об отгрузке из Германии в адрес Крымпогола 170 тысяч пудов хлеба, 100 вагонов кукурузы, 50 вагонов бобовых, 20 вагонов проса. Поблагодарив Фейта за помощь, Гавен заметил, насколько мизерна она по сравнению с тем, что немцы выкачали с полуострова в период их оккупации Крыма в 1918 году.

1 мая 1922 года было опубликовано постановление КрымЦИК о передаче всех детских домов в ведение органов Наркомздрава. КрымЦИК предложил коммунхозу отвести один из лучших особняков в Новом городе — дом № 32 по бульвару Крым-Гирея — под детский дом для детей погибших коммунистов. Создавались дома для беспризорников.

После майской амнистии политический бандитизм и диверсии были в общем ликвидированы. Но с обострением голода появились чисто уголовные банды. Председателю Комиссии но борьбе с бандитизмом хватало забот.

Именно в пору голода особенно остро ставились вопросы улучшения быта рабочих. Крымпомгол много сделал для улучшения питания в рабочих столовых. Давалась «шрапнель» — слизистые супы с присутствием жиров, хлебный паек, чай с изюмом и сухофруктами, раза два в неделю — консервные блюда и дельфиньи котлеты. Этого было очень мало, но добытое с таким трудом питание поддерживало рабочих. Особо нуждающимся многодетным рабочим семьям выдавался паек.

В мае 1922 года Гавен был включен в состав постоянного экономического совещания при Крымском правительстве — КрымЭКОСО [17]. Восстановление хозяйства стало важнейшей частью борьбы с голодом и эпидемиями.

В начале мая в Помголе состоялась встреча Гавена с прибывшими в Крым представителями Коминтерна и Межрабпома — Вайгуном и Пучеком. Речь шла об усилении помощи голодающему Крыму. В крымские порты ожидалось прибытие нескольких океанских пароходов с продовольствием для голодающих Поволжья и Крыма. Гавен договорился о доле продуктов, которая будет оставлена в фонд Крымпомгола, а также об обеспечении срочной отгрузки поступающего продовольствия и медикаментов на Волгу.

Ко Дню печати 5 мая в «Красном Крыме» была опубликована статья Ю. Гавена «Из истории Крымской революционной печати», в которой он рассказал живую историю большевистской печати в Крыму — о газетах «Известия ревкомов», «Таврическая правда», «Таврический коммунист», «Крымский коммунист», «Маяк коммуны», «Революционная Евпатория», «Керченский рабочий», «Ялтинские известия»; Гавен помянул добрым словом погибших коммунистов — редакторов крымских большевистских газет Басенко, Просмушкина, Сосновского, Шаталова и других.

Весною 1922 года потянулись с севера в теплый Крым многие тысячи беспризорных. Гавен был назначен председателем Крымской центральной комиссаи помощи беспризорным детям и подросткам.

Наряду с большими хлопотами по устройству беспризорных в детские дома и городки Юрий Петрович стал пристраивать детей к хорошим бездетным людям. Так, Владимир Степанович Плакунов усыновил крепыша Димку. Гавен сумел уговорить незамужнюю Ксению Несвадьбу взять мальчика на воспитание, и она вырастила Ивана Несвадьбу — прекрасного парня. Многие усыновленные выросли и до сих пор не посвящены в тайну усыновления или же позабыли об этом за годы беспечного детства и отрочества. Не станем теперь напоминать им об этом.

Гавен много раз докладывал на пленумах обкома о положении детей в Крыму. Он навещал детские городки. Бывал и в тех детдомах и колониях, где детишки болели паршой и стригущим лишаем. Во всех этих делах ему помогала неутомимая Арменуи, по-матерински спасавшая детей.

7 мая Гавен выступил с отчетом о работе Крымпомгола на II Крымской беспартийной конференции трудящихся. Он говорил, что голод явился не только следствием небывалой в Крыму страшной засухи, но и результатом военной разрухи и гражданской войны. В 11922 году урожай в Крыму оказался в одиннадцать раз меньше среднегодового урожая за много лет. За счет фондов Крымпомгола в феврале 1922 года кормились 30 тысяч взрослых и 13 тысяч детей. В апреле Помгол кормил 25 процентов голодающих, в мае — 35 процентов. Центральные органы Советской России ассигновали в помощь голодающему Крыму 5 миллиардов рублей дензнаками и 100 тысяч рублей золотом на покупку продовольствия. Украина обещала дать Крыму 100 тысяч пудов зерна. Грузия — 60 тысяч пудов муки. Обещали продовольственную помощь из Италии и других стран.

Участники конференции рисовали ужасные картины голода. Они говорили о трудностях в работе местных комиссий по борьбе с голодом. Конференция выразила доверие КрымЦКпомголу и удовлетворение его деятельностью, высказалась за расширение детдомов и пунктов питания в горных районах, за усиление общественных работ по спасению трудоемких, интенсивных культур. Было признано желательным применение самых суровых мер в отношении деревенских кулаков и городской буржуазии, чтобы заставить их платить налог в фонд Помгола.

Гавен писал тогда в «Красном Крыме», что «представители трудящихся проявили необыкновенную стойкость и решимость к дальнейшей борьбе, непоколебимую уверенность в конечной победе над голодом и разрухой. Оказано полное доверие органам Советской власти». И действительно, в тех поистине отчаянных условиях, когда от голода в Крыму умерла почти десятая часть населения, доверие трудящихся к Советской власти было безграничным. То было не только доверие: все надежды на спасение, все упования народных масс связывались с содействием органам рабоче-крестьянского государства.

17 мая на имя Гавена была получена из Анкары телеграмма полпреда Советской России в Турции С. И. Аралова. Он сообщил о начале массовой кампании среди трудящихся Турции по оказанию продовольственной помощи голодающему Крыму. В тот же день поступило сообщение, что московский пролетариат за счет своего скудного продовольственного пайка отгрузил в Крым голодающим 20 тысяч пудов муки и 40 вагонов картофеля. Каждый раз, получив подобные сообщения, Юрий Гавен сразу прикидывал: «А на сколько голодных ртов этого хватит? На сколько дней и часов?» Он жил помыслами и заботами о спасении голодающих.