Джеймс Хэрриот. Биография
Джеймс Хэрриот. Биография читать книгу онлайн
Эта книга — воспоминания о Джеймсе Хэрриоте (настоящее имя — Джеймс Альфред Уайт) — всемирно известном сельском ветеринаре, книги которого выходят миллионными тиражами. Джеймс Хэрриот писал о животных — братьях наших меньших — так, как ни до, ни после него не удавалось никому.
Теперь о Джеймсе Хэрриоте написал его сын, работавший с отцом бок о бок в ветеринарной клинике еще до того, как тот стал знаменитым писателем, и для которого отец был самым близким другом. В книге собраны воспоминания людей, знавших Хэрриота, материалы из его личного архива, переписка.
Как и его отец всю свою жизнь Джим Уайт посвятил животным. Его ветеринарному стажу более пятидесяти лет.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В этот раз «Гибкая фигура», как мы его с тех пор между собой называли, отлично проводил время — в окружении еды, выпивки и женщин.
— Эй, ветеринарщик! — сказал он с понимающей улыбкой.
— Здравствуйте, мистер Меггинсон, — ответил я. — Отличная вечеринка. Еды полно!
— Ага, тут вы правы! — Он дернул меня за рукав. Скорость, с которой гости сметали еду, явно произвела на него впечатление. Он кивком показал мне на группу с оживленными потными лицами. — Вы захватили с собой эти ваши инструменты на случай, если кто лопнет?
На этих деревенских праздниках, добавлявших радости в их отношения, Альф и Джоан познакомились со многими людьми, ставшими потом их хорошими друзьями, но ухаживания Альфа имели и серьезную сторону. Он всегда превосходно умел писать письма и добивался расположения Джоан не только пламенными речами, но и лирическими посланиями. Некоторые письма, написанные летом 1941 года, раскрывают его писательский дар и романтичность натуры:
Милая моя Джоан!
Зачем я пишу это письмо, если, даст Бог, увижу тебя сегодня вечером? Наверное, потому что в моем странном аналитическом мозгу долго вызревала кое-какая мелочь, и теперь этот пустяк требует выхода. В моей голове бродили разные мелкие мыслишки и наконец оформились в одну большую, но грустную мысль: многие молодые люди пишут любовные письма девице Дэнбери, а Уайт, несмотря на звучащую в его душе музыку, даже не подумал взяться за перо. Это несправедливо.
Но теперь, Джоан, когда я все-таки решился, я оказался в трудном положении, потому что никогда раньше не писал любовных писем. Как это, оказывается, сложно, хотя должно быть легко. Мои чувства к тебе не кипят и не выплескиваются в океан ласковых слов и удачно подобранных комплиментов. Мои чувства напоминают широкую тихую реку, и они настолько искренние, что я, который всегда остерегался искренности, потому что она делает человека уязвимым к боли и разочарованию, даже немного напуган. Только когда я сел писать письмо, я понял, что не смогу найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства; а может, я просто устал.
Да, верно. Каким получится это важное письмо, если у меня закрываются глаза и болят руки? Но я все же закончу свое невразумительное послание, чтобы завтра ты поняла — по крайней мере, я попытался. Буду ждать вторника и думать о тебе — все время. Спокойной ночи, Джоан.
Всегда твой, Альф.
Его искренность и спокойная решимость принесли плоды. В июле 1941 года Альф сделал Джоан предложение, и она ответила согласием. Это был самый счастливый день в жизни Апьфа. Он с восторгом смотрел в будущее, зная, что остаток дней проведет с девушкой, лучше которой нет на свете. Была, однако, ложка дегтя в бочке меда — причем большая, и находилась она за триста километров, в Глазго.
Мать Альфа, умная и жесткая женщина, вовсе не обрадовалась, узнав, что сын собирается жениться. Она считала, что сначала он должен встать на ноги. Вскоре после того, как он сообщил ей новость, у них состоялся напряженный и мучительный разговор по телефону. Мать дала понять, что ни одна девушка не достойна ее единственного сына, и заявила, весьма категорически, что Джоан отбирает у нее любовь Альфа. Отец тоже не одобрял его решение, но из практических соображений. Папаша, извечный пессимист, беспокоился, что сын не сможет содержать молодую жену, когда сам беден как церковная мышь, и он твердо высказал свое мнение, хотя и не так эмоционально, как его супруга.
Чувства Альфа отчетливо проступают в письмах родителям, написанных в этот трудный период. Первое было отправлено 21 июля.
Дорогие мама и папа!
Я хочу вам объяснить, что я чувствую, на случай, если вы думаете, будто я легкомысленно отмахиваюсь от любых ваших доводов. Ни у кого нет таких замечательных родителей, как вы, и я часто лежал ночами без сна, думая о том, сколько вы для меня сделали. Смогу ли я когда-нибудь вернуть вам долг? Мне казалось, что никогда не смогу я расплатиться за вашу доброту и самопожертвование…
Мама, тебя интересуют подробности о Джоан, и ты сказала, что будешь строгим критиком. Это меня слегка напугало, потому что если ты настроена критиковать, то найдешь массу недостатков, — ведь она самая обычная девушка, а не образец добродетелей… И вот еще что, мама: никогда больше не говори, что кто-то «займет твое место». Никто его не займет. В моем сердце есть уголок, который принадлежит только тебе.
Хотя Альф был глубоко уязвлен и разочарован реакцией родителей, он не собирался отказываться от брака с любимой девушкой. В августе он повез свою слегка напуганную невесту в Глазго знакомиться с родителями. Его мать, хотя и держалась в рамках приличия, вновь повторила Альфу свои возражения, а Альф, в свою очередь, вновь подтвердил намерение жениться. Папаша, которому Джоан понравилась с первой минуты, был более приветлив, но его подавляла властная и решительная жена. Тот визит ознаменовал собой особенно трудный период во взаимоотношениях между Альфом и его матерью.
Одним из доводов Ханны Уайт против выбора сына было происхождение его будущей жены. Благодаря преуспевающему бизнесу Ханна вращалась в очень влиятельных кругах. Она шила элегантные платья для нескольких свадебных приемов в высшем обществе, и мысль, что ее единственный сын женится на бедной девушке, была для нее невыносима. К тому же Альф сказал матери, что они с Джоан планируют тихую, скромную свадьбу, лишив ее таким образом возможности участвовать в грандиозной свадебной церемонии, платья для которой, разумеется, шила бы она. Конечно, никаких грубостей в адрес Джоан она себе не позволяла, но скрыть свое разочарование не могла.
Остальные члены семьи Альфа безоговорочно приняли Джоан; оба получили огромную поддержку от сандерлендских родственников. После знакомства с Джоан дядя Боб и дядя Мэтт тотчас проголосовали в ее пользу и сообщили об этом Ханне. Дядя Стэн и тетя Джинни чувствовали то же самое, равно как кузина Альфа Нэн. Джоан никогда не забудет теплое участие и проявление дружбы со стороны родственников Альфа. Многие из этих открытых и дружелюбных жителей Сандерленда стали ее друзьями на всю жизнь.
Однако Ханна выражала свое неодобрение вплоть до самой свадьбы, которая состоялась в ноябре. Чувства Альфа отчетливо проступают в письме, написанном всего за три дня до бракосочетания.
Дорогие мама и папа!
Как приятно было вчера услышать ваши голоса! Наш разговор немного рассеял черную тоску, которая периодически накатывает на меня в последнее время. Я могу рассказать вам, что чувствую.
Знаете, никогда в жизни вы еще не были мне так близки; я как будто внезапно повзрослел, и жизнь повернулась ко мне совершенно иной стороной. Теперь все встало на свои места и обрело свою истинную цену, и поверх всего этого я вижу своих родителей в окружении множества воспоминаний, которые вдруг стали более яркими и дорогими, чем прежде. Но в то же время я чувствую, что вам кажется, будто я вас подвел, и эта страшная мысль преследует меня с того нашего ужасного разговора по телефону…
Как странно — в голове у меня крутятся разные мысли, обрывки воспоминаний о нашей жизни, как будто все это было только вчера. Я вижу, как ты, папа, приходишь домой после работы в «Ярроуз», а я играю с конструктором. Вот ты, мама, ругаешь меня после того, как я чуть не сломал фонарный столб. Папа учит меня кататься на моем чудесном велосипеде. Я смотрю тебе в затылок, когда ты играешь в «Алексе», а я сижу в первом ряду. Воскресная школа и музыкальные вечера с Гасом. Мама несет меня, завернутого в платок, через железнодорожный турникет, чтобы меньше платить за проезд. Папа сердится из-за моих занятий музыкой. А те два года страшной боли; что бы я делал без вас в те минуты, когда мне казалось, что я больше никогда не буду здоровым и сильным?
Через все воспоминания красной нитью проходит одна мысль: вы подарили мне жизнь и дали шанс добиться чего-то в этом мире. Сейчас я знаю: всем, что у меня есть, и чем я стал, я обязан вам, и ни один сын не ценит этого больше, чем я… И, ради всего святого, не думайте, что вы меня теряете. В эту минуту я связан с вами крепче, чем в те дни, когда вы одевали меня в шелковые распашонки. И так будет всегда. Вы напрасно переживаете из-за моего выбора. Джоан — не идеальный человек, у нее есть недостатки, как и у всех нас, но лучшей жены мне не найти, даже если я буду искать всю жизнь.
Она тоже безумно переживает из-за своих родителей, так как много помогает им материально. У них нет денег, кроме тех, что зарабатывает ее отец, но у него нет нормальной работы. Когда он служил в муниципалитете, семья жила в достатке, но сейчас они оказались в бедственном положении. Джоан не только помогает им деньгами, но еще и ведет хозяйство. Она ходит за покупками, готовит и делает разную работу по дому… Она могла бы выйти замуж за деньги, и таких предложений было немало. Но она предпочла ютиться в крохотной комнатке со мной, и это о многом говорит.
Уже очень поздно, у меня слипаются глаза, поэтому я закругляюсь. Здесь говорят так: «Все будет хорошо!» Помните об этом.
