Штурм Берлина. Воспоминания, письма, дневники участников боев за Берлин

ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА КАПИТАН М.ТОЛКАЧЁВ

Рейд на автостраду

Ночью наш дивизион противотанковых пушек под командованием капитана Маринкевича погрузился на автомашины и двинулся в северо-западном направлении, в обход укреплений немцев. Нам предстояло скрытно выйти на автостраду, идущую от Берлина к северу, и держать её в своих руках до подхода пехоты.

Автострада имела для противника жизненное значение: она была одной из тех немногих коммуникаций, которые связывали полуокружённый Берлин с внешним миром.

До автострады было километров восемнадцать. Мы рассчитывали до-рассвета преодолеть это расстояние. По данным нашей разведки мы знали, что у немцев в этих лесистых местах нет сплошной обороны, только заслоны и прикрытия.

Ехали мы по просёлочным дорогам с выключенными фарами и приглушёнными моторами. Все солдаты и офицеры были вооружены автоматами и гранатами, на автомашинах установлены ручные пулемёты. Я ехал на головной машине со взводом лейтенанта Календия, весёлого и храброго грузина. Этот взвод составлял разведывательный дозор. Ровно› работали моторы. Наши вездеходки легко скользили по весенней грязи, уверенно преодолевали ухабы и колдобины. Сквозь темноту можно был" различить густые ряды деревьев, мелкий кустарник. Мне вспомнилось недавнее прошлое: бои на Северо-Западном фронте. Там нас также окружал лес и на каждом шагу подстерегала опасность. Но тогда нам приходилось тяжелей: не та была материальная часть, да и нехватало боевого опыта. Теперь же у нас превосходные пушки на механической тяге, а о людях и говорить нечего. Вот они: Жадан, Морозов, Жигалов, Нигматул-лин. Косолапов. Кордюк, Лучко – ветераны батареи, прошедшие долгий путь войны,. овладевшие артиллерийским делом так, как требовал от нас товарищ Сталин. Слегка покачиваясь, они спокойно сидят в машинах, сжимают в руках автоматы, готовые в любой момент вступить в бой.

Не проехали мы и часа, как натолкнулись на группу противника. Это был небольшой заслон, и мы без труда его опрокинули. Вскоре, когда я стал выдвигаться вперёд, чтобы разведать дорогу, моя машина была обстреляна из пулемёта. Немцы стреляли справа из глубины леса.

– Орудия к бою, пулемётчики – огонь! – подал я команду.

Сидевший с пулемётом сержант Морозов кубарем слетел с машины и, устроившись у пня, открыл огонь. К скороговорке его "Дегтярёва" лрисоединились голоса других пулемётов. Лейтенант Календия носился среди пушек и торопил расчёты. Но номера и так работали проворно. Они развернули орудия в ту сторону, откуда строчили фашистские пулемёты, и по команде повели огонь.

Наша пушечная пальба сразу возымела действие: немцы притихли. Проезжая мимо немецких окопов, мы увидели десятка полтора трупов солдат в форме фольксштурма, брошенные и разбитые повозки.

После этого нам пришлось вступить в бой с более крупными силами противника. Немцы злобно огрызались, обстреливая дорогу с обеих сторон из пулемётов и артиллерии. Лесистая местность благоприятствовала ям, затрудняла наши действия, лишала нас возможности маневрировать. Часть своих орудий мы установили вдоль дороги, а остальные оттянули на поляну, что находилась слева от дороги. Ночь была на исходе, и видимость стала улучшаться. По выстрелам наш командир дивизиона определил, что у противника в лесу замаскирован танк. Он сосредоточил огонь в том направлении, откуда бил танк, и несколькими залпами принудил -его замолчать.

Задерживаться здесь нам нельзя было. Мы решили свернуть с лесной дороги влево и немного отклониться от заданного маршрута. Но гитлеровцы обнаружили наш манёвр. Как только мы выехали из леса, они открыли сильный пулемётный огонь, причём стрельба велась с той стороны, куда мы хотели двигаться. Наша колонна остановилась. Расчёту старшего сержанта Жадана было приказано уничтожить пулемёт. Расчёт отлично справился с этой задачей. Под обстрелом, на полном ходу он вырвался вперёд метров на четыреста, установил орудие в кустарнике на высотке и открыл огонь по врагу. Немецкой пулей был ранен в руку наводчик Крашевильников. Но он не оставил своего боевого места. Несколькими выстрелами расчёт Жадана разделался с вражеским пулемётом. Наша колонна могла продолжать свой путь.

Уже совсем развиднелось, когда мы подошли к автостраде. Шёл дождь, и сквозь его сетку справа мы увидели высокие дома Берлина-начиналась его северная окраина. Над городом клубился дым. Мне кажется, что в ту минуту никто из нас не был спокоен. Об этом говорили возбуждённые лица бойцов. Все смотрели на Берлин. Но разглядывать его некогда было. Из леса по направлению к автостраде выходила колонна немцев. По команде капитана Маринкевича дивизион принял боевой порядок. Ещё минута, и первые снаряды полетели в сторону противника. Немцы обезумели от страха и метались, пытаясь спастись от нашего огня. Несомненно, они были озадачены нашим появлением. Десятки трупов немецких солдат устлали лесную опушку, то и дело вспыхивали бронетранспортёры, в щепки разлетались повозки.

Мы понимали, что противник не замедлит подтянуть сюда крупные силы, чтобы отбросить нас от автострады. Я поставил пулемётчиков на флангах батареи и между орудиями, всем бойцам велел иметь наготове автоматы и гранаты.

В полдень под прикрытием артиллерийского огня враг предпринял наступление на наши позиции. Моя батарея располагалась в непосредственной близости от автострады. Поэтому намшришлось выдержать особенно яростный натиск немцев. Они двигались пригнувшись, отдельными группами. Их было до батальона. Как только немцы подошли метров на пятьсот, я скомандовал расчётам: "Огонь!". Огонь открыли пушки и пулемёты.

Было очевидно, что неприятель стремится проникнуть в стыки между батареями. Но все его попытки приблизиться к нашим огневым позициям терпели крах. Вражеские цепи таяли и вынуждены были повернуть назад. ' Через полчаса немцы снова пошли в атаку. На этот раз пехота шла в сопровождении бронетранспортёров, с которых немцы стреляли из пулемётов. Теперь противник двигался более рассредоточенно, на широком фронте. Наши артиллеристы сделали паузу, а затем снова обрушились на противника всей силой своего огня. Нужно было видеть, с каким вдохновением работали номера у пушек. Залпы размеренно следовали один за другим. Вот загорелся один бронетранспортёр, другой, подбитый, беспомощно остановился на месте. Но немцы наседали, стремясь обойти нас с флангов. Одной группе немцев удалось довольно близко подойти справа к нашей батарее. Я приказал расчёту Кордюка повернуть орудие на 90 градусов и ударить картечью, а сам прильнул к ручному пулемёту. Эта атака также закончилась для немцев провалом; оставляя убитых, они отошли на исходный рубеж.

Так удерживали мы в своих руках автостраду до подхода нашей пехоты.

ГЕРОИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА КАПИТАН А.ЛЕБЕДЕВ

У ворот Берлина

22 апреля, преследуя противника, отступавшего в Берлин, мой батальон натолкнулся на заранее подготовленную гитлеровцами оборону у пробкового завода в районе Панков. Это уже пригороды Берлина. Передний край немцев, одним флангом примыкавший к каменным постройкам завода, проходил по густому, заросшему кустарником саду. Здесь просматривались только аллеи, – сойдёшь с аллеи, и в нескольких шагах ничего не видно. Как потом выяснилось, сад пересекали три противотанковых рва полного профиля и три линии траншей, обшитых тёсом. Немцы имели тут до батальона пехоты, батарею миномётов и две батареи тяжёлой артиллерии.

Когда мы натолкнулись в этом саду на противника, начало уже смеркаться. Батальон занял оборону метрах в двухстах от немцев.

В 7 часов утра я получил приказ перейти в наступление. Ближайшая задача – овладеть заводом, последующая – посёлком и станцией Панков. Мой батальон поддерживали дивизион лёгкой артиллерии, батарея 120-мм миномётов, семь танков "ИС" и четыре самоходки. Наступление началось в 9.30 после десятиминутного налёта из всех видов орудий. Танки пошли в одной линии с пехотой, даже немного сзади, так как из-за каждого куста можно было ожидать выстрела фаустника. Артиллерия должна была при подходе пехоты к передним траншеям немцев выдвинуться вперёд для стрельбы прямой наводкой по огневым точкам в глубине обороны противника. Но мы не знали, что здесь были противотанковые рвы. Подойдя к ним, танки, а затем артиллерия сгрудились в.ал-леях. Я бросил на помощь им резервную роту. Бойцы забросали ров мебелью из соседних покинутых населением домов, разбитыми заборами, засыпали землёй. На это ушло минут тридцать. Тем временем 1-я рота под командой младшего лейтенанта Сумарокова, молодого офицера, только что прибывшего из училища, подошла уже ко второй линии тран-шей и начала гранатный бой. Когда вторая линия траншей была взята после ожесточённой рукопашной схватки, танки и артиллерия еще только переходили первые траншеи. Так было и в дальнейшем: вея тяжесть боя легла на пехоту. Она была уже у третьей линии траншей, а танки и артиллерия стояли, сгрудившись, перед второй линией, ожидая, пока расчёты и экипажи с помощью резервной роты завалят хламом и землёй второй противотанковый ров.