Советский ас Александр Клубов

10 сентября 1943 года Мариуполь был освобожден. За особые отличия 9-я гвардейская дивизия приказом Верховного главнокомандующего получила почетное наименование Мариупольской.

Страшные картины представали перед освободителями. После одного из боевых вылетов нога шасси «Аэрокобры» Покрышкина провалилась в рыхлую землю. Сделавшие подкоп техники увидели десятки трупов. В лесопосадках по границам аэродрома также были обнаружены могилы расстрелянных немцами военнопленных и мирных жителей.

«Подвиг требует мысли, мастерства и риска» — таким был девиз Покрышкина. Ведь риск всегда велик даже для аса с его продуманной тактикой и отшлифованным искусством боя. Что ни говори, а настоящий истребитель должен быть еще и смел до безрассудства, цитировал Александр Иванович знаменитого французского летчика Первой мировой войны Рене Фонка.

Еще один из тех сентябрьских боев едва не становится для Покрышкина последним. Он направляет звено в лоб большой группе «Юнкерсов». Однако начало сложилось неудачно. Показалось, что на самолетах красные звезды, которые, выцветая, отсвечивали желтым цветом. Покрышкин командует «не стрелять», затем, разглядев свастики, злой на себя, через спину разворачивается назад. Залп в упор по ведущему.

Страшной силы взрыв громыхнул над степью. На месте «Юнкерса» вздулся шар пламени, диаметром более пятидесяти метров! Как вспоминал участник боя Константин Сухов, это было «похожее на огненный аэростат облако. Вспышка показалась ярче солнца. Отвернуть было поздно, и наша пара пронеслась под полыхнувшей массой. Истребитель сильно тряхнуло, даже какой-то странный хлопок послышался, запахло порохом и бензиновой гарью».

«Кобра» Покрышкина пронизала самый центр этого огненного шара. Из облака пламени вывалился горящий кусок крыла с вращающимся пропеллером. От взрыва загорелся еще один Ю-88. Придя в себя через несколько секунд, Покрышкин расстрелял третий бомбардировщик, который врезался в берег реки Молочной. Четвертый сбила пара Виктора Жердева.

Весь этот бой над Большим Токмаком видели с земли командование, летчики и техники.

На самолете Покрышкина — копоть, царапины, пробоины. «Вот рвануло! — говорит Александр Иванович. — То ли во взрыватель бомбы на «Юнкерсе» угодила пуля, то ли бензобаки взорвались?.. Но подобного со мной еще не бывало».

Вновь чудо спасло летчика. В сходной ситуации в марте 1944-го погиб один из лучших «сталинских соколов» Герой Советского Союза Лев Шестаков... В тех августовских боях был тяжело ранен Борис Глинка, ему не хватило скорости прорваться через «пулевой капкан» стрелков группы Ю-87. 29 сентября погиб командир 104-го гвардейского полка Герой Советского Союза Владимир Семенишин. Вступив с небольшой группой в неравный бой, он сбил три самолета, был тяжело ранен и не смог открыть парашют.

Яростные бои кипели в ту осень над украинской землей. Покрышкин поименно называет самых лучших среди наших летчиков. И все-таки, по его мнению, даже среди асов «особенно выделялся своей отвагой и мастерством Александр Клубов. Спокойный и немного флегматичный в обычной земной жизни, в воздухе он преображался, становился дерзким, решительным и инициативным бойцом. Клубов не ждал, а искал врага. У него была душа настоящего истребителя.

С таким летчиком уверенно идешь в бой — его не только уважаешь, а любишь как дорогого и близкого человека».

Александр Иванович вспоминает один, особенно поразивший всех вылет Клубова с его ведомым Николаем Карповым на «свободную охоту», которую Покрышкин считал «высшим классом действий» и поручал только самым лучшим и опытным.

Это было в один из августовских дней 1943-го. «Прошло расчетное время, но пары Клубова не было, — пишет Покрышкин. — Все стали волноваться. На последних литрах горючего на аэродром пришел наконец один Клубов. Все с тревогой следили за его посадкой. Самолет то круто снижался, то взмывал от глиссады планирования. Стало ясно, что на истребителе перебито управление рулями глубины и летчик использует для управления триммер. Или же он серьезно ранен...»

Затаив дыхание, летчики и техники смотрели на странно ковыляющую над аэродромом «полуживую» «Аэрокобру». Только виртуозное мастерство Позволило летчику посадить машину.

Произошло в тот день следующее: «Встретив у линии фронта шестерку «Мессершмиттов», Клубов «соколиным ударом» сбил с первой атаки ведущего, но вместо немедленного ухода вверх попытался поджечь второго. И тут его пара сама попала под огонь противника. Самолет Карпова загорелся, и он выбросился с парашютом. Клубов прикрыл ведомого, не дал врагу стрелять по нему в воздухе. Крутился в бою он с такими перегрузками, что деформировался самолет. «Аэрокобра» получила десятки пулевых пробоин, были перебиты тяги рулей управления. Всех удивляло, как он смог отбиваться от пятерки «Мессершмиттов», прилететь и сесть с такими повреждениями».

По рассказу К. Сухова, два из атаковавших Клу-бова «Мессершмитта» были выкрашены в необычный белый цвет, с красной змейкой на коке винта.

Судя по всему, это были настоящие асы. В схватке с ними летчику пришлось применить высшее пилотажное мастерство, перенести адские перегрузки. Все очевидцы с изумлением разглядывали самолет Александра: фюзеляж деформирован, передатчик сместился со своего места, крепежные болты срезаны. «Слабовата техника для наших пилотов! Клубов вон какую перегрузку выдержал. Железо и то в штопор свернулось!» — сказал один из техников.

Требовательный Покрышкин указывает Клубову на допущенную ошибку: «Понял теперь, что такое «свободная охота»? Тут надо действовать всегда хитро: обмануть противника, внезапно нанести удар и уходить, пока сам не превратился в дичь...» Но и командир отдает должное летному искусству, самообладанию, физической мощи Александра. Такого даже ему видеть не доводилось.

Энергия Клубова была редкостной даже среди гвардейцев. Он почти не устает после нескольких боевых вылетов. Вместо отдыха помогает механикам заправить самолет горючим и боеприпасами, стремясь быстрее вновь подняться в воздух.

16 августа он открывает счет сбитым на Южном фронте. Ведет шестерку «кобр», в группе — Николай Карпов, Виктор Жердев, Андрей Труд, Александр Ивашко и Константин Сухов. На высоте 4000 метров обнаружена на белом фоне облаков пара самолетов «Фокке-Вульф-189». Это двухфюзеляжный самолет-разведчик, который наши солдаты называли «рамой». С ее появлением ожидали бомбежки или артобстрела. Действительно, взаимодействие по радио разведчиков с ударными силами было отлажено у немцев четко. В кабине ФВ-189 продуманно размещалось связное, навигационное и фотооборудование. Высокоманевренный самолет с отличным обзором для экипажа имел на вооружении четыре пулемета. Как правило, разведчик прикрывался парой или четверкой истребителей. И на этот раз рядом замечены два Me-109. Группа, несомненно, выполняла важное разведывательное задание.

Клубов командует:

— Жердев, смотри за мессами, не снижайся! Труд, прикрой: атакую!

Затем передает ведомому:

— Карпов, ты — правую, я — левую!

Атака оказалась для немцев внезапной. Падение горящих «рам» подтвердили на земле.

А с 26 августа начинается знаменитый «залп Клу-бова», о котором долго говорили в полку. За семь дней он сбил девять самолетов!

Сначала — один «Мессершмитт» из четверки, атаковавшей Клубова и Карпова со стороны солнца. Бой был принят, контратака неожиданна для противника и точна.

30 августа шестерка под командованием Григория Речкалова рассеяла строй из 50 Ю-88, летевших бомбить наши войска. Клубов сбивает два «Юнкерса».

В тот же день, в еще одном вылете — бой с 50 Ю-87. Клубовым сбит один из них. Эти пикировщики был своего рода символом немецкого блицкрига. 1 сентября 1939 года ими были сброшены первые бомбы Второй мировой войны. Характерный излом крыльев типа «обратная чайка», неубирающиеся шасси в обтекателях, похожие на хищные когти. Угловатый силуэт этого самолета остается зловещим в памяти многих народов Европы, на города и дороги которых заходил он в пике под сатанинский вой сирен, установленных в обтекателях. Бомбы ложились точно, в круг диаметром примерно 30 метров.