Летчики на войне

3 февраля при поддержке ночной бомбардировочной дивизии в районе Насва части 22-й армии перерезали железную дорогу на участке Насва - Локня и заняли станцию Насва. В дальнейшем противник на линии Насва - Маево оказался под фланговыми ударами с севера и юга"{54}.

Во время боев начальник штаба 319-й стрелковой дивизии гвардии подполковник Геращенко отметил хорошую работу экипажей самолетов По-2 в районе Тивиково, которые подавили огонь батарей, эффективно бомбардировали передний край обороны противника на высоте 175,2 и на безымянной высоте юго-восточнее Тивиково.

Благодарственный отзыв прислало также командование 97-го стрелкового корпуса об успешных действиях бомбардировочной дивизии с самого начала прорыва оборонительной полосы противника у Насвы, в районе Казачиха и Пески.

Ночные бомбардировщики, как было условлено в плане взаимодействия, сосредоточивали свои усилия на путях наступления частей корпуса, которые четко обозначали себя в момент появления самолетов. Не раз по направлению трассирующих пуль и разрывам снарядов летчики узнавали, какие огневые точки врага необходимо подавить в первую очередь.

Со своей стороны экипажи По-2 создавали очаги пожаров, помогая ориентироваться наступающим частям.

Полезным оказалось взаимодействие в районе Васьково, где противник сосредоточивал свои войска. Донесения экипажей бомбардировщиков помогли своевременно вскрыть группировку противника. В последующем авиаторы действовали в соответствии с обстановкой, как того требовали интересы наземных войск. Общими усилиями была ликвидирована нависшая угроза и предупрежден фланговый удар противника.

22 февраля наземные войска при содействии авиации очистили от противника железную дорогу Локня - Насва, заняли станцию и районный центр Маево.

"С задачей справились" - так оценивали действия ночников в штабе воздушной армии.

О 313-й авиадивизии шла по фронту добрая слава, завоеванная ее летчиками, штурманами, механиками и техниками. Командиры и политработники хорошо умели организовать дело.

Летный состав рвался в воздух. Между тем плохие метеорологические условия заставляли вводить ограничения для некоторых экипажей.

Младший лейтенант Титов не давал покоя командиру 998-го авиаполка подполковнику М. Т. Елисееву: "Пошлите на задание!" Молодой штурман однажды во всеуслышание заявил:

- Мне невмоготу отсиживаться на старте. Вам ведь известно, какие у меня счеты с врагами - они замучили семью, убили отца...

В конце концов Титов добился своего. Подполковник Елисеев дал команду пустить в полет штурмана при минимуме погоды с опытным летчиком. И потом не раскаивался. Вскоре на партийном собрании он слушал вступающего в партию Титова, рассказывающего коммунистам свою короткую биографию и подробности трудных полетов по неблизким маршрутам во вражеские тылы. Слушая штурмана, командир одобрительно кивал головой и одновременно силился вспомнить фамилии трех техников, которых встретил по дороге на собрание. "Панков? Да, Панков. Дмитриев?.. Бровин? Точно. До чего же усталыми выглядели они. И счастливыми. Наперебой докладывали: "Все самолеты готовы!.."

Одно слово - молодцы! Не отрывались ни на минуту, дотемна работали, чтобы сменить смазку в обледенелых тросах и замках бомбосбрасывателей. Такие же упорные, как этот молодой штурман, рассказывающий сейчас о своих полетах".

Штурмана Титова коммунисты единодушно приняли в свою славную семью.

Радостные известия принес февраль летчику Дмитрию Супонину и штурману Алексею Зайцеву, их однополчанам и всей дивизии. Этим доблестным воздушным бойцам 707-го ночного бомбардировочного авиаполка было присвоено звание Героя Советского Союза.

* * *

Наступление не завершилось разгромом противника. "Почему?" - задается вопросом генерал С. М. Штеменко и отвечает: "...На этих направлениях (прибалтийские) у нас не хватало тогда сил и средств... Именно в то время мы концентрировали главные свои усилия на Правобережной Украине с целью решительного поражения очень сильной и активной группы армий "Юг". Кроме того, было решено продолжать наступление Калининского, Западного и Центрального фронтов".

В плане освобождения Прибалтики "не удалось учесть в должной мере, продолжает С. М. Штеменко, - возможность подхода резервов противника из глубины Германии и переброску довольно значительных сил с Западного театра"{55}.

Свою отрицательную роль сыграло также то обстоятельство, что у наших войск были худшие условия для маневра: малое количество и неудовлетворительное состояние дорог.

Положительный же результат наступательных действий фронта состоял в том, что они благоприятствовали успехам советских войск под Ленинградом: город был окончательно освобожден от вражеской блокады, очищена от противника западная часть Ленинградской области. Немецко-фашистские войска потерпели тяжелое поражение и под Новгородом. 2-й Прибалтийский фронт в то время приковал к себе главные силы 16-й армии противника.

В планах командования фронта идрицкое направление было главным. Поэтому здесь воздушная армия сосредоточила свое внимание после того, как войска фронта перешли к обороне. Командующий фронтом решил начать 1 марта активные действия на левом крыле силами 3-й ударной и 10-й армий.

В конце февраля офицер оперативного отдела воздушной армии подполковник Балматов получил от генерала Саковнина задание разработать план налета на идрицкий аэродром. Одновременно по указанию штаба армии усилили боевую работу экипажи 99-го гвардейского разведывательного авиаполка. Они взяли под наблюдение идрицкий аэродром и подступы к нему, установили численность фашистских бомбардировщиков и истребителей, взлетающих оттуда, количество зенитных батарей и их расположение, сфотографировали стоянки.

Вскоре на стол генерала Саковнина лег документ со всеми необходимыми данными. Из него явствовало, что на аэродроме базируется не менее 90 самолетов, преимущественно Ю-87. Он прикрывается десятком зенитных батарей, взаимодействующих с зенитной артиллерией железнодорожной станции и поселка.

26 февраля штаб получил сообщение о том, что, взлетев именно с этого аэродрома, "юнкерсы" сделали попытку бомбардировать боевые порядки наших наземных войск. Необходимо было ускорить удар по аэродрому.

Приказ командующего армией генерала Науменко был срочно направлен командирам 11-го смешанного авиакорпуса, 225-й штурмовой и 315-й истребительной авиадивизий.

Первому эшелону из 6 Ил-2 в сопровождении 12 Як-9 предстояло нанести внезапный удар по стоянкам самолетов. Вслед за ними на цель должны были выйти 12 Ил-2 с 10 Як-7, а 12 Ла-5 блокировать аэродром. Удар с одного захода с полным расходованием боевого комплекта приурочивался к посадке "юнкерсов".

Летный состав соединений воздушной армии тщательно изучил район аэродрома по картам крупного масштаба. Хорошую службу сослужили и фотоснимки. Истребители и штурмовики базировались вместе, что облегчало взаимодействие.

Ведущими групп назначили самых опытных и умелых командиров. Это были штурман 658-го штурмового авиаполка 11-го смешанного авиакорпуса старший лейтенант А. Ф. Царюк, командир эскадрильи 810-го авиаполка 225-й штурмовой авиадивизии старший лейтенант В. И. Козловский. К этому дню он совершил ровно 100 вылетов. Штурмовиков первого эшелона сопровождали истребители командира эскадрильи 293-го авиаполка Героя Советского Союза капитана С. И. Сафронова.

Группу истребителей прикрытия второго эшелона поручалось вести командиру 832-го авиаполка майору В. А. Соколову.

Подробности вылета изложены в докладе начальника штаба воздушной армии генерал-майора авиации А. А. Саковнина начальнику штаба ВВС Красной Армии генерал-полковнику авиации С. А. Худякову. "Удар по аэродрому Идрица нанесен двумя эшелонами в период 13.40-14.00 27 февраля 1944 г. Были избраны маршруты вдали от линейных ориентиров и крупных населенных пунктов через лесные массивы и озера.

Первый эшелон подходил к аэродрому Идрица с юго-запада на бреющем полете и атаку начал с высоты 70 метров; для маскировки и внезапности удара использовал солнце, лес и уход от цели за лесистый холм. Строй - шестерка развернутым фронтом.