Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе

Затем осенью 1974 года состоялась новая встреча во Франкфурте-на-Майне и в Киеве. За минувший год игра «Динамо» стала зрелой и сбалансированной. Осенью 74-го, после окончания чемпионата мира в Германии, стартовали клубные европейские турниры. Как финалисты Кубка СССР, киевляне, обидно упустившие в «Лужниках» победу на последних секундах в игре с ереванским «Араратом», заявились на участие в розыгрыше Кубка кубков. Там, в 1/4 финала, после двух побед с одинаковым счетом — 1:0 над болгарским ЦСКА «Семптеврийско знамя», динамовцев ожидал более грозный экзаменатор — франкфуртский «Айнтрахт».

На тот момент это был второй по силе после мюнхенской «Баварии» клуб бундестаги. В его составе значились два чемпиона мира — Юрген Грабовски и Бернд Хельценбайн. Большинство их партнеров претендовали на место в национальной команде ФРГ. Перед поединками с киевлянами подопечные тренера Дитера Вайзе без особых осложнений прошли французский «Монако» — 3:0 и 2:2.

После победы в первом матче во Франкфурте — 3:2, киевляне уверенно довели дело до успешного завершения на Республиканском стадионе. Хайманн опубликовал отчет о двухраундовой встрече «Динамо» — «Айнтрахт» под названием: «Динамо» Лобановского — поход за европейским трофеем». В публикации, красочно оформленной фотоснимками, рассказывалось о восхождении на футбольный олимп украинского клуба с берегов Днепра. Европа знакомилась с командой-«звездой» под управлением Валерия Лобановского. Впрочем, к тому времени бело-голубые уже имели репутацию несговорчивого соперника: осенью 1967 года украинцы низвергни с клубного пьедестала континента грозный «Селтик» из Шотландии. Но Лобановского-игрока в Киеве тогда уже не было...

Дружеские отношения между украинцем и Немцем окончательно сформировались после того, Как «Динамо» с середины 70-х начало ежегодно выезжать на зимний предсезонный сбор в Руйт. Хайманн неизменно навещал своего друга. Они могли часами обсуждать положение дел в советском и немецком футболе, обменивались мнениями по поводу игрового стиля того или иного тренера, детально разбирали перипетии чемпионатов мира и Европы, особенности тактических построений лучших команд.

Лобановскому импонировала добротная постановка дела в немецком футбольном хозяйстве. Мощные в финансовом отношении германские клубы никак не зависели от сиюминутных прихотей футбольных чиновников. Они вели самостоятельную жизнь без окриков из кабинетов функционеров Немецкого футбольного союза. «Бавария», «Айнтрахт» или «Гамбург» в кошмарных снах не видели того, с чем ежедневно приходилось сталкиваться наставникам советских команд: обязательная политучеба и выпуск стенгазеты, спонтанно определенное кабинетными стратегами, явно завышенное количество тренировочных часов и прочая ерунда, необходимая футбольным чиновникам для оправдания собственной значимости.

Дружба украинского тренера и немецкого журналиста выдержала испытание временем. Правда, однажды в Германии Лобановский и Хайманн чуть было не рассорились. Попивая за столиком кафе холодное баварское пиво, они не сошлись во взглядах на причины неудач сборной СССР на чемпионате мира в 1982 году в Испании и в 1986-м — в Мексике. Оба с пеной (пивной) на губах отставали свою точку зрения и чуть было не перешли на крик. Лобановскому не нравилось, когда с ним не соглашались, либо плохо понимали. Спустя много лет он уже не пытался так остро, как прежде, полемизировать со своими оппонентами. В кругу единомышленников Васильич часто приводил свою излюбленную фразу: «Мы с пониманием относимся к их непониманию».

Карл-Хайнц Хайманн, издатель журнала «Киккер», Германия:

— За более чем полувековую работу в футбольной журналистике я не встретил такого тренера и человека, как Валерий Лобановский. Это был умный, интеллигентный собеседник, располагавший к себе с первых минут разговора. Он жил своей работой 24 часа в сутки и не мыслил себя вне футбола. Валерий не только генерировал очень интересные идеи, но и умел воплощать их в жизнь. Если однажды он принимал решение, то убедить его в ином подходе к проблеме, особенно в 70-80-е годы было бесполезной затеей.

После окончания чемпионата мира в Испании я опубликовал в «Киккере» аналитическую статью о выступлении сборной СССР. В одном из ее разделов высказал недоумение по поводу использования Владимира Бессонова на позициях крайнего и свободного защитника. Володя был назван лучшим нападающим юниорского чемпионата мира в Тунисе. Мне казалось, что игра в обороне — не его профессиональная функция. В статье поставил риторический вопрос: разумно ли переучивать одаренного созидателя на заурядного разрушителя?

Такую постановку вопроса Лобановский принял в штыки. Ознакомившись с публикацией, он тотчас же позвонил мне домой и отчитал, словно мальчишку-сорванца. Валерий, словно римский трибун, обрушился на меня с обличительной речью. Он говорил, что «Карфаген архаичного футбола должен быть разрушен», и что эволюция требует универсализации, прежде всего тактической. Игрок будущего должен уметь и забивать, и отбирать мячи, ощущать пульс командного маневра. В отношении Бессонова Валерий сказал дословно следующее: «У Володи — светлая голова. Он может делать на поле то, чего не дано другим — одним пасом организовать мгновенный переход от обороны к атаке, неожиданно появиться в том месте, где противник его не ждет. По ситуации Володя может сыграть и как заправский форвард. Вот видите, Карл, сколько у парня талантов. А вы предлагаете мне использовать их ограниченно».

В этом разговоре Лобановский за каких-то полчаса перевел меня из стана своих оппонентов в союзники. Я согласился с его тренерской концепцией и пришел к выводу: Валерий просто-напросто опережает свое время. В дальнейшем футбол пошел по пути, предсказанном моим другом.

В последний раз мы виделись в сентябре 2001 года, перед киевским матчем с дортмундской «Боруссией». Несмотря на плотный рабочий график, Валерий выкроил несколько часов для нашего общения. Мы вспоминали прошлое, делились настоящим и, как всегда, пытались заглянуть в будущее. Я напомнил Лобановскому о нашем покрывшемся мхом времени диспуте о рациональном использовании Володи Бессонова. Валерий вмиг оживился:

— Ну, кто был прав? В сегодняшнем футболе игроки, располагающие арсеналом Бессонова двадцатилетней давности, выступают в лучших командах мира. Не так ли?

— Все так. Если помнишь, я еще тогда, в Нюрнберге, с тобой согласился.

Лобановский был замечательной личностью. Он никогда не держал на сердце зла. Я уже немолодой человек, отмеряю свой восьмой десяток. Поверьте, мне приходилось встречать на извилистой журналистской тропе немало великих игроков и тренеров, но общение с ними оставило в памяти разве что их профессиональный облик. Лобановский же запечатлелся в моем сердце. Я видел в нем выдающегося футбольного мыслителя и своего близкого друга. Ни с одним из тренеров Германии, Италии, Англии, Франции, Испании не сложились такие теплые многолетние отношения, как с наставником киевского «Динамо».

Все объясняется просто: с ним можно было не соглашаться, но нельзя было не восхищаться им.

* * *

Почти весь февраль 1997 года прошел на комфортабельной базе в Руйте. В уютном баварском городке динамовцы дистанцировались от киевской суеты, аккумулируя физический и психологический потенциал в ежедневной подготовке к сезону. Руйт был удобен еще и тем, что туда часто подтягивались команды различного калибра: от любительского до профессионального. Без излишних трудностей можно было сыграть контрольный матч именно с тем клубом, чей спортивный уровень и квалификация соответствовали степени готовности динамовцев в данный момент.

Истоки любых общественно-политических и социальных преобразований берут начало в мозгу преобразователя. Прежде чем реализовать ту или иную идею, ее необходимо выносить в себе. Спорт в этом смысле отнюдь не исключение. Приняв «Динамо» в конце 1996 года, Лобановский начал свою работу с неспешного, однако весьма углубленного знакомства с каждым членом динамовской ячейки, чей интеллект, мышечная сила и мастерство должны были сложиться в понятие «игровой ансамбль». Самое пристальное внимание Лобановский уделял психологии футболиста. Первый камешек в закладке прочного фундамента создаваемой им команды необходимо было укрепить на твердом психологическом грунте. Игроки должны стать единомышленниками главного тренера, принимать весь спектр его требований и адекватно на них реагировать. В свою очередь, обязательна и обратная связь — реальная оценка психофизических возможностей каждого члена спортивного коллектива, в котором нет бар и крепостных. На одной из первых встреч с журналистами Лобановский по этому поводу высказался так: