Книга об отце (Ева и Фритьоф)

На этот раз все страхи Фритьофа были напрасны. Ева ни разу не болела, и роды прошли нормально. В начале января, через не­сколько месяцев после спуска на воду «Фрама», появилась на свет девочка. Бьёрнстьерне Бьёрнсон сейчас же послал Фритьофу по­здравление:

Нет, напрасно он беспокоился, младенца назвали Лив.

Теперь она была на руках у Евы, и Фритьоф мог отправиться в путь.

VII. ПРОЩАНИЕ С ЕВОЙ

План экспедиции к Северному полюсу был разработан в 1890 го­ду и представлен Норвежскому географическому обществу в Христиании. Он был принят недоверчиво и критически, как и план экспедиции в Гренландию. У нас в стране никто, пожалуй, не был достаточно хорошо знаком с арктическими условиями, чтобы по достоинству оценить замысел Нансена и план его экспе­диции, которые во многом шли вразрез со всеми прежними тради­циями полярных путешествий.

Самой трудной задачей была постройка такого корабля, кото­рый сможет выдержать сжатие льдов. Отец с нею справился бла­годаря известному кораблестроителю Коллину Арчеру из Ларвика [79]. Он взялся построить «самую прочную на свете шхуну», не похожую ни на одну другую. Это судно водоизмещением в 402 регистровых тонны было коротким и широким, как разрезан­ный кокосовый орех, но заостренным спереди и сзади. Днище было округлым, яйцевидным, поэтому, сжимаясь, льды должны были только приподнимать его, а раздавить не могли. Путем различ­ных экспериментов Нансен рассчитал трение льда о дерево. Затем он рассчитал прочность корабля, учитывая, под каким углом его борт будет соприкасаться с поверхностью воды.

Нансен вместе с Коллином Арчером продумал все до мелочей. На корпус пошли лучшие сорта дерева, а между отдельными слоями обшивки была для большей прочности сделана прокладка из кожи. Много трудов было положено на то, чтобы сконструи­ровать паровую машину, которая могла бы развивать достаточную мощность, если даже придется форсировать льды.

Жилые помещения располагались на корме под полуютом, а салон, где полярники будут обедать и проводить свободное время, находился посредине, со всех сторон защищенный от хо­лода. Потолок и стены были очень толстыми и обладали хорошей теплоизоляцией. Никогда еще не было корабля, столь непрони­цаемого для стужи и воды.

Одним из самых важных вопросов был, конечно, полярный ра­цион. Вместе с профессором Софусом Торупом Нансен тщательно изучил этот вопрос и пришел к совершенно неожиданным выво­дам. Чтобы уберечься от цинги, нужна пища не только питатель­ная и здоровая, но и как можно более разнообразная. И она должна содержать что-то такое, что в ту пору еще не имело на­звания, но что Нансен и Торуп считали необходимым, а именно — витамины. Результат был блестящим. Никогда еще не было аркти­ческой экспедиции, участники которой были бы столь здоровыми и бодрыми, как команда «Фрама».

Духовной пище было уделено не меньше внимания. Ото­всюду — из Норвегии и из-за границы — друзья присылали все­возможную литературу, и для «Фрама» была укомплектована биб­лиотека, столь же богатая и разнообразная, как и запасы продо­вольствия.

С особой тщательностью были подобраны и изготовлены ин­струменты для научных исследований. Правда, от экспедиции в Гренландию остались кое-какие инструменты, но этого было мало. И Нансен не пожалел ни трудов, ни расходов, чтобы науч­ное оборудование было насколько возможно совершенным. Все остальное снаряжение было подобрано так же тщательно, и когда Нансена после экспедиции спросили, не случалось ли чего-либо непредвиденного во время похода, он смог ответить с чистой со­вестью: «Мы взяли с собой по меньшей мере в пять раз больше того, что понадобилось».

И наконец, команда. Как только стало известно о подготовке экспедиции, сотни людей из Норвегии и других стран изъявили желание принять в ней участие, и каждому Нансен отвечал лично. Выбрать было нелегко, но в конце концов он отобрал двенадцать решительных, сильных парней, хороших лыжников и хороших спе­циалистов в своей области.

Капитаном «Фрама», конечно же, стал Отто Свердруп. Сигурду Скотт-Хансену, в ту пору старшему лейтенанту военно-морского флота, было поручено ведение метеорологических, астрономиче­ских и магнитных наблюдений, лиценциат медицинских наук Хенрик Блессинг стал врачом экспедиции и ботаником, Теодор Якобсен — штурманом, Антон Амундсен — первым механиком, Адольф Юэлл — заведующим провиантом и коком, а Ларс Петерсен — вторым механиком. Педер Хенриксен шел матросом. Ивар Могстад подвизался на многих ролях — от часовщика до каюра. Бернгард  Нурдаль ведал динамомашиной  и  электрическим  освещением, а лейтенант запаса Фридерик Ялмар Юхансен так стре­мился участвовать в экспедиции, что согласился за неимением другой вакантной должности пойти кочегаром. И наконец, в Тромсё был взят на борт — тринадцатым — Берн Бернтсен.

«С ним все решилось быстро,— писал Нансен.— В половине девятого он взошел на борт, а в десять „Фрам" отчалил».

Эта экспедиция должна была быть чисто норвежской, и стор­тинг без долгих размышлений ассигновал двести восемьдесят тысяч крон, которые покрыли две трети расходов. Уже в 1891 году консул Аксель Хейберг [80], владелец пивоваренного завода Эйлиф Рингнес и оптовый торговец Томас Фернлей взяли на себя труд собрать недостающую сумму. В течение нескольких дней она была собрана по подписке, и первым в списке стоял король Оскар.

Осенью 1892 года со стапелей в Ларвике сошел корабль. «Имя ему — „Фрам"»,— сказала Ева и разбила бутылку шампанского о форштевень корабля. Отец сжал ее руку.

На берегу стоял седовласый Коллин Арчер, гордым взором он следил, как корабль медленно скользил по стапелям.

«Когда подумаешь о мрачной обстановке, в которой, вероятно, будут находиться корабль и его команда, становится не по себе. Однако в твердом, ясном и спокойном взгляде Фритьофа Нансена не видно и тени страха или сомнения. Он обладает силой воли и той верой в свое дело, которая может сдвигать горы»,— писал шведский исследователь Густав Ретциус об этом торжестве.

В ноябре того же года Нансен поехал в Лондон, чтобы доло­жить свой сенсационный план экспедиции к Северному полюсу в Королевском Географическом обществе. Сопротивление, с кото­рым он столкнулся у себя в Норвегии, было пустячным по срав­нению с той критикой, которая обрушилась на него здесь. Все светила дружно объединились против него. Лишь немногие с ува­жением отнеслись к его бесстрашию (да и те считали, что успех Гренландской экспедиции объясняется просто везением), но в этот план не верил никто.

Президент Общества адмирал Макклинток открыл дискуссию: «Полагаю, я не ошибусь, если скажу, что более дерзкого плана никто еще не представлял на рассмотрение Королевскому Геогра­фическому обществу». Пожелав доктору Нансену всяческих удач, он сказал, что все его друзья в Англии вздохнут с большим облег­чением, если он вернется из этого предприятия целым и невредимым. Если сам Нансен ищет смерти, говорили другие, то это его личное дело. Но тащить с собой на верную гибель других — это же просто преступление!