Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера

Версальский договор «был миром, который в глазах большинства немцев миром не являлся», – пишет Маурерсбергер. – «Внезапно стало ясно – всем, вплоть до самых закоренелых сторонников примирения, – что европейские союзники США вовсе не стремились к переговорам. Их единственной целью было окончательное уничтожение политической и экономической мощи Германии»²⁷⁷. Маттиаса Эрцбергера, министра, который согласился подписать Версальский договор и тем самым разрешить неразрешимую проблему, сделали козлом отпущения. Националистическая пресса писала: «Именно на [парламентском] большинстве, желавшем мира, и на их предводителе Эрцбергере лежит ответственность за кровь тех миллионов, что погибли с лета 1914 года, ответственность за тысячи миллионов марок, потерянных для Германии и мировой культуры, за позорный мир, под гнетом которого сейчас стенает германский народ»²⁷⁸. Впоследствии Эрцбергер будет убит членами организации «Консул». Людендорфа же будут чествовать в Веймаре как «фолькистского короля», Гинденбурга будут называть эрзац-кайзером, а в 1925 году изберут президентом.

«Складывалось впечатление, что Веймарская конституция была навязана Германии западными державами, с тем чтобы превратить Германию в подобие других западных стран. Конституция казалась чем-то абсолютно чуждым германским расовым и национальным традициям, она превращала Германию в космополитическую и рационалистическую нацию, что было совершенно чуждо германской истории»²⁷⁹. Именно поэтому Веймарскую конституцию и описанный ею порядок правления пренебрежительно называли «система». Дело в том, что содержание конституции напрямую вдохновлялось идеалами Просвещения и, следовательно, Разума. В немцах же укоренилась традиционная, фолькистская иерархическая шкала ценностей, в которой «система» и общественный договор были чем-то противоестественным и враждебным. «Буржуазия так боялась демократии и общественных перемен, что предпочла республике новое авторитарное государство»²⁸⁰ – государство нацистское.

Этот лаконичный призыв Дитриха Эккарта, вышитый на всех партийных знаменах, кратко выражал одну из основных тем «Майн Кампф», – эта книга была, помимо всего прочего, программным выступлением человека, который намеревался вести воскрешенную Германию к великому будущему. Но значение этого призыва нельзя понимать буквально. Германия воевала, оплакивала мертвых, ее потрясали восстания, ей каждый день приходилось сражаться за то, чтобы выжить, – ей было не до сна. Лозунг Эккарта—Гитлера в действительности означал, что Германия должна вновь стать ведущей страной мира, обрести подобающие ей место и власть. После того, как ее бесстыдно унизили другие нации, она должна вновь найти средства, необходимые для того, чтобы занять принадлежащее ей по праву место под солнцем. Довоенные лозунги были все еще в ходу и слышались всякий раз, когда в сердцах пробуждались национальные чувства: Heute Deutschland, morgen die ganze Welt! (Сегодня – Германия, завтра – весь мир!); Den Deutschen gehört die Welt! (Мир принадлежит немцам!); Deutschland über alles in der Welt! (Германия превыше всего в мире!). И каждый знал наизусть песни, подобные Die Wacht am Rhein («Стража на Рейне»). В стране существовало множество националистических и фолькистских ассоциаций, и каждая издавала свою литературу, содержание которой лаконично выражали вышеприведенные песни и лозунги.

Время, о котором мы рассказываем, было временем расцвета колониализма. Белая раса считала себя высшим и прекраснейшим плодом древа эволюции, а ее культура была вершиной достижений человеческого ума. Германцы же были убеждены в том, что в иерархии белых народов именно они занимают высшую ступень. Если же они чувствовали, что слово «германцы» несколько расплывчато, они называли себя «нордическими народами», а если не были до конца уверены и в этом, то становились «арийцами». Но в действительности проблематичными были все три термина. Слово «германцы» пришло из латинского – от germanus – и, вероятно, первоначально обозначало лишь смесь варварских племен, обитавших за Рейном. Эта смесь племен имела сложный состав и происхождение, и даже Ганс Гюнтер, ведущий специалист нацистской расовой науки, вынужден был признать, что германский народ состоит из нордических, альпийских и средиземноморских элементов. К этому следует добавить, что значительная часть германского населения имела славянское происхождение. Даже сами пруссы изначально были славянским племенем, а за века сражений и завоеваний на восточных границах германский народ смешивался с поляками, балтийцами, русскими и многими другими народами.

Некоторые германские расисты, чтобы не рисковать, называли себя представителями «нордической» расы, включая в число избранных народы Исландии и Скандинавии. Иначе было бы сложно объяснить тот факт, что большая часть «исконных» германских обычаев и традиций, освященных ностальгическими фолькистскими мечтами и известных публике по костюмам вагнеровских героев и героинь, на самом деле были обычаями и традициями викингов, а те были скандинавами. И как объяснить, что большинство изделий ранней «германской» эпохи с руническими надписями было найдено в Швеции?

Однако наиболее проблематичным был термин «арийцы», ведь «первоначально арийский вопрос был вопросом лингвистическим. Он возник в 1776 году, когда Вильяма Джонса поразило чрезвычайное сходство между несколькими языками: санскритом, греческим, латинским, немецким и так далее. В итоге эти языки объединили в одну семью, а их сходство стали объяснять общим происхождением от одного и того же первоначального языка, который Томас Юнг в 1813 году назвал «индоевропейским»… Предполагалось, что этот изначальный язык был языком некоего народа, который также назвали «индоевропейским». Считалось, что в прежние времена он обитал где-то между Средней Азией и Восточной Европой. (Разные гипотезы называли различные места первоначального обитания – от Индии до северной Скандинавии.) Это означает, что язык был [без достаточных оснований] превращен в народ, а из этого народа [опять-таки безосновательно] сделали самостоятельную расу»²⁸¹. Арийская раса существовала лишь в фантазии нескольких кабинетных расистов, которые выпустили эту химеру пастись на вольные поля воображения высокомерной Германии.

«Всякое проявление человеческой культуры, всякий продукт художественного творчества, научной деятельности и технического мастерства, который мы можем сегодня видеть перед собой, почти без исключения является продуктом творческой мощи арийцев», – писал Гитлер в «Майн Кампф». «Даже на основании этого единственного факта можно уверенно заключить, что основы высшего человеческого типа заложены исключительно арийцем, поэтому он является архетипом того, что мы понимаем под словом ЧЕЛОВЕК. Ариец – это Прометей человечества, от его сияющего чела во все времена разлетались искры гения, каждый раз вновь возжигая костер знания, несущий свет в темноту ночи, срывающий с нее пелену таинственности и показывающий человеку, как он может возвыситься над собой и стать господином всех других существ на земле. Если по какой-то причине ариец исчезнет, на землю ляжет непроглядная тьма. Пройдет еще несколько тысячелетий – и человеческой культуры не станет, а мир превратится в пустыню.

Если разделить человечество на три категории – создателей, носителей и разрушителей культуры, то в первую категорию могут войти лишь арийцы… Именно арийцы предоставили материалы и планы для сооружения великих построек на пути человеческого прогресса, и лишь особенности реализации этих планов несут на себе отпечаток индивидуальных качеств каждой отдельной расы»²⁸². Ариец – это «знаменосец человеческого прогресса». «Быть гражданином этого рейха – даже в качестве дворника – будет почетнее, чем быть королем иноземного государства»²⁸³, ибо арийцы являются «высочайшим образом и подобием Господа»²⁸⁴. Это «раса, которой суждено владеть всеми другими народами и которая будет распоряжаться средствами и ресурсами всего мира»²⁸⁵. Позднее в речи, обращенной к молодежи и произнесенной в орденсбурге Зонтхофен, Гитлер скажет: «Мы хотим, чтобы наш Народ (Volk) был на первом месте! Нам нет дела до того, любят нас или нет, главное – они должны нас уважать! Нам нет дела до того, ненавидят нас или нет, главное – они должны нас бояться!»²⁸⁶ «Они» – это другие, негерманские народы, стоящие ниже арийцев. Правда, те же самые слова относились и к самим арийским германцам, марионеткам своего фюрера.